— Конечно, Константин Платонович, меня не затруднит подобная малость.
Думаю, Павел поймёт намёк и побывает в Злобино. А Лукиан обеспечит мою с ним переписку через маленький портал. Телеграф, при всех его достоинствах, не может гарантировать достаточную конфиденциальность в подобных разговорах.
Утром в день отъезда в усадьбе поднялась ужасная суета и галдёж. Слуги таскали оставшийся багаж. Настасья Филипповна страшно переживала, что мы забыли что-то нужное и по кругу обходила все комнаты особняка. Марья Алексевна волновалась с ней за компанию и то и дело пила успокаивающие капли. Близнецы-Бобровы носились по дому вместе с Мурзилкой, изображая индейцев. Таня всех успокаивала, а Бобров пытался поймать детей и привести творящийся балаган в подобие порядка.
А на меня напала лёгкая грусть: Злобино успело стать мне домом, и было печально оставлять усадьбу, быть может, навсегда. Кто знает, удастся ли вернуться сюда?
Наблюдая за суетой в доме, я вспомнил ещё об одном деле, оставленном на последний момент. И, взяв птичью клетку, я вышел в парк за домом и мысленно позвал старую знакомую.
— Кар-р-р!
Мёртвая ворона с подозрением смотрела на меня с верхушки дерева.
— Иди сюда, не бойся.
Птица перелетела на ветку поближе, покосилась на клетку и недовольно нахохлилась.
— Надо, подруга, надо. Путь предстоит неблизкий, тебе его не одолеть без подзарядки. За поездом ты угнаться не сможешь, а я не хочу, чтобы ты потерялась. Обещаю, как доберёмся до места, сразу тебя выпущу.
— Кар-р-р!
Она хлопнула крыльями и отвернулась.
— Предпочитаешь остаться с Лукианом? Вижу, что нет. Не вредничай, в клетке тебя никто не будет беспокоить.
Я вытянул руку, и ворона спикировала на ладонь. Хмуро глянула на меня и обречённо забралась в клетку.
— Вот и умница. Обещаю, тебе понравится на Алеутщине. Говорят, там есть племена, считающие себя потомками Великого ворона.
— Кар-р-р!
— Ага, можешь их найти, пусть окажут тебе должные почести.
Взяв клетку, я пошёл к дому. Пора было отправляться к поезду и трогаться в путь.
Поезд загрохотал сцепкой и стал медленно набирать ход. На перроне остались немногочисленные провожающие: Лукиан, молоденький заместитель Лаврентия Палыча и несколько служанок из усадьбы.
Рядом со мной вздохнула Марья Алексевна — княгиня успела разругаться с Лукианом перед отправлением, но в последний момент опомнилась и помирилась.
— Не думала, что буду печалиться из-за этого индюка, — буркнула она, отвернулась и пошла в своё купе.
А я остался стоять, глядя в окно на остающуюся позади усадьбу. Удивительно, как всё обернулось! Я не хотел сюда ехать, когда ко мне в Париж заявился Бобров. Не хотел здесь оставаться, когда приехал и познакомился с Василием Фёдоровичем. А теперь будто камень на сердце, оттого что приходится уезжать.
Но чем дальше мы удалялись, тем легче мне становилось. И грусть уступала место любопытству и даже лёгкой радости. Меня ждёт Алеутщина, дикие земли и новые открытия. И даже появилась уверенность, что там я найду гораздо больше, чем оставляю в Злобино.
Когда за окнами вагона мелькнул Муром, я лишь улыбнулся. Эх, весёлое времечко было! Я вспомнил свой первый визит сюда, балы, смешную Чемодурову, сбежавшего из-за моей шутки градоначальника и дуэль на канделябрах. Если станет скучно на Алеутщине, надо будет устраивать подобные шуточные поединки на самых неподходящих предметах. Вот только чувствую, что там точно не заскучаешь.
На второй день путешествия ко мне подошёл Киж.
— Константин Платонович, я тут подумал… — Было заметно, что мертвец слегка смущается. — Сейчас полно свободного времени, по крайней мере у меня. А вы как-то хотели обучить меня деланной магии. Правда, это было давно, ещё до Египта. Но если вы не передумали, то я готов приступить к учёбе.
— Скажи, Дмитрий Иванович, ты ведь не просто так о магии вспомнил?
Киж кивнул.
— Так вы предлагаете назначить меня командиром воздушного эскадрона. А наши «этажерки» все на деланной магии. Я видел, как вы ремонтировали её, и подумал: вдруг я упаду на ней в диких местах. Кто чинить будет, если вас рядом нет? Только сам, если не хочу обратно пешком топать.
— Правильные мысли, Дмитрий Иванович, и очень своевременные. Прямо сейчас и начнём наши занятия. Сейчас подберём тебе small wand и…
— Не надо ничего подбирать. Вы мне ещё во Флоренции его купили, помните?
Он достал из-за пояса толстый гранёный стилет. Повернул рукоять и вытащил скрытый small wand.
— Как ты его сохранил за столько лет?
Мертвец пожал плечами.
— Я знал, что он рано или поздно понадобится, вот и держал всегда при себе. Ну и по прямому назначению использовал: пару раз в пирамиду заявлялись расхитители гробниц, так я их слегка потыкал стилетом в печень. Крайне убедительный аргумент оказался, Константин Платонович!
— Тебя, Дмитрий Иванович, с таким аргументом надо отправлять на философские диспуты. Ты через месяц магистром станешь.
Посмеявшись, мы начали первый в мире урок деланной маги для мертвеца. Дело оказалось непростое, со множеством трудностей. Киж не мог видеть эфир так, как видят его живые. При жизни он не владел магическим зрением, а научить этому мертвеца не получалось. Зато мы нашли обходной путь — накидывая на себя «плащ мертвеца», Киж начинал различать эфирные структуры в виде прозрачных стеклистых нитей. К сожалению, на дальние расстояния плохо, зато вблизи вполне чётко. Когда мы добились такого результата, я загрузил его заданиями по рисованию первых Знаков и отправил к себе упражняться. Теперь ему есть чем заняться всю поездку. А у запасов рябиновки появился шанс доехать до Алеутщины.
Долгая остановка произошла у нас в Тобольске. Четыре состава, шедшие за моим поездом, отстали, и я приказал их дождаться. Впереди нас ждал длинный путь через Сибирь, и я не хотел, чтобы поезда затерялись где-нибудь по дороге. Места здесь не такие обжитые, и лихих людей хватает: и опричников, промышляющих разбоем, и местных жителей, охочих до чужого добра.
Но тихой стоянки не получилось. На второй день о моём приезде узнал сибирский губернатор и прислал приглашение «князю Урусову-Алеутскому и княгине Долгоруковой на торжественный обед в честь их знаменательного приезда».
— Чичерин… — княгиня задумалась. — Нет, не помню такого. Видимо, из молодых да ранних, при дворе я о нём не слышала.
— Я знаю его, видел мельком на коронации. И кажется, его имя мелькало в докладе Камбова.
Порывшись в бумагах, я отыскал отчёты опричника и действительно нашёл там сибирского губернатора. Чичерин крайне интересовался торговлей с моим княжеством. Выделил деньги на постройку двух кораблей: галиота «Святая Екатерина» под командованием капитана Креницына и гукор «Святой Павел» капитана Левашова. Эти суда регулярно появлялись на Алеутщине, привозя продовольствие и товары. Капитаны исследовали малоизученные Алеутские острова, картографировали и вроде бы скупали пушнину у местных в обход Русской Американской компании, но за руку никто их не ловил.
Мы с Марьей Алексевной не стали отказываться и нанесли визит сибирскому губернатору. Денис Иванович, фактически полновластный хозяин огромной области, оказался мужчиной лет пятидесяти. С одной стороны, любитель роскоши и пышности, с другой — умён и весьма прогрессивен. С его подачи в Тобольске открылись госпиталь, аптека, геодезическая школа и банковская контора. Город выглядел ухоженным и чистым даже по столичным меркам.
В общем, человеком он был неоднозначным. Одной рукой он пытался принести цивилизацию, порой суровыми методами. Другой неплохо клал себе в карман, не забывая о своих интересах в любом деле. И разговор с ним вышел достаточно любопытный.
— Петербург далеко от меня, — хитро щурился Чичерин, — а до вас ему ещё дальше. Случись что, помощь нам будет идти ой как долго. А мы с вами почти соседи, Константин Платонович. Так почему бы нам не посодействовать друг другу?
— В чём именно, Денис Иванович?
— Слухи разные до меня доходят, Константин Платонович. Говорят, ваша Американская компания столько меха вывозит, что можно всю Москву в шубы нарядить. Почему бы вам часть малую мне не продавать? Цену я дам, конечно, ниже, но и заберу сам. У вас корабли освободятся, а я вам пшеничку возить буду. Да и другое интересное тоже.
— Например?
Он поднял руки и изобразил будто стреляет из ружья.
— Понимаете, о чём я? Вы не торопитесь, подумайте, посмотрите на месте, есть ли нужда. А качество у меня отменное! Ссыльные мастера делают — я их отмыл, к делу приставил, так что со всем старанием трудятся.
— Подумаю, Денис Иванович, спасибо за предложение.
— Людишек тоже могу вам отправлять, коли нужда в них есть. А если… — он наклонился ко мне и шепнул: — Золотишко в реках найдёте, то я его готов брать по очень хорошей цене. Лучше меня вам никто не предложит.
Чичерин отстранился и громко крикнул:
— Эй, там! Несите третью перемену блюд!
Тотчас слуги начали выставлять на стол новые блюда. А украшением стола стал запечённый целиком лебедь, начинённый перепёлками.
Когда мы возвращались к поезду, Марья Алексевна сказала:
— Про оружие сам смотри, что он предлагает. А людей даже не думай брать. У него здесь ссыльных полно, так он тебе самых буйных отправлять будет. Всех смутьянов отдаст бесполезных, чтобы самому не возиться с ними.
— Спасибо за совет, Марья Алексевна, учту на будущее.
Больше мы с Чичериным не виделись и через два дня отправились дальше, в сторону Иркутска.
Глава 39Иркутск
Мурзилка приходил ко мне в купе только по вечерам. Он целыми днями пропадал с детьми, взяв на себя роль заботливой няньки. Играл с ними, устраивал забеги по вагону, требовал доедать кашу за завтраком и укладывал спать, мурлыкая им кошачьи колыбельные. Младшие Бобровы даже не жаловались, когда получали от него лапой за баловство. Но стоило близнецам заснуть, Мурзилка приходил ко мне, разваливался на полке и дремал вполглаза, слушая наши разговоры с Таней, Кижом и старшим Бобровым.