— Стойте! Там кто-то едет.
В предрассветных сумерках из-за бархана появились два всадника на верблюдах.
— Спокойно, Дмитрий Иванович. От этих сударей спрятаться будет сложновато.
Магическим зрением я разглядел их Таланты и сразу же узнал. На белом верблюде ехал Абу Ляхма Джафар ибн Хаттаб аль-Сихр, мамлюкский колдун и большой любитель деланной магии. А вторым всадником, к моему немалому удивлению, оказался мой бывший коллега-некромант Глеб Андреевич Джурьефф. Похоже, Хозяйка всё-таки сослала его в Египет и до сих пор не вернула обратно.
— Совсем плохой стал! Тощий, как задница пустынного демона, не будь я Абу Ляхма. Ты, уважаемый, кушай, кушай! Не надо ничего говорить, сначала поешь, выпей шербета, а потом уже будешь рассказывать, — строго заявил мне Джафар, доставая из пространственного кармана блюда с едой и расставляя их на ковре. — А ты, о светоч разума, — повернулся он к Джурьеффу, — перестань отвлекать ибн Платона своими расспросами.
Джурьефф осёкся и замолчал. А Джафар попросил Кижа отдать Мурзилку и занялся ранами кота.
— Вижу, Великий Хурайра14 не только грозен с виду, — с усмешкой бормотал колдун, нанося мазь на разодранный бок Мурзилки, — но и могуч в битве. Я не спрашиваю, с кем он дрался, ибо сам вижу, что раны нанесла не рука смертного мужа. До чего удивительные времена! Если бы мне кто-то сказал, что я буду врачевать волшебное существо, дравшееся с божеством, то я бы плюнул этому лгуну в глаза. И сейчас мне было бы стыдно, что не поверил словам предсказаний.
Колдун вправил переломы, наложил шины на лапы и туго забинтовал. Уложил кота на ковёр, тут же поставив перед ним мисочку с молоком и тарелку с рубленым мясом. Мурзилка одобрительно муркнул и с жадностью накинулся на еду.
— Смотрю на вас, Константин Платонович, — Джурьефф не выдержал молчания и сам начал рассказывать, — и поверить не могу, что прошло всего одиннадцать лет, как мы виделись последний раз. И честно могу сказать — вы были сто раз правы, когда пресекли мои бесчинства. Тысячу раз! Я поначалу обижался, даже злился на вас из-за ссылки в Египет. Но когда приехал сюда и познакомился с уважаемым Джафаром, то полностью переменил своё мнение. Какая страна, Константин Платонович! Какие замечательные люди! А климат? Раньше я мучился простудами, кости ныли на погоду, а зимой меня постоянно донимал насморк. Сейчас же я вообще забыл, что это такое!
Он счастливо вздохнул и покачал головой.
— И главное: я осознал ошибочность своего пути. Удерживать души против их желания — очень опасное занятие. Я насмотрелся здесь на поднятых возрастом по шесть-семь сотен лет и содрогнулся, когда понял, что они могли бы со мной сделать. Но самое важное, что я разобрался с кадаврами. Они — полная ерунда! Зачем я потратил столько лет и сил на бесполезные исследования? Никакая мёртвая плоть не сравнится с хорошо обожжённым глиняным големом! А каменные големы? Вы не видели, какие замечательные слуги выходят у Джафара из статуй? Нет? Обязательно посмотрите! Настоящее магическое чудо! Исполнительные, со сложным поведением, неуязвимые. Не требуют вымачивать их в специальных растворах и совершенно не портятся!
Джурьефф подался вперёд и похлопал меня по плечу.
— Должен сказать вам спасибо, Константин Платонович. Я ваш должник, имейте это в виду. Обращайтесь ко мне с любыми просьбами, если понадобится. Кстати, надеюсь, вы не обидитесь, — его голос стал тише, — но я подлил немного силы вашему спутнику. Он ужасно выглядел, просто невыносимо было смотреть на него.
— Благодарю, Глеб Андреевич.
— Ерунда, было несложно. — Джурьефф посмотрел на меня сочувствующим взглядом, наклонился поближе и зашептал: — Очень надеюсь, что вы сможете восстановить ваш Талант, Константин Платонович. Такие случаи вовсе не редкость и на моей памяти случались дважды. Если я смогу как-то поспособствовать…
— Глеб Андреевич, — ответил я также шёпотом, — скажите откровенно, как вы узнали о моём возвращении и зачем примчались сюда?
— Мы…
— О достойнейший из подозрительных и подозрительнейший из достойнейших! — со смехом вклинился Джафар. — В этом нет никакого секрета. Когда ты вышел из пирамиды, здесь вспыхнуло так, будто взошло новое солнце. А в эфире началась такая буря, что не заметить было невозможно. Кто, кроме пропавшего некроманта, мог устроить такое?
Он оторвал от кисти винограда ягоду, закинул в рот и подмигнул мне со значением.
— Что же касается вопроса «зачем», то у меня есть два ответа. Как один из старших магов ордена Аль-Сихр, я обязан проследить, что ты покинул Египет, — Джафар развёл руками. — Прости, ибн Платон, но убийца старого шайтана Сета не может разгуливать по нашей территории без присмотра. Кто знает, что ты решишь сделать? Может, тебе в голову придёт, — он подпустил в голос ехидства, — отнять нашу власть и сделаться владыкой самому. А бедного Джафара потом будут спрашивать: почему ты не проследил за столь опасным человеком?
Мамлюкский колдун откровенно потешался, хихикая и потирая ладони.
— А второй ответ?
Джафар улыбнулся ещё шире.
— Мне просто приятно тебе помочь, Константин ибн Платон. Ты лучший деланный маг из тех, кого я знаю. И один из немногих, кто мог бы стать мне другом, если бы нас не разделяли расстояние и вопросы веры наших народов.
— Спасибо, Джафар. Думаю, для дружбы расстояние не имеет значения и она началась прямо сейчас.
Мы встретились взглядами, обменялись понимающими улыбками и кивнули друг другу. Нас прервал Джурьефф, начавший заваливать меня вопросами о Сете, пирамиде и времени. Судя по всему, некроманта страшно интересовал эффект прыжка во времени и он хотел выпытать у меня этот секрет. Увы, я разочаровал его, честно сказав, что всё дело в пирамиде и лабиринте внутри неё.
— Ничего-ничего, докопаемся, — бормоча, Джурьефф начал что-то записывать в блокноте. — И не такие проблемы решали. По камушку, если потребуется, разберём пирамиду. Где, говоришь, вход в тот туннель, по которому ты вышел из лабиринта?
Джафар наклонился ко мне и предложил:
— Мой орден обеспечит почётный эскорт до Александрии и аренду корабля, который отвезёт тебя на родину.
— Боюсь, мне придётся немного задержаться здесь. Сначала я должен найти племя туарегов…
— Это лишнее, — Джафар покачал головой. — Мой орден будет настаивать, чтобы ты поскорее покинул Египет, и я не смогу на них повлиять. — Он состроил хитрую рожу и добавил: — Не нужно никого искать, Константин ибн Платон. Поверь, совершенно не нужно. Сейчас мы поедем в Каир, ты отдохнёшь, и мы поговорим о твоих делах.
— Хорошо, поехали в Каир.
Спорить с ним прямо сейчас я не собирался. Что бы там ни думали мамлюкские колдуны, но прежде всего мне надо найти Таню, а уже потом думать о возвращении в Россию. И никто не сможет меня заставить изменить решение.
Прежде чем Джафар собрал свои пожитки и скатал коврик, меня окликнул Киж.
— Константин Платонович, посмотрите!
Я обернулся и увидел вдалеке летящий над барханами ковёр с четырьмя пассажирами. Несмотря на сумерки и расстояние, я узнал того, кто управлял им.
— Таня!
Джафар схватил меня за локоть, не дав кинуться навстречу ковру.
— Успокойся, магам не пристало бегать как простым смертным. Она сейчас будет здесь, и ты всё ей скажешь, — он ухмыльнулся. — Я же говорил, что тебе не нужно никого искать.
— Откуда ты знал, что она прилетит?
— А почему бы мне не знать, если это я послал к ней сокола с вестью о твоём возвращении. Ты же помнишь, что мне приятно помогать тебе, Константин ибн Платон.
Глава 23Плотина
Когда ковру-самолёту оставалось пролететь сотню шагов, я всё-таки не выдержал и кинулся навстречу. Да плевать, солидно магу бегать или нет!
— Таня!
В тот момент, когда я сорвался с места, Таня выкрикнула что-то бессвязное, спрыгнула на песок и побежала ко мне. Ковёр, оставшись без управления, вильнул в сторону и под матерный крик Диего налетел на бархан.
— … Me cago en la leche26!!
Но нам было безразлично. Мы практически врезались друг в друга, и Таня обхватила меня за шею.
— Костя! Костенька!
Я прижал её к себе крепко-крепко. Ничего в мире больше не имело значения, кроме одного. Мы снова были вместе!
— Никогда больше тебя не отпущу.
Мы стояли обнявшись, не обращая внимания на остальных, и шептали друг другу самые важные слова. Что мне потеря Таланта и бесконечные блуждания в пирамиде, когда моя женщина дождалась меня? Меньше чем ничего!
Нам удалось остаться наедине только в Каире, куда всю нашу компанию отвёз Джафар. Мамлюкский колдун вытащил из пространственного кармана живых верблюдов, и ещё до обеда мы были в городе. Он отдал в наше распоряжение большой дом с бассейном, забитой продуктами кладовой и внушительным гардеробом, чтобы мы могли «принять достойный вид».
— Прошу, ибн Платон, — сказал он, прежде чем уйти, — не выходите на улицу и будьте готовы послезавтра отправиться в Александрию. Будь моя воля, ты мог бы остаться в Египте сколько захочешь, но орден уже нервничает и требует ускорить твой отъезд. Я забыл сказать сразу: твоя страна сейчас воюет с Блистательной Портой, а наш Али-бей аль-Кабир разорвал с османами вассальный договор и объявил себя султаном. Там сейчас идут какие-то переговоры с вашим Орлов-пашой, и орден не желает, чтобы возникли подозрения, что мы удерживаем тебя…
— Не надо слов, Джафар, я всё понимаю. Да и мне не терпится скорее оказаться на родине. Благодарю тебя, ты и так сделал для меня очень много. Надеюсь, мне представится шанс ответить тебе тем же.
— Ай, какие глупости! Прими от чистого сердца, и всё. В мире слишком мало людей, кому я могу сделать такие подарки только потому, что мне хочется.
Он ушёл вместе с Джурьеффом, и в доме нас осталось семеро. Я, Таня, Киж, Диего, Васька, Мурзилка и безмолвный туарег, не проронивший за всё время ни одного слова.