Он сдёрнул шляпу и церемонно поклонился. С удивлением я увидел, что волосы у него выкрашены золотом. Самым натуральным, будто каждый волосок обернули сусальным золотом, превратив его голову в сияющую маковку. Или у него действительно металлическая шевелюра? Да нет, пряди колышутся от ветра и не похожи на проволоку. Хотя если это сбежавший от Хозяйки божок, то он может просто выделываться, мороча мне глаза.
— Санглие? — я улыбнулся. — Кажется, вашу фамилию можно перевести как Вепрь?
— Ах, право, любезнейший князь, не можно, — он оскалился, показав на секунду нижние клыки устрашающего размера, — а нужно. Вы, я вижу, помните французский. Да, Sanglier — это Вепрь.
— Золотой вепрь, я так полагаю?
— Вепрь Золотая Щетина, с вашего позволения. Хотя мне больше нравится — Страшный клык. Это имя лучше выражает мой нрав.
Стервец даже не скрывал, кто он такой. Насмешливо смотрел на меня, уверенный в своём превосходстве, размахивал травинкой и вёл себя так, словно пришёл на пикник.
— Чем обязан вашему появлению в моих землях?
— А вот тут, князь, я готов с вами поспорить. Они не ваши.
— В самом деле? И кто же, по вашему мнению, их хозяин?
— Король Франции Людовик Пятнадцатый, носящий прозвище Возлюбленный. — Тон Санглие был донельзя насмешливый. Думается мне, он специально старался вывести меня из себя. — Именно он поручил мне изгнать вас отсюда и утвердить здесь флаг Франции.
— И вы взялись за это безнадёжное дело? — я усмехнулся как можно более издевательски.
— Я решил, что это отличный повод повидаться с вами, князь. Можно сказать, я мечтал с вами встретиться. А награда от Людовика станет для меня приятным дополнением к этому свиданию.
— И что же вас заставило искать встречи со мной? Желали обсудить парижскую моду и окрашивание волос?
— Что вы, князь! К вам у меня дело гораздо серьёзнее. Один ваш знакомый, являющийся моим другом, очень хотел передать вам весточку.
— Дайте угадаю. У вашего друга, мне кажется, не хватает одной руки?
Санглие расхохотался.
— Точно, князь! Именно не хватает! Поверьте, я большой специалист в насилии и оценил шутку, сыгранную вами с Трисмегистом. Какой замечательный сеанс жестокости и унижения! Бедняга до сих пор так впечатлён, что не рискует явиться к вам лично.
— И послал вас?
— Да, меня, — Санглие широко улыбнулся. — С обязательством отрубить вам все выступающие части тела перед смертью. У Павших, знаете ли, очень болезненное самолюбие и никакой фантазии. Будь вы моим врагом, я измыслил бы пытку поинтереснее. Но, увы, вам просто придётся умереть в несколько разделанном виде.
— Вынужден огорчить вас, маркиз. Ни сегодня, ни завтра я не собираюсь умирать.
— Князь, при всём моём уважении, я буду вынужден настаивать.
— Вы замечательный собеседник, маркиз, и я буду сожалеть о вашей смерти.
— Что же, — Санглие вздохнул, — тогда приступим. Это будет чудесная битва, и я сложу о ней песнь, как в старые добрые времена!
Глава 23Поросенок по-княжески
Вепрь оказался не так уж и силён. Если сравнивать с обычными Талантами — выше среднего, но не больше. К тому же чувствовалось, что он давно сидел в глуши и не практиковался в магических дуэлях. Во времена, когда Анубис был со мной, я дрался с сударями и поопаснее. Но сейчас из меня тоже был не ахти какой дуэлянт, и схватка грозила затянуться надолго.
Мы кружили вокруг друг друга. В левой руке я держал Нервного принца, которым ставил защитные Знаки. А правой работал с эфирным кнутом: сбивал заклятия Санглие и пытался достать его самого. Он же швырял подобия «молотов», не слишком убойные, подставлял щит под мой бич и отпускал в мою сторону подначки, пытаясь вывести из себя.
— Слабо, князь, слабо! Вы дерётесь как девица!
— Скажите, маркиз, — я ухмылялся в ответ, — а как вы относитесь к яичнице с беконом на завтрак?
Санглие ругался сквозь зубы на такие «детские» шуточки и кидался в меня очередное заклятие.
Минут пять мы так перекидывались магией, оставляя вокруг себя воронки и взрытую землю. Удары Санглие были не слишком сильны, но он творил заклятия очень быстро, не оставляя мне времени на контратаки. Нервный принц нагрелся от непрерывной генерации щитов, а бич приходилось постоянно подпитывать, опустошая запасы пряжи. Я даже начал подозревать, что маркиз меня специально изматывает, чтобы взять живым.
Но тут в схватку решил вмешаться ещё один участник. Вендиго. Тварь внезапно сорвалась с места и огромными прыжками кинулась в мою сторону. Не успела пробежать и половины расстояния, как в игру вступил Киж. Длинная очередь из картечницы ударила вендиго в грудь и сбила на землю.
— Х-р-р-р-р!
Тварь попыталась подняться, царапая сухую землю когтями. Но Киж не собирался давать ей ни единого шанса. Очередь вгрызлась в голову твари, высекая искры о череп и отстрелив один из рогов под самый корень.
— Р-р-р-р-а-а-а-а!
Заревев на всю округу, тварь отпрыгнула в сторону, будто гигантский кузнечик. И заметалась по полю, уходя из-под огня. Отражая очередное заклятие Санглие, я слышал, как Киж в голос ругается по-испански, пытаясь поймать вендиго в прицел. Пока в какой-то момент картечница не замолчала. То ли заклинила, то ли перегрелась, оставив мертвеца без оружия. И в тот же момент тварь кинулась ко мне снова.
— Как вам нравится мой малыш, князь? — Санглие расхохотался, продолжая долбить мой щит и наблюдая, как я отбиваюсь кнутом от вендиго. — Я подобрал этого людоеда в лесу, откормил и научил парочке трюков. Очень удобное орудие, знаете ли, для принуждения индейцев. Кто не хочет слушаться моих приказов — идут на корм малышу. Думаю, я отдам ему ваши ноги. Желаете, чтобы он откусил их сразу?
Рядом с вендиго мелькнула тёмная молния — и тварь покатилась по земле. Визжа и молотя в воздухе длинными конечностями.
— Какого чёрта⁈
Огромный чёрный шакал держал вендиго за горло и трепал из стороны в сторону. Анубис, дружище!
Над полем раздался хруст, шея твари переломилась, и костлявая уродливая туша безвольно упала на землю.
Санглие издал гортанный возглас, что-то среднее между рычанием и злым хрюканьем. Швырнул в Анубиса тёмное облако силы, отгоняя прочь. И обрушил на меня град своих «недомолотов», пытаясь проломить щит.
Говорят, мы становимся сильнее, преодолевая трудности. Сегодня я на своей шкуре испытал это правило. Нервный принц раскалился, создавая щиты один за другим, воздух передо мной кипел от пылающих заклятий, а вонь от перегара эфира не давала дышать. Анубис исчез так же резко, как и появился. Киж всё-таки починил картечницу, попытался открыть огонь по Санглие, но получил удар заклятием и выбыл из игры. Эфирный бич в моей руке истончился и начал распадаться. А Санглие всё увеличивал и увеличивал давление, пытаясь прогнуть мою защиту.
Источник магии, полученный от крови Павших, всё это время оставался для меня чужим. Да, я тащил из него силу и прял эфирную «нить». Постепенно наращивал его мощь, переключая с золотой короны на себя. Но практически не пользовался им напрямую — это требовало концентрации, терпения и было не слишком удобно. Но сегодня, когда маркиз почти загнал меня в угол, случился прорыв.
Я задыхался от нехватки силы: запасы эфирной «пряжи» почти растаяли, а middle wand’а хватало только на Знаки щита. Потянувшись к источнику силы, я дёрнул его на себя. Ну же! Эфира мне, эфира! Больше! К чёрту «пряжу», на неё нет времени. Давай как есть! Сразу!
Глубоко внутри, где когда-то гнездился Анубис, будто открылась невидимая дверь. Поток эфира хлынул в меня рекой. По каналам, оставленным Талантом, прямо в руки. Ты просил, человек? На же, получи!
У меня не оставалось ни сил, чтобы сопротивляться, ни времени, чтобы думать. Я просто взял эфир и сделал первое, что пришло в голову.
С моих пальцев сорвались Знаки Огня. Крохотные, не больше ногтя. Десятками они взлетали в воздух, жужжа раздражёнными пчёлами. И устремлялись к Санглие, пытаясь впиться в плоть и ужалить язычком пламени. В этот момент я стал сам себе Талантом, сделав наследие Павших по-настоящему своим.
Фигура Санглие окуталась огнём. Маркиз закричал басом, резко присел и ударил кулаками в землю. Мир перед глазами закружился, и меня будто подбросило в воздух. Я рухнул в пустоту, вращаясь с каждой секундой всё быстрее и быстрее, пока не потерял сознание.
Пришёл в себя я так же резко, как и отрубился. Секунды хватило, чтобы понять — Санглие утащил меня в какое-то своё пространство. Так уже случалось с другими Павшими, но тогда со мной был Анубис и могла вступиться Хозяйка. Теперь же я оказался один на один с бывшим божком.
Личный мирок Вепря походил на огромный пиршественный зал древнего германского вождя. Коптящие факелы на каменных стенах. Стойки с оружием под ними: сплошь топоры и копья. А центр зала был занят длинными столами и лавками, застеленными шкурами.
— Очнулся?
За центральным столом сидел хозяин этого места. Огромный, в два моих роста, кабан. Полагаю, когда-то щетина на его теле была золотой и сверкала, будто солнце. Сейчас же её покрывала грязь, тёмные потёки крови и нечистот. Только на голове кое-где пробивалось чистое золото, поблёскивая под светом факелов.
Сидел кабан, как человек, — опершись на стол локтями. В одном копыте у него был зажат кубок, а в другом здоровенный кусище мяса. Вепрь отпил глоток, закусил мясцом и кивнул мне.
— Иди сюда, князь. Торопиться нам некуда, так что выпьем с тобой доброй браги, прежде чем я тебя разделаю.
Я не стал с ним пререкаться, а подошёл к столу и сел напротив. Сам налил себе в пустой кубок и поднял.
— Твоё здоровье, Вепрь.
— Ха! Эт правильно, за моё можно и выпить. А за твоё, извини, только брагу переводить.
— Посмотрим, — я прихлебнул из кубка, — многие так говорили. Да вот беда, выходило всегда наоборот.
Кабан насмешливо хрюкнул и осушил свою чашу.