— Что ты делаешь⁈ Поставь на место!
Де Брасье показался из облака насекомых и стал орать как резанный. Грозил всеми возможными карами, оскорблял меня и Анубиса, желал нам мучительной смерти и требовал вернуть котёл хозяину.
Не обращая внимания на его крики, я вытащил middle wand и вывел на земле Знак Огня. Запитал его по максимуму с помощью Печатей, добавил Знак Усиления и Тильды. И замкнул контур.
Вуууух!
Вверх взметнулся столб рыжего пламени. Языки огня тянулись всё выше, гудели и становились синеватыми. С каждой минутой разгораясь всё жарче и жарче. Даже Анубис отошёл подальше, прикрывая лицо ладонью.
— Нет!
Барон стал биться о клетку, словно бешеный, когда котёл наклонился и выплеснул часть содержимого в огонь. Чёрная жижа вспыхнула в пламени. Превращаясь в дым и эфирный перегар, она шипела, истаивая на глазах.
— Прекрати! Я согласен! Возьми медальон! Не трогай мою силу!
Вопли звучали тем тише, чем больше сгорало жижи. Барон становился всё бледнее, а облако вокруг него всё реже. Насекомые дохли в полёте и падали под ноги хозяину.
Когда содержимое было уничтожено, дошла очередь и до котла. Он долго сопротивлялся пламени, раскалившись добела и плюясь искрами. Пока в один момент металл не потёк густыми каплями. И без остатка сгорел в синем пламени. Глядя на поднимающийся в небо дым, я надеялся, что остатки чёрного колдовства развеются на большой высоте. Если оно попадёт в какую-нибудь тучу и прольётся дождём, то в тех местах пару лет будут неурожаи, а жители поимеют проблемы со здоровьем. Но других вариантов у меня не было: пока никто в мире не умеет делать безопасные захоронения чёрного колдовства.
— Пора заканчивать, — я махнул рукой Анубису и направился к клетке.
Белый как мел барон смотрел на меня со страхом и отвращением.
— Что ты такое? — он отшатнулся от прутьев клетки. — Не трогай меня, тварь из бездны! Проклина…
Договорить он не успел. Резким движением я сорвал с него медальон, а следом Анубис схватил барона за шею и встряхнул, как куклу.
Клетка рассеялась, и тело барона де Брасье осыпалось прахом. Шакалоголовый растворился в воздухе, уводя мятежную душу за грань. Но моё внимание было сконцентрировано на лежащем в ладони артефакте. Он был до краёв полон силы, так и шепчущей: возьми меня.
Возьми и займи подобающее тебе место. Стань владыкой судеб и душ! Императором и живым идолом. Возьми же! Используй во благо! Падшие будут пылью под твоими ногами, а Хозяйка станет служить тебе. Стань богом!
Глава 17Компас
Медальон не просил, а кричал во всё горло. Возьми меня! Стань богом! И это был не голос, а ментальная волна. Создатель артефакта запитал воздействие на разум от скрытой внутри силы, сделав его неимоверно мощным. Я едва устоял на ногах, когда на психику обрушилось страшное давление. Возьми! Стань! Потребовалась собранная в кулак воля, чтобы не поддаться этому приказу-искушению.
Неудивительно, что барон съехал с катушек. Со своим слабым Талантом он ничего не мог противопоставить подобной атаке. Тем более такой соблазнительной. Сила! Даром! Уверен, что ему хватило бы и малой части ментального давления, чтобы поддаться уговорам медальона.
В висках адски ломило, голову будто обхватил раскалённый обруч, а перед глазами плыли цветные пятна. Стиснув зубы, я упирался, выстроив из собственного рассудка стену. Нет! Прочь! Не дамся! Но с каждой секундой кирпичи в этой стене всё больше крошились от ударов снаружи.
— Х-х-р-р-р-р!
Проигрывая ментальную схватку, я ударил в ответ силой. Всей, что смог зачерпнуть у себя внутри. Жар от эфира прошёл по рукам, стал нестерпимым в пальцах и потоком хлынул в медальон.
Бамс!
В эфире словно ударил огромный колокол. Мой эфир выжег внешние контуры артефакта, и мысленный призыв мгновенно стих, сменившись невнятным бормотанием. Но я продолжал давить силой, разрывая магические плетения и проламывая тугие жгуты эфира. Ну-ка, дрянь, покажи, что у тебя внутри!
Металл под моими пальцами стал мягкий, как воск. Амулет громко хрустнул и разломился на две половины.
Ослепительная вспышка залила пространство вокруг голубоватым светом. Хоть я и успел зажмуриться, пришлось проморгаться, чтобы перед глазами исчезла белая пелена. А когда зрение вернулось, я увидел, как в нескольких шагах от меня с земли поднимается человеческая фигура. Она медленно встала на ноги, покачнулась, словно пьяная, и обернулась.
— Барон Самеди?
Судя по эфирному ореолу, это был именно пропавший лоа. Но крайне потрёпанный: аура расползалась на тонкие нити, а свечение силы шло пятнами. Физическое же воплощение выглядело ещё хуже. Когда-то щёгольский чёрный костюм висел клочьями, заляпанный грязью. Белые кости черепа, заменявшего лоа голову, были как кислотой изъедены. А мятая шляпа словно побывала под копытами лошади. В общем, лоа будто проглотили и долго переваривали заживо.
Лоа обернулся и уставился на меня горящими зелёным огнём глазами. В следующую секунду он зарычал, вытянул перед собой костлявые руки и двинулся ко мне шатающейся походкой.
— Самеди!
Я хлестнул его силой, отбрасывая прочь.
— Самеди! Вы слышите меня?
— Ы-ы-ы!
Удар ничуть не привёл лоа в чувство, а в его взгляде я не увидел и тени рассудка. Он больше напоминал дикого зверя, а не разумную сущность. Похоже, заточение в артефакте что-то повредило в тонкой эфирной структуре и свело духа с ума. Жаль, очень жаль! Значит, я не смогу выполнить обещание, данное другим лоа, и буду вынужден уничтожить спятившего духа. Не дожидаясь, когда он нападёт снова, я начал создавать в ладони Копьё Пелея.
— Самеди!
Из-за пакгаузов выбежала растрёпанная женщина, в которой я с трудом узнал Мамашу Бриджит. Она кинулась к Самеди и попыталась обнять мужа.
— Милый! Я уже и не надеялась…
В ответ обезумевший лоа зарычал и попытался укусить Мамашу за шею.
— Ах ты!
Реакция Мамаши оказалась соответствующей её темпераменту. Она со всей дури стукнула его кулаком в то место, где на черепе должно быть ухо.
— Я ночей не сплю! Переживаю! От рома уже изжогу заработала! Все глаза выплакала! А он кусаться! Вот я тебе!
Она с такой силой врезала ему по черепушке, что Самеди брякнулся на землю. Лоа, охраняющая могилы на кладбище, повела себя точь-в-точь как разозлённая женщина, встретившая пьяного мужа поздно ночью. И принялась колотить непутёвого супруга, ничуть не стесняясь в выражениях и костеря его на чём свет стоит. Когда он падал, она поднимала его за воротник, хлестала черепушку по щекам, трясла и дубасила.
— Хватит!
Рядом с парочкой из темноты появились два других лоа. Папа Легба и Эрзули схватили за руки Самеди, профессионально скрутили и оттащили от взбешённой супруги.
— Ты же видишь, что он не в себе!
— Да я его!..
— Бриджит, прекрати! Лучше помоги, нам нужно его успокоить.
Мамаша Бриджит фыркнула, но послушалась Папу Легбу. Сорвала с плеч цветастую шаль и одним движением закутала череп мужа. Тот сразу перестал дёргаться и обмяк, словно оглушённый. Лоа тут же взяли его под локти и потащили прочь. Бриджит поджала губы и двинулась следом, сверля спину мужа тяжёлым взглядом. Перед тем как они скрылись, Папа Легба обернулся и благодарно кивнул мне.
Стоило компании лоа свернуть за пакгауз, как по эфиру прошла лёгкая волна, и я ощутил, что они исчезли из материального мира. Вот и отлично! Дальнейшее меня не касается, пусть сами разбираются с обезумевшим Самеди. А я отправлюсь в посольство и завтра же улечу в Париж.
Но стоило мне двинуться к причалу, как «пришёл вызов», которого я совершенно не ожидал. Глаза сами собой моргнули, мир на мгновение померк, и меня выдернуло за грань.
Здесь было всё как и прежде. Сухая ломкая трава под ногами, вокруг белый туман и вечная тишина. Место, где не было и нет ярких красок, смеха и голосов. Порог, за который переступаешь лишь однажды. Если ты не некромант, естественно.
— Здравствуй, Бродяга.
Хозяйка появилась почти сразу, не заставив меня ждать. А следом из тумана вышел Анубис в образе чёрного шакала и встал слева от меня, будто хорошо вышколенный пёс.
— Вы хорошо потрудились, — Хозяйка кивнула, — да ещё и без приказа. И не останетесь без награды.
Сколько раз я видел здесь Хозяйку, и каждый раз она была бесстрастна и холодна, как и положено стоящей за гранью. Но в этот раз мне показалось, что она взволнованна. И я даже увидел на её лице тень страха.
— Но работа должна быть доделана до конца. Бродяга и ты, Страж Весов, — она посмотрела на Анубиса, — найдите тех, кто сделал артефакт для пленения духов. Найдите и приведите ко мне.
Нет, кажется, я ошибся. Откуда взяться страху у такого могущественного существа, как она?
— Нет ничего важнее этой задачи, Бродяга. Они не понимают, что могут высвободить подобной вещью. Если это случится, все твои дела с Павшими тогда покажутся детскими драками в песочнице.
— Четыре Аудитора? — я вспомнил её же слова.
Хозяйка покачала головой.
— Бывают вещи и похуже, Бродяга. Гораздо хуже. И не только для смертных, но и для меня. Оттого и требую от тебя найти посягнувших на запретное, пока не совершено непоправимое.
— Мы найдём их, госпожа, — я поклонился. — Обязательно.
— Даю тебе право, Бродяга, семь раз исторгнуть души смертных одним касанием.
Я увидел, как мою правую руку на пару секунд охватило тёмное пламя и тут же впиталось в кожу.
— Они все должны умереть, кто бы они ни были. — Взгляд Хозяйки стал ледяным, так что меня пробрало до костей. — Без жалости и сожаления. Чтобы сохранился установленный порядок.
Анубис опустил голову и тихо рыкнул, выражая согласие.
— По трудам будет и ваша награда. Ты, Страж Весов, получишь освобождение от службы на сотню лет. А тебе, Бродяга…
Хозяйка прищурилась, будто размышляя.
— Чёрный песок больше тебе не понадобится. Я дам тебе и твоей женщине право самим выбирать время своей смерти. Можете вообще не уходить за грань до конца мира, если вам не наскучит.