фирными протуберанцами. То ли подпитывал его, то ли сам брал из него силу.
— Вам нравится? — барон пристально посмотрел мне в глаза. — Хо-хо! Я вижу, что нравится. Если желаете, я велю отправить вам дюжину бутылок, дорогой герцог. Чтобы вы могли насладиться вином с вашей красавицей-женой.
— Нет, благодарю, барон, я не любитель красных вин. Так что вы хотели со мной обсудить?
— О, дорогой герцог! У меня множество тем для разговоров с вами. Столько проектов, столько изобретений, которыми я хотел бы поделиться! Но мы это оставим на потом, для более спокойного времени. А сейчас меня волнует только ваша покупка Луизианы. Или правильнее говорить по-русски Luizianshyna, верно?
Он снова налил себе и мне вина, шумно пригубил из своего бокала и продолжил:
— Так уж сложилось, дорогой герцог, что мне выпала доля возглавлять таможню Луизианы долгие годы. Вы бы знали, в каком жалком состоянии она досталась мне! Всего десяток таможенников, все пьяницы и взяточники. И я потратил огромное количество сил, чтобы привести её в надлежащее состояние. Вкладывал собственные средства, буквально отрывал от себя куски, чтобы она стала выглядеть достойно. Я даже не женился из-за того, что сутками пропадал на работе. И мне бы не хотелось бросать своё детище на произвол судьбы.
Я буквально кожей ощущал, насколько фальшивы были его слова. А он упоённо врал, расписывая себя как бессребреника, положившего жизнь на работу таможни. И всё сводилось к тому, что я просто обязан оставить его в этой должности. Вот просто выбора другого нет, иначе всё рухнет, мир полетит в тартарары, Новый Орлеан обязательно захлестнёт чума, которую непременно завезут из Африки, а контрабандисты разворуют весь город.
— Ничего не могу обещать, барон. — Я отставил бокал и сложил руки на груди. — Во-первых, король ещё не согласился продать мне Луизиану. А во-вторых, у меня есть свои люди, разбирающиеся в таможенных делах не хуже.
Де Брасье ухмыльнулся.
— Дорогой герцог, у меня есть некоторые аргументы, чтобы вы согласились на моё предложение.
В этот момент его Талант вспыхнул и обдал меня облаком «тёплого» эфира с ног до головы. Уж не знаю, как именно он собирался на меня воздействовать, но ничего не вышло. Защитная Печать у меня на груди развеяла эфирный туман.
— Аргументы, — растерянно заморгал барон.
Талант снова выпустил в меня струю эфира, на этот раз чахлую и неубедительную. Которую постигла та же участь, что и предыдущую.
— Слушаю вас, барон, — я улыбнулся. — Вы хотели рассказать мне о каких-то аргументах.
— Эээ… — Лицо де Брасье задёргалось. — Да, аргументы. Боюсь только, мне нужно время, чтобы привезти их в город. Буквально послезавтра, ваша светлость, я вам их предоставлю.
— Везите, — я насмешливо махнул рукой. — Мне будет любопытно на них взглянуть.
— Тогда позвольте откланяться. Я немедленно отправлюсь за ними, ваша светлость.
Он развернулся на месте и едва не бегом помчался к двери. Я тоже не стал задерживаться и покинул особняк.
Пока экипаж вёз меня обратно в посольство, я прокручивал диалог с бароном в голове. Теперь понятно, как он просидел начальником таможни так долго: Талант де Брасье обладал способностью ментального внушения. К его глубочайшему сожалению, не сработавшей на мне.
Пожалуй, барона стоило наказать за подобные «шуточки». Но у меня сейчас стояла другая задача — найти того, кто убил Кузнецова и сделал из него зомби. А в де Брасье я не ощутил «запаха» Павшего. Так что пусть пока живёт и ищет свои «аргументы». Но если он ещё раз попробует повторить со мной свой фокус, то вряд ли сумеет уйти на своих двоих.
В тот же день, поздно вечером, у меня была назначена ещё одна встреча. Кожемяка с двумя опричниками сопроводил меня в один из «чёрных» кварталов Нового Орлеана. Здесь жили небедные потомки рабов, сумевшие освободиться и устроиться в жизни. Брадобреи, слуги, сапожники, портные и прочие мастеровые. И если их дома мало отличались от остального города, то одевались здесь ярче, больше звучало музыки и смеха, а люди улыбались искренней. Словно те, кто пережил рабство, теперь всё время праздновали освобождение от него.
В сумерках мы подъехали к небольшому дому на узкой улочке. Окна в нём светились, слышны были весёлые голоса, а дверь подпирал здоровенный негр, выполнявший роль охранника. Меня он смерил неприязненным взглядом и скривил губы.
— Никого нет дома.
— Не для меня. Сударыня Лаво ждёт меня.
Негр почесал в затылке и вздохнул:
— Сейчас узнаю, месье. Подождите здесь.
Он исчез за дверью, кинув на меня подозрительный взгляд. Но буквально через минуту появился обратно с выражением искреннего удивления на лице.
— Проходите, масса! — он распахнул передо мной дверь. — Луиза проводит вас.
Луизой оказалась негритянка средних лет, пухленькая и улыбчивая. Шурша нижними юбками и игриво оглядываясь, она провела меня на второй этаж.
— Вам сюда, месье, — указала она на дверь и хихикнула. — Мария ждёт вас.
— Благодарю, сударыня, — я подмигнул ей и вошёл в комнату.
Мария Лаво оказалась высокой, практически с меня ростом. Со смуглой кожей, с горделивой осанкой и красивым правильным лицом. Чёрные волосы были убраны под цветастый тюрбан, украшенный перьями, стеклянными бусинами и птичьими костями. На груди, поверх белой блузы, висели мешочки на верёвочках, видимо, исполнявшие роль амулетов.
Но больше всего меня поразили в ней две вещи. Тёмные глаза с магнетическим завораживающим взглядом. И яркий чистый Талант с незнакомым оттенком силы.
— Здравствуй, князь.
Голос у неё был под стать взгляду: глубокий и тягучий.
— Добрый вечер, сударыня.
— Зачем ты пришёл? — она нервно сжала тонкие пальцы. — Ты ходишь другими путями, наши лоа чужие для тебя.
— Не возражаете, если я присяду?
Я пододвинул стул и сел на него верхом. Положил руки на спинку перед собой и посмотрел на верховную мамбо фирменным некромантским взглядом.
— Моего человека убили, Мария. Очень плохо убили и сделали из него зомби.
Она вздрогнула, схватилась рукой за горло и отступила на шаг.
— Мы ни при чём!
— Я не знаю, кто тут «причём». Но это сделал кто-то из людей вуду. Так ведь вы себя называете?
Лаво опустила руку и поджала губы.
— Что ты от меня хочешь? Я не трогала твоего человека.
— Но ты можешь найти, кто это сделал. Бокора или хунгана, не знаю, как правильно.
— Зачем бы я стала помогать тебе? — Она вскинула голову и посмотрела на меня взглядом оскорблённой царицы. — Ты приходишь, бросаешь обвинения и требуешь найти виноватого. Я не служу тебе, князь.
— Зачем? — я улыбнулся, копируя лучшую улыбку Кижа. — Максимум через пару месяцев Новый Орлеан станет моим. Если виновные не будут найдены, я изведу вашу вуду под корень. Как вредную и опасную секту.
— Ты угрожаешь мне⁈
— Предупреждаю о последствиях. Или ты поможешь мне найти убийцу, или я буду считать виновными всех лоа и людей вуду.
Лаво расхохоталась.
— Думаешь, что можешь обвинить лоа? Да они…
— Могу. Разве ты не видишь, кто я?
Продолжая смеяться, она посмотрела на меня и прищурилась. А через секунду её глаза округлились, а смех оборвался.
— Убийца лоа! — она прижала ладони к губам, словно испугавшись своих слов.
Я развёл руками.
— У всех свои таланты.
Почти минуту она молчала, кидая на меня опасливые взгляды. А затем ответила:
— Я буду говорить с лоа, князь. И буду просить, чтобы они нашли убийцу.
— Благодарю, — я встал и поклонился ей. — Надеюсь, они не будут долго тянуть с ответом.
Глава 10Туча
На улице уже царила ночь, тёмная, жаркая и безветренная. Редкие фонари вдоль улицы горели болезненным желтоватым пламенем, мерцая и отбрасывая дрожащие тени. В их свете лицо негра-охранника, выпустившего меня из дома, показалось мне бледным черепом.
— Доброй ночи, масса, — оскалился он, показав белые зубы.
— И тебе доброй ночи, — я усмехнулся. — Надеюсь, к утру станет прохладнее.
— Нет, масса, — покачал он головой. — Летом вы такого не дождётесь. Хорошо хоть москитов в этом году почти нет, а то…
Охранник вскинулся и начал крутить головой, прислушиваясь к ночным звукам. А через пару секунд и я услышал надвигающийся странный гул. Чтобы это ни шумело, это явно был не человек, и ничего хорошего от него ждать не приходилось.
— Иван! — я махнул рукой Кожемяке. — Все ко мне, бегом!
Опричники не стали задавать вопросы и кинулись от экипажа под мою защиту. Я тоже не медлил и откупорил свой источник эфира. В отличие от Таланта, его не требовалось призывать и можно было использовать с ходу. В пальцах закололо от потока эфира, и я резкими взмахами начертил в воздухе Знаки щита.
Оно появилось внезапно, вывалившись на узкую улочку из тёмного неба. Не человек, не чудовище и не поднятый мертвец. А гудящее тёмное облако, состоящее из мельчайших частичек.
Туча «плюнула» длинным протуберанцем, пытаясь достать бежавшего ко мне опричника. И я не нашёл ничего лучше, чем швырнуть ей наперерез струю раскалённого эфира.
Огонь вспыхнул ослепительным пламенем, пожирая часть тучи. В ответ она раздражённо загудела на тон выше, подобралась и резким рывком бросилась на меня.
Фу-у-ух! Фу-у-ух!
Раскалённый эфир срывался с моих рук, прожигая в туче дыры. С удивлением я понял, что состоит она из насекомых. Москиты, мухи, осы, какие-то жуки с чёрными лоснящимися спинками и здоровенные шершни. Чужие воля и магия собрали их вместе, превратив в смертельное оружие.
— А-а-а-а! — негр-охранник заорал, выпучив глаза. — Ндуки! Это злые ндуки!
Он кинулся прочь, размахивая руками и вопя от ужаса. И в тот же момент облако метнулось в его сторону, не разбирая, на кого нападать.
Рой насекомых окружил негра плотным шаром, полностью скрыв его. Послышался вой, словно заработала циркулярная пила. А через секунду облако взмыло вверх, роняя на брусчатку тёмные капли.