Алексей не торопился расплачиваться, отдал кормчему аванс. Надо осмотреться, если не понравится, можно уйти по Дону или Днепру, как привык называть эти реки Алексей. Корабль-то он специально подбирал небольшой, чтобы не только по морю мог ходить, но и по рекам. К слову сказать, что Днепр, что Дон полноводны, глубоки, и по ним вполне мог бы пройти корабль с большей осадкой.
Воинам Перикл по соглашению с Алексеем выдал по серебряной драхме, разрешил сойти на берег, но без оружия. Кто знает, какие в царстве законы? Например, в татарских улусах при нашествии монголов славянам и другим народностям под страхом смерти запрещалось находиться с оружием. Хотелось поесть горячего, вдохнуть аппетитные запахи жареного мяса, отведать свежих, а не сушеных фруктов. Гоплиты почти полностью оккупировали припортовую харчевню. Алексей сразу сделал заказ на всех – жареного барана, вина и фруктов. Тут же появился музыкант с лютней, стал петь. Голос неплохой, но слуха нет. Гоплитам нравилось, подпевали. А для Алексея – как скрип ножа по тарелке, уши хочется заткнуть. Спев несколько песен по мотивам греческих легенд и получив от воинов в награду несколько оболов, музыкант удалился в другую харчевню.
Отдыхая, провели полдня. Потом гоплиты отправились отдыхать на корабль, а Алексей прошелся по городу. На припортовой территории находились склады для грузов, затем пошли дома жителей. Некоторые выглядели не хуже, чем в Афинах или Риме: два этажа, портики с колоннами, но все за каменным забором, не заглянуть. Воинов в лагерях или казармах не заметил. Странно: город торговый, есть что защищать. Впрочем, для Рима или Греции Боспорское царство – важный торговый партнер, а на море, в северной его части, царь Перисад I и сам гонял разбойников и пиратов, они сильно мешали торговле. Но стоило ему умереть, как три сына – Сатир, Притан и Евмел – учинили братоубийственную войну. Но пока престарелый отец был жив, каждому брату выделил наделы для кормления, для получения опыта управления: сыновья-то уже в возраст вошли.
Ознакомившись с городом, Алексей вернулся в порт в задумчивости. Надо где-то оседать. В Феодосии? Или посмотреть другие города? Только не Пантикапей. Где царь, там всегда интриги, отравления, дворцовые перевороты. Лучше держаться подальше. Наверное, сейчас вместе с Периклом разделит деньги на доли и раздаст. Места вполне для житья благоприятные, как воины решат, так и будет.
Портовая площадь, до корабля рукой подать, тут к Алексею подошел грек из местных, судя по одежде, причем одежда из тканей дорогих.
– Рад приветствовать, Алекс!
– Разве мы знакомы?
Незнакомец был без оружия и внешне угрозы не представлял.
– Так познакомимся. Меня звать Гвидо, я управляющий хозяйством двора Притана.
Кто это такой, Алексей пока не знал.
– Алекс, начальник воинов на судне.
– Скромность украшает мужчину, но не делает его богаче. Я слышал, что при Александре, сыне Филиппа, ты дослужился до стратега?
– Если и так, что это меняет? Хочу осесть в благодатных краях. Александр умер, и я никому ничего не должен.
– Так это же отлично! Притан, сын царя Перисада, желает с тобой побеседовать, скажем, завтра в полдень.
Отказаться – значит обидеть, лишние проблемы Алексею не нужны.
– Я буду.
– Я знал, что мы договоримся!
Взойдя на палубу, Алексей собрал воинов.
– Выслушайте меня и сами примите решение. Завтра мы поделим деньги, каждый получит свою долю. А дальше есть варианты. Либо мы служим царю Перисаду, обосновываемся здесь, в городе. Полагаю, денег каждому хватит на покупку дома. Или плывем в другие места – Танаис, Фанагорию или Гермонассу. Я уже вам не начальник, решайте сами.
Тишина полная. Воины молчали, осмысливая услышанное. Одно дело – подчиняться, за тебя думает командир. Он же или казначей выдает жалование, указывает места ночевки, привалы на марше. А теперь принимать решение надо самим. Непривычно. Разошлись в задумчивости, без обычных разговоров, похлопываний по плечу, шуток.
К Алексею подошел Перикл.
– Сам-то что надумал?
– Сложный вопрос. Завтра в полдень на прием приглашен к Притану.
– Это сын царский. Говорят, спит и видит занять трон отца.
Алексей удивился. Пока он гулял, Перикл собрал кое-какие сведения.
– Думаю, будет предлагать командовать своей армией, если она есть. А ты – удачный случай, уже опытные воины и с оружием. Что решаешь?
– Мечтаю о своем домике на берегу моря. Да чтобы друзья-приятели жили недалеко. Чтобы было с кем осушить кувшин хорошего вина, поговорить о лучших годах.
– Ты мыслишь как старец.
– А что ты хотел? Лучшие годы уже позади. Второго Александра-полководца уже не будет сотню лет, а то и больше. Будут междоусобицы, бесславные бои, которые не войдут в анналы истории.
Размышления Перикла Алексея удивили. Не подозревал он, что Перикл философ. Впрочем, они ни разу не говорили о прежней жизни, которая была до вступления в войско Александра.
– Перикл, до того как стать воином, ты кем был? Чем зарабатывал на хлеб?
– Жрецом в храме Ареса.
У греков Арес – бог войны, и жрецы его умеют держать оружие. Интересно стало: сам ушел или изгнали? Никогда Перикл об этой стороне жизни не говорил. Удивил Перикл. Выходит, знал его Алексей только с одной стороны. Вроде бы несколько лет ели и спали вместе, стояли в одной шеренге, Перикл казался простым, честным парнем. Сейчас доходить стало: большинство воинов грамотой не владели, анализ ситуации и выводы сделать не могли, как и грамотно распорядиться деньгами. «Все же тугодум ты, Алексей! Тебе бы присмотреться, глядишь, раскрылся бы Перикл, совет разумный дал. Его не спрашивали, он молчал».
– Прости, не знал. А почему из жрецов в армию ушел? Можешь не отвечать, если не хочешь.
– Отвечу. Брат за собой потянул, соблазнил трофеями быстрыми. А в первом же бою погиб. И у меня теперь родни – никого.
– Мы можем побрататься.
Обычай этот существовал у многих народов. Немного разнился ритуал и слова клятвы, но главным было – смешать кровь.
– Согласен.
Оба встали, полоснули ножом по запястьям, приложили рана к ране, поменялись малой толикой крови.
– Клянусь Зевсом, отныне ты, Алекс, мой побратим, и я не пожалею жизни за тебя и никогда не предам. Если нарушу клятву, пусть Харон заберет меня в свой подземный мир! – сказал Перикл.
Алексей повторил слово в слово. Все же в клятвах Богам Перикл понимал лучше него.
Уселись. Алексей сказал:
– Устал я от войны, брат. Война – удел молодых, когда кровь играет, хочешь проверить свои силы. Послушал тебя и понял: тоже хочу домик у моря, тишину и покой.
О семье благоразумно умолчал. Жрецы давали обет безбрачия. Но Перикл уже не жрец и вполне может завести семью, обзавестись детьми. Каждый мужчина должен продлить свой род, чтобы не исчезла фамилия. Иначе зачем жил?
Довольно быстро стемнело, как бывает на юге. На черном небе яркие звезды сияют. На палубе по два-три гоплита собираются, обсуждают предложение Алексея. Он никого не неволит, а самому выбор сделать трудно, за неудачи только себя винить потом можно.
И Гермонасса Алексея устраивала, и Танаис. И добрый побратим рядом будет, оба друг другу опора и поддержка, особенно в трудную минуту.
Утром встал с решением никуда не идти. К черту Притана! Надо насладиться жизнью спокойной, обеспеченной, пусть и недолго. И воины уже не спят, топчутся на палубе.
– Что решили? – подошел Алексей. – Один за всех ответит или каждый за себя?
Вперед вышел Сет. Вот же имечко дали родители! Так звали одного из египетских богов.
– Мы решили с тобой. Деньги разделить сейчас, они будут поддерживать. Мы прошли с тобой многие бои, Алекс. И знаем: свою шкуру ты не спасал, за чужие спины не прятался. Полагаем, и дальше не подведешь.
Алексей предложил для начала покушать, потом заняться дележом денег. Запротестовали. Подвоха не ждут, но уж больно хочется свою часть денег при себе держать, руками пощупать.
На каждом мешке – завязка и ярлычок из пергамента с указанием суммы. Но не количества в монетах. На каждого воина – доля, Периклу как казначею – пять, Алексею – двадцать, он стратег.
– Все ли согласны? – спросил Перикл.
Так было в войске при Александре. Но его нет, а воины могли быть не согласны. Однако не возразил никто. Вытащили на палубу мешки. Один, с серебром, Алексей отложил.
– Это на оплату судна, а еще на питание и постой на новом месте. Возражения есть?
Не последовало. Перикл стал раскладывать деньги на кучки. Гоплиты следили напряженно, не отвлекаясь. Воинов две дюжины, да Перикл и Алексей, а делить пришлось до полудня. Поровну в доле и серебра, и золота, чтобы не обидно было. Подходили со шлемами, деньги ссыпали туда. Перикл свою ссыпал в пустой кожаный мешок, Алексею достался полный. Приподнял в руке. Солидно! Не талант, но близко, килограммов двадцать будет. У воинов на лицах блуждают улыбки, все довольны. Со стороны посмотреть, не зная причины, – как галлюциногенных грибов у прорицателей объелись.
Одного воина на судне оставили для охраны, сами отправились в припортовую харчевню. Ели плотно, не торопясь. Впереди плавание, на сколько дней – неизвестно, надо поесть вдоволь.
Алексей поглядывал по сторонам. Не появился ли вчерашний визитер Гвидо? Не видно, наверное, ожидает Алексея на вилле или как тут у Притана называется дом?
Дружно вернулись на судно, и Алексей повелел отчаливать. Следовало пройти вдоль берега Тавриды на восток, а там поворачивать. Или на север, через Киммерийский пролив к Танаису, либо на юг, к Гермонассе. На Азовском море в месте впадения Дона имелся город Танаис – крайнее северное владение Боспорского царства. Само Азовское море называлось греками озером Меотида, потому как мелкое, теплое и почти пресное из-за впадающих рек. Время обдумать, в какую сторону поворачивать, еще есть.
Слева по берегу наблюдались рыбацкие деревушки, судя по развешанным для просушки рыбацким сетям. Потом прошли траверз какого-то города. Плавание шло уже третий день. Алексей сидел в тени паруса у мачты, занятый размышлениями: в какую сторону повернуть? Танаис вроде как поближе к славянам, а в Гермонассе природные условия лучше, потому как значительно южнее.