Встретившись с отрядом Камбова, мы без приключений добрались до Свято-Дмитровского острога. Переночевали в крепости и утром, забрав де Суньига, отправились в Ангельскогорск.
Едва мы прибыли в город, как Кижу пришлось ехать обратно. Он должен был доставить маркизу обещанные деньги.
— Через пару недель еще раз съездишь и проследишь, что он расплатится с долгами и покинет город. А затем проконтролируешь, что его место займёт де Круа. Если потребуется, напомни ему об обещании затянуть начало войны до весны, — велел я Кижу. — В принципе, он не должен выкобениваться, но на всякий случай ты будь рядом.
— В случае, если он не станет выполнять то, что должен, могу я…
— Можешь. Все меры воздействия — на твоё усмотрение.
— Вплоть до ликвидации? — Киж прищурил левый глаз.
— Лучше обойтись без этого, Дмитрий Иванович. Обещай ему денег в разумных пределах, чтобы простимулировать.
— Понял, всё сделаю, Константин Платонович. А можно, пока я буду ждать, немножечко пошуметь в Тихуане? Мне кажется, сеньор Зорро должен появиться ещё пару раз и принести малость справедливости.
— Жаждешь спасать прекрасных девиц? — я рассмеялся.
— А почему нет, Константин Платонович? Мне тоже хочется почувствовать себя таинственным героем.
— Только не заигрывайся, пожалуйста.
— Да что вы, Константин Платонович? Вы же меня знаете!
— Именно потому, что знаю, и предупреждаю.
— Честное слово, буду держать себя в руках, и ничего дурного вы обо мне не услышите.
Я махнул рукой и отпустил Кижа. Уверен: он всё равно устроит тарарам, а потом будет смотреть на меня честными глазами и говорить, что не хотел ничего дурного. С другой стороны, да пусть себе развлекается: у него и так после смерти не очень много радостей. В конце концов, проблемы испанцев алеутского князя не касаются!
Мне показалось, что большинство домашних и не заметили моего отсутствия. Все дружно налаживали быт на новом месте и обустраивались на гасиенде. Близнецы в компании с Мурзилкой носились по ней с утра до вечера, а Бобров их периодически вылавливал, чтобы накормить или отправить в ванную умыть чумазые рожицы. Слуги замучились переставлять привезённую из Злобино мебель — Марья Алексевна всё никак не могла подобрать «правильную» расстановку и по два раза на день устраивала великие переселения шкафов, буфетов и диванов. Ксения и Агнес посильно принимали участие в обсуждениях со старой княгиней, помогали Тане и делали вид, что других дел у них нет. Лаврентий Палыч свил себе гнездо в дальнем флигеле и не вылезал оттуда, вызывая из Ангельскогорска купцов Русской Американской компании и проводя ревизию.
Кто действительно ждал и волновался, так это Таня и Настасья Филипповна. Они встретили меня на пороге особняка — полагаю, здесь не обошлось без «ловчей сети», натянутой Таней вокруг гасиенды. И тут же повели в столовую кормить.
— Ешь, Костенька, ешь, не отвлекайся, — Настасья Филипповна пододвигала мне тарелки, — вон, с лица спал, прямо ужас. Пусть только Семён здесь появится, так я ему хворостиной надаю. Это же надо, князя голодом морить!
— Не надо ругать Камбова, — я улыбнулся. — Он тут ни при чём. Спасибо, Настасья Филипповна, всё очень вкусно.
— Оладушки забыла! — всплеснула руками ключница. — Сейчас, сейчас принесу!
Таня сидела рядом, разглядывая меня насмешливым взглядом.
— Едва за тебя замуж вышла, а ты уже сбежать норовишь. Небось, очередную пирамиду искал, чтобы опять на десять лет исчезнуть?
— Обижаешь! Пирамиды — это пройденный этап. Я исполнял роль народного героя и защитника обездоленных.
Слегка приукрашивая, я рассказал ей о том, как меня приняли за Зорро. Таня посмеялась, а потом шутливо погрозила мне пальцем.
— Глаз да глаз за тобой нужен. Стоит только тебя одного отпустить, как ты начинаешь девиц спасать.
— Не волнуйся, Дима уже впечатлился героической ролью и взялся сам за дело. А зная его размах, в Тихуане ни одной девицы в беде не останется.
Едва я закончил есть, Таня потащила меня из особняка.
— Идём, Костя, у меня для тебя подарок.
— Внезапно. А по какому поводу?
— Нравишься ты мне, — она рассмеялась. — Вот и решила устроить сюрприз.
За особняком среди деревьев и цветущих кустов были раскиданы отдельные флигели, где жили опричники, слуги и прятался от шума Лаврентий Палыч. Мы прошли мимо них через парк к зарослям густого колючего кустарника.
— Иди за мной, только осторожно.
Идя за Таней по узкой тропинке, я ощутил присутствие охранных Знаков. Чужие не смогли бы сюда войти, не перебудив всю усадьбу сигналом тревоги и не получив удар раскалённым эфиром. А случайно забежавших детей связка ментальных Знаков развернула бы обратно. Интересно, что за сюрприз моя жена решила так хорошо спрятать?
В центре зарослей прятался открытый павильон. Колонны из жёлтого песчаника держали полукруглую крышу, на вершине которой прикорнул флюгер в виде птицы. Тоже, кстати, зачарованной — именно этой птахе полагалось орать в случае появления чужих.
Я уже открыл рот, чтобы спросить Таню, но в этот момент увидел Знаки, начертанные на полу павильона. С первого взгляда узнал связки, и все вопросы отпали сами собой.
— Танечка, — я подхватил жену на руки и закружился на месте, — ты чудо!
— Я знала, что тебе понравится, — она обняла меня за шею. — Только зарядить осталось.
— Зарядим, обязательно зарядим.
Поставив Таню на землю, я медленно обошёл вокруг деланных связок двух телепортов. Один в Злобино, второй в московский особняк. Все эфирные линии были выписаны чётко, одинаковой толщины без единого разрыва.
— Отлично, — я наклонился и коснулся пальцами рисунка, — просто отлично.
— Третий, который самый маленький, я сделала у тебя в кабинете. Чтобы не бегать сюда каждый раз с бумажками.
— Ты просто умничка!
Рука сама потянулась к поясу, где висела кобура с разобранным middle wand’ом. Но я одёрнул себя — времени кататься сейчас в Злобино нет, да и смысла особого тоже. Не думаю, что Лукиан успел по нам соскучиться. А вот протестировать малый портал было бы неплохо, заодно узнаем последние новости, не успевшие дойти до нас телеграфом.
Мы вернулись в особняк и заперлись в кабинете. В доме, где носятся двое детей и один кот, обязательно нужно соблюдать такую технику безопасности. Зарядили Знаки, нарисованные на круглом столе, положили на них письмо и активировали связку.
Пух!
С тихим хлопком бумага исчезла, оставив после себя запах озона и еле заметный след эфирного перегара.
— Где-то «подтекает», — Таня поморщилась и склонилась над портальной площадкой. — Может быть, вот тут, возле Тильды?
— Скорее здесь, — я провёл пальцем по связке «южного моста», — мы слишком накрутили переходы…
Оторвал нас от этого увлекательного занятия стук в дверь. Настасья Филипповна обнаружила, что мы не пришли на ужин, и отправилась нас искать.
— С меня ответный подарок, — шепнул я Тане, когда мы спускались в столовую. — Готовься, я придумаю что-нибудь невообразимое.
— Не надо ничего придумывать, — мурлыкнула она, — лучше отдай мне записи по Знакам, что ты нашёл в замке Тау. Тебе всё равно некогда с ними разбираться, а мне до ужаса интересно.
Пожалуй, два деланных мага на семью — это перебор. Вот появятся у нас дети и не будут видеть родителей вообще. Папа на заводе каких-нибудь железных монстров запускает, а мама заперлась в кабинете и ставит опыты с таинственными Знаками. Тут лишь на Марью Алексевну будет надежда да на Кижа в качестве няньки.
— Так что, отдашь?
— С Печатями, глушащими Талант, тебе нельзя работать, сама знаешь.
— Тогда целительские!
— С двумя условиями. Во-первых, не ставить опыты на себе.
Таня поморщилась, но согласно кивнула.
— А второе?
— Экспериментировать только вместе с Марьей Алексевной.
— Она же против таких вещей, ты забыл?
— Я сам с ней договорюсь. Уверен, она возьмётся тебе помогать.
— Это ещё вопрос, — Таня вздохнула, — кто из нас окажется помощником. В любом случае я хочу изучить эти Знаки. Отдашь мне сегодня свои записи?
— Утром, — я поцеловал её в ушко, — только утром, дорогая. А то боюсь, что так и не увижу тебя ночью в нашей постели. У меня сегодня на тебя большие планы.
Глава 16Дела дальние
Бумс!
Утро началось с удара мягкой лапой по щеке.
— Мяу!
Я открыл глаза и увидел прямо перед собой морду Мурзилки. Кот заглядывал мне прямо в лицо и недовольно топорщил усы.
— А? — я сонно потёр глаза. — Что случилось?
— Мяу!
Кот дёрнул ухом и отступил на шаг. Требовательно посмотрел на меня, мотнул головой и снова отошёл.
— Сейчас, погоди.
Я осторожно выскользнул из-под тонкого одеяла, чтобы не разбудить Таню, и нащупал ногами на полу тапочки.
— Показывай, что у тебя случилось, — прошептал я коту.
Мурзилка насмешливо фыркнул. Мол, это не у него, а у меня случилось. И только по доброте душевной он меня разбудил, чтобы предупредить. Спрыгнув на пол, кот важно прошествовал из спальни. Ну и я пошёл следом, зевая на ходу.
Пройдя по галерее, кот юркнул в приоткрытую дверь моего кабинета. Когда я вошёл туда, Мурзилка сидел возле столика-телепорта с недовольством на морде.
— Мя! — сварливо заявил он и дёрнул хвостом из стороны в сторону.
Только тогда я увидел листы бумаги, которых вчера вечером здесь не было. Ответ от Лукиана!
— Спасибо, дружище, — я наклонился и почесал кота за ухом. — Ты почувствовал, как сработал телепорт?
Кот мявкнул, посмотрел на меня зелёными глазищами и неспешно пошёл к выходу. А я взял чуть тёплые после пересылки бумаги и начал читать.
Первым оказалось письмо от Лукиана. Некромант писал крупным размашистым почерком, не слишком заботясь о ровности строчек. И сообщал, что в Злобино всё хорошо, усадьба стоит на своём месте, а сам он проводит дни в тишине и покое. Причём несколько насмешливо: дескать, отдыхает от нас, слишком шумных и суетных, и ничуточки не скучает.