— Вы же не думали, что я вас так просто выпущу? Нет-нет, сейчас мы с вами будем развлекаться. Время как раз для моего позднего ужина!
Я заслонил Таню и улыбнулся. Нет смысла сдерживаться, раз все обитатели особняка уже здесь. Вскинул руку и швырнул в толпу тварей армейский «молот», влив в него столько силы, сколько удалось зачерпнуть.
Не знаю, на что рассчитывал барон. Задавить массой? То ли у него не было боевого опыта, то ли он его напрочь растерял за годы командования таможенниками. В любом случае он совершил огромную ошибку.
В отличие от всполохов, «молоты» летают гораздо быстрее. Это на поле боя, когда их кидают с расстояния в версту, от них можно увернуться при определённом везении. А в комнате, даже в огромной баронской спальне, убежать было невозможно.
Мой «молот» врезался в толпу мёртвых слуг, будто паровой каток в песочные куличики. Расплющивая тела и разрывая эфирные нити. «Молот» превратил в пыль двери в спальню вместе с приличным куском стены вокруг них. За долю секунды измельчил тварей, даже тех, что пытались добраться до спасительного потолка. И понёсся дальше, выбивая стенку за стенкой, пока не вылетел на свежий воздух, где и взорвался с грохотом.
— Бегом отсюда!
Мы кинулись прочь из спальни. Мимоходом я рубанул эфирной плетью единственную уцелевшую тварь и располовинил её на две части. И, не останавливаясь, побежал к лестнице.
Старый особняк всё-таки не выдержал грубого обращения и применения боевой магии. Вокруг нас раздавались скрипы, треск и шуршание. Будто древний старик, дом вздыхал, кашлял и покачивался. Пол под нашими ногами ходил ходуном, стены покрывались трещинами, в рамах со звоном лопались стёкла, а с потолка сыпалась густая пыль.
Крррхххх!
До лестницы оставалось всего ничего, когда я почувствовал дрожь, пробежавшую по всему зданию. Особняк вздохнул последний раз и отбыл в особый рай для капитальных строений, где не случается пожаров и дома сами выбирают себе жильцов.
— Ять! — вырвалось у меня.
Вытянув руку, я швырнул вперёд поток силы, выбивая в конце коридора стену с окном.
— Прыгаем!
Схватил Таню за руку и сиганул вместе с ней наружу, прочь из разваливающегося дома. Поток эфира подхватил нас мягкой лапой и бережно опустил на землю, подальше от оседающих стен. А туарегу моя помощь и не понадобилась — мёртвый телохранитель перекувыркнулся в воздухе и приземлился рядом с нами.
До ожидавшего нас Кожемяки мы добрались без приключений, не встретив ни слуг, ни охраны. На развалинах особняка занялся пожар, и в ночное небо поднимался густой тёмный дым, подсвеченный пламенем.
— Умеете вы ходить в гости, Константин Платонович, — одобрительно кивнул Кожемяка, щёлкая вожжами. — С огоньком, так сказать.
Я же недовольно вздохнул, крайне разочарованный визитом. Письма, конечно, мне попались полезные и многое прояснили. Но след барона найти так и не удалось, и где его искать, понятнее не стало.
— Пр-р-росыпайся!
Меня чувствительно толкнули и принялись трясти за плечо. Я открыл глаза и увидел перед собой чёрную морду Анубиса.
— Пр-росыпайся, я нашёл его!
— Кого?
— Бар-р-рона, — оскалился Анубис. — На р-р-реке пр-р-рячется, у таможенников. Поехали! Сожрём его!
— Погоди, дружище, не так сразу. Баронов я предпочитаю на обед, а сейчас мне нужен завтрак и кофий.
— Сибар-рит.
Анубис рыкнул и исчез. А я тихонько, чтобы не разбудить Таню, встал и отправился пить кофий. Если бывший Талант взял след барона, то тот уже никуда не денется, так что нет смысла бежать и суетиться. Тем более что для его поимки требуется подготовиться, а не бросаться сломя голову.
Впрочем, спокойно насладиться завтраком в тишине мне не дали. Едва я пригубил кофий, в столовую заглянул Кожемяка.
— Константин Платонович, доброе утро. Там это… — Опричник натянул на лицо виноватое выражение. — Посетители к вам приехали, просят их срочно принять.
— Дай угадаю. Интендант и полковник де Фер?
— Ага, точно!
Похоже, мои ночные приключения не прошли мимо властей города. Сейчас будут требовать немедленно покинуть город и компенсировать разрушения.
— Они какие-то бледные, Константин Платонович, — добавил Кожемяка, — и нервные.
— Проси, — махнул я рукой. — Послушаем, что скажут эти судари.
У меня было что ответить, если они начнут предъявлять претензии. Два нападения и гибель Кузнецова — это серьёзный повод, знаете ли. Как Алеутский князь, я могу считать это casus belli и начать войну против Луизианы.
— Доброе утро, судари! — я приветливо улыбнулся вошедшим полковнику и интенданту. — Прошу, присоединяйтесь к моей скромной трапезе.
Де Фер и де Ванн поздоровались и присели за стол. Вид и правда у них оказался неважный: оба были дёрганные, невыспавшиеся и раздражённые. А в глазах интенданта на мгновение мелькнул страх. Что, опасаются выдвигать мне ультиматум? Это правильно, я бы и сам трижды подумал, если б был на их месте.
— Кофия? Берите булочки, сегодня они чудо как хороши.
— Ваша светлость, — полковник де Фер дёрнул щекой, — прошу простить, но мы вынуждены перейти сразу к делу.
Де Ванн кивнул, теребя в руке кружевной платок.
— Что же, говорите, я вас слушаю.
— Дело в том, ваша светлость, — взял слово интендант, — что этой ночью произошли некоторые события. Весьма неожиданные и неприятные.
— Требующие от нас принять тяжёлое решение, — полковник хмуро кивнул.
— Да, ваша светлость, нам было нелегко решиться на подобный шаг. — Де Ванн говорил с таким видом, будто присутствовал на похоронах собственной бабушки. — И, поверьте, у нас не осталось выбора, кроме как приехать к вам лично.
Они переглянулись, то ли подбадривая друг друга, то ли желая, чтобы другой первым перешёл к сути неприятного дела. Я не собирался им помогать, а только улыбался и спокойно пил кофе. Ну, кто решится и скажет мне в лицо всю правду?
— Ваша светлость, — полковник решительно посмотрел на меня, — мы приехали к вам с просьбой о помощи. В сложившейся ситуации, пусть это и выглядит двусмысленно, мы можем обратиться только к вам.
Тут уже мне не удалось скрыть удивление. Поперхнувшись, я отставил чашку и спросил:
— Простите, полковник, что вы имеете в виду?
— Разрешите, ваша светлость, — печально вздохнул интендант, — я начну с самого начала. Чтобы вы поняли, в каком ужасном положении мы оказались.
Он потянулся, взял графин с водой, налил себе стакан и залпом осушил его. А затем принялся путанно рассказывать:
— Вчера вечером полковник де Фер был у меня в гостях. Мы обсуждали… Впрочем, это совершенно не имеет значения. Важнее, что следом ко мне приехал барон де Брасье. Вы же встречались с бароном, верно? Так вот он желал поговорить с нами обоими сразу. И то, о чём он стал говорить, повергло нас в замешательство.
— Барон заявил, — перебил полковник, — что собирается отделить Луизиану от Франции и стать её императором.
Де Ванн часто закивал, всем видом показывая недоумение.
— Так и сказал, ваша светлость, слово дворянина! Мол, раз Людовику не нужна колония в Америке, то негоже отдавать её всяким варварским князькам. Простите, я не хотел вас оскорбить, просто пересказываю вам его слова.
Я махнул рукой, чтобы он не оправдывался и продолжал.
— Сказал, что объявит себя императором Луизианы Бонифацием Первым. Что этот титул принадлежит ему по праву, как самому могущественному магу в Новом Свете.
— И предложил нам стать его министрами.
— Вы представляете, ваша светлость? Он хотел, чтобы мы нарушили присягу королю и стали его сообщниками, — де Ванн изобразил искреннее возмущение. — Барон просто сошёл с ума!
— Да, так и есть, — кивнул полковник, — барон не выглядел человеком в здравом уме.
— Вы вызвали к нему врача? — спросил я, стараясь не улыбаться.
— Если бы вы знали, — де Ванн скривился, — какой у него сейчас Талант! Я подобного не видел даже в королевской гвардии. Он буквально светился от силы и мог убить нас одним движением пальца. Я не понимаю! Как он смог из слабосилка превратиться в титана?
— Так и есть, — полковник хмуро поджал губы, — он что-то сделал с собой. С его силой барон может легко уничтожить всех моих офицеров. И выглядел он вчера сущим безумцем.
— А чего вы хотите от меня? Я не врач и не специалист по Талантам.
— Ваша светлость, — де Ванн посмотрел на меня с надеждой, — помогите нам его убить!
Глава 15Лодочник
— Не кажется ли вам, судари, что ваше предложение звучит несколько неуместно и двусмысленно?
Я не спеша обвёл взглядом собеседников, придав лицу оскорблённое выражение.
— Ваша светлость… — де Ванн попытался что-то сказать, но я остановил его.
— Вы предлагаете иноземному монарху убить чиновника вашего короля. С одной стороны, это предательство для вас. С другой — неприкрытая агрессия Алеутского княжества в отношении Франции. Не вижу причин, чтобы ссориться с Людовиком из-за такого никчёмного повода.
Полковник де Фер сжал губы и нахмурился. А де Ванн вскинул ладони и улыбнулся уголками губ.
— Ни в коем случае, ваша светлость. Мы обращаемся к вам не как к князю Алеутскому, а как к дворянину. Все дворяне — братья друг другу, не так ли? Вот мы и просим вашей помощи, чтобы пресечь бунт против законного короля. Исключительно как частное лицо, а не как правителя.
Хитро он вывернул, ничего не скажешь. И пожалуй, формально это будет даже законно, если смотреть в таком свете. Вот только я всё ещё раздумывал: а не лучше ли мне воспользоваться ситуацией и переиграть её в свою пользу?
Отстраниться и позволить барону объявить о независимости Луизианы. А затем объявить ему войну, раздавить негодяя и присоединить земли к своему княжеству. Вполне реалистичный план, если не брать в расчёт репутационные потери. Отношения с Францией наверняка будут испорчены, и дело может дойти до войны. Да и другие монархи сочтут мои действия вероломством. Уверен, даже бунт барона примут за мои происки.