— Благодарю, госпожа.
— Найди скверну, Бродяга. Найди и вырви с корнем.
Её голос всё ещё звучал у меня в ушах, когда я выпал в реальный мир.
— Константин Платонович⁈
Хозяйка напоследок оказала мне любезность: из-за грани я вернулся не на таможенную пристань, а в сад за посольством. Там на меня и наткнулся один из опричников, донельзя удивлённый моим внезапным появлением.
— А как же… А вы же…
— Всё в порядке, Василий. Проводи-ка меня в дом.
Он поднял фонарь повыше и двинулся к особняку посольства, не задавая никаких вопросов. Уже у дверей я приказал ему:
— Отправь кого-нибудь к Кожемяке, а то он зря меня ждёт у реки с коляской.
— Сделаю, Константин Платонович.
Я поднялся в наши комнаты, стараясь не шуметь. Но Таня не спала, ожидая моего возвращения. Так что мы немного посидели за чаем, и я рассказал ей о разборках с одним бароном и об освобождении другого Барона. Но о приказе Хозяйки я говорить ничего не стал. Незачем добавлять ей лишних переживаний, тем более что работа ляжет исключительно на мои плечи. А мы в любом случае летим в Париж, и, пока будут идти переговоры о покупке Луизианы, я займусь поисками Калиостро и остальных масонов.
Утром в посольство заявились де Фер и де Ванн. Оба были страшно возбуждены и впечатлены результатами моей встречи с покойным бароном. Их люди похоронили останки таможенников и предали огню все пакгаузы, чтобы не осталось никаких следов. Особенно интенданта и полковника шокировали многочисленные трупы самого барона.
— А вы уверены, ваша светлость? — в который раз спрашивал меня де Ванн. — Он точно мёртв? У него не нашлось другого тела, в котором он мог бы сбежать?
Интендант нервно хохотнул, но в глазах у него плавал страх.
— Успокойтесь, де Ванн. Он точно мёртв, я лично проводил его душу на тот свет.
Я заглянул в глаза интенданту. Тот вздрогнул и отвёл взгляд. Вот и правильно — пусть боится не мёртвого барона, а меня. Я-то живой и могу доставить ему весьма существенные неприятности, если он не выполнит своё обещание.
— Ваша светлость, — нарушил затянувшуюся паузу полковник, — взгляните, пожалуйста. Это мой рапорт и его доклад, — он кивнул на интенданта, — в королевскую канцелярию. Если нужно, мы внесём правки перед отправкой.
Просмотрев бумаги, я не стал ничего к ним добавлять. Оба француза сочинили отличную версию гибели барона, свалив всё на непокорное племя индейцев, устроивших налёт на таможню.
— Той же версии будет придерживаться и тайный посланник короны, — добавил интендант, хитро улыбнувшись. — Он был должен барону, а теперь освободился от всех обязательств.
— Очень хорошо. Вы помните, о чём мы договорились?
— Не извольте беспокоиться, ваша светлость, — полковник кивнул, — обещаю, что всё будет в порядке. Я лично прослежу, чтобы вы не разочаровались в нас.
Он так выразительно посмотрел на де Ванна, что я остался уверен — они сдержат обещания, и я возьму Луизиану под контроль без особых проблем.
Вечером этого же дня нам с Таней нанесли ещё один визит. Мы ужинали в саду, когда из вечерних сумерек соткались две фигуры.
— Добрый вечер! — Папа Легба церемонно поклонился мне, затем Тане и Мурзилке, лежавшему на одном из стульев. — Надеюсь, мы не помешали вам?
Вторым визитёром был Барон Самеди. Он уже не выглядел таким потрёпанным, место черепа заняло нормальное человеческое лицо, только очень бледное. Прорехи в эфирном поле затянулись, но сила всё ещё не восстановилась, и лоа выглядел гораздо слабее Папы Легбы.
— Присаживайтесь, — я радушно им улыбнулся. — Полагаю, стоит предложить вам ром?
— Не стоит, мы на минуточку. — Папа Легба махнул рукой и пыхнул своей трубкой. — Мы хотели вас поблагодарить, князь. Честно говоря, не ожидал, что вы так сильны. Вы сумели меня по-настоящему удивить.
Я развёл руками.
— Не понимаю, почему это стало для вас неожиданностью. Вы же знали, что я некромант.
Легба усмехнулся.
— Не только, князь, не только. Впрочем, сейчас не об этом. Я хотел подтвердить договор, что мы заключили. Барон тоже, — он кивнул на Самеди, — присоединяется к нему. Мы исполним всё, что обещали.
— Это радостно слышать.
Мы с Легбой переглянулись и отлично поняли друг друга. Я не потерплю на своей территории никакого тёмного колдовства и расползания их культа за рамки потомков чёрных рабов. А они видели мои силы и не станут меня сердить лишний раз.
— Тогда не будем отвлекать вас от ужина. Хорошего вечера!
Легба кивнул и растворился в воздухе. А вот Самеди задержался и протянул мне небольшой свёрток, пропитанный магией.
— Возьми, князь. Это моя благодарность за спасение. — Голос Самеди оказался хриплым и надтреснутым.
— Что это?
— Ты будешь искать тех, кто сумел меня заточить. Я запомнил душу создателя моей тюрьмы и сделал это, чтобы оно указало тебе путь. Только будь осторожен: этот колдун знает много опасных секретов.
Барон Самеди поднял шляпу, прощаясь со мной, улыбнулся Тане, поклонился Мурзилке и тоже растворился в воздухе. Я развернул свёрток и обнаружил в нём небольшой компас в медном корпусе. И его стрелка указывала явно не на север.
Глава 18Париж
— Как-то он невзрачно выглядит, тебе не кажется? — Таня разглядывала Париж с обзорной палубы дирижабля и неодобрительно качала головой. — Никакого сравнения с Ангельском.
— Так он и стоит всего лишь мессы, — я улыбнулся. — Ангельск за такую мелочь не купить.
Я был согласен с Таней: Париж под нами представлял собой сеть кривых улиц, улочек и переулков, где смешались дворцы, соборы и церкви, кварталы бедняков, парки, откровенные трущобы и районы зажиточных буржуа. Добавьте к этому лабиринту дурно устроенную канализацию, часто проложенную под открытым небом, полмиллиона человек, живущих в городе, и вы почувствуете истинный дух Парижа.
Дирижабль пролетел над городом, держась над руслом Сены. А затем повернул на её приток, реку Марна, и пошёл на снижение. Там, в местечке Шарантон-Сен-Морис возле Венсенского леса, Киж организовал базу поддержки Алеутского посольства. Он выкупил какое-то старое поместье с большим наделом земли и, не жалея средств, перестроил его. Теперь там имелась стоянка для дирижаблей, склады, казармы и механическая мастерская для ремонта нашей техники.
Всё это хозяйство охранялось отрядом опричников, к которым сегодня присоединятся ещё и воздушные пехотинцы, летевшие со мной. Мы, конечно, здесь с дипломатической миссией, но охрана и силовая поддержка никогда не помешают. Больше чем уверен, что сама идея покупки Луизианы создала мне в Париже немало врагов. Да и масоны, как я успел убедиться в Новом Орлеане, про меня не забыли.
Ровная утрамбованная площадка, расчерченная белыми полосами, уже ждала нас. Дирижабль сбросил скорость и завис, гудя двигателями. На краю поля крохотный человечек взмахнул сигнальными флажками, и воздушный титан пошёл на посадку.
— Рад приветствовать вас, ваши светлости, во Франции!
У трапа нас встречал Киж, расфуфыренный, как попугай. Дорогой шёлковый костюм, кружевные манжеты, жабо, золотые пуговицы, перстни на пальцах, волосы собраны на затылке в хвост и перевязаны чёрной лентой с золотой вышивкой. Поклон мертвец тоже изобразил крайне вычурный, будто исполняя сложный танец.
— Дмитрий Иванович, я тебя не узнаю! — Таня улыбнулась, подавая ему руку для поцелуя. — Прямо настоящим придворным стал.
— Ах, Татьяна Алексеевна, — Киж скорчил кислую мину, — вы бы знали, как мне это всё надоело. Ей-ей, иногда хочется устроить дипломатический скандал, чтобы они нам объявили войну. Ух бы я им тогда показал! Но нет, вынужден держать себя в руках на королевских приёмах, улыбаться и кланяться. Видите, во что приходится одеваться? Честное слово, буду возвращаться домой — сожгу все эти тряпки.
— Может, тебя ещё и в карты французы обыгрывают, что ты такой кислый? — я хлопнул Кижа по плечу.
— Ох, Константин Платонович, не травите душу. Указом короля Людовика мне запрещено играть в карты с его подданными. На дуэлях, кстати, мне тоже драться нельзя.
— То есть, миллион ты у них успел выиграть?
— Десять, — скромно потупился Киж, — с половиной. А на дуэлях всего семерых убил, было бы из-за чего переживать.
— Расскажешь потом при случае, как ты тут развлекался. Куда мы сейчас? В посольство около Версаля?
— Там вам неудобно будет, — Киж покачал головой. — Здание крошечное, только посол с секретарём и помещаются. Для вас я купил особняк в Париже. На острове Сите, рядом с собором Парижской Богоматери.
— Не слишком дорого вышло?
— Ерунда, он в счёт карточных долгов пошёл. Прошу вас!
Киж распахнул дверь подъехавшей кареты и поклонился. Затем сел вместе с нами, чтобы по дороге в Париж доложить текущую обстановку. Сначала пересказал мне кой-какие посольские дела, а после перешёл к парижским новостям.
— Всё очень нервно последнее время, Константин Платонович. По сути, во Франции разворачивается полноценный кризис. И политический, и экономический. Там такая дыра в бюджете, что туда поместится пол-Франции и ещё место для средней упитанности министра хватит.
— И Людовик хочет заткнуть эту дыру средствами от продажи Луизианы?
— Думаю, да. Но противников продажи у него в окружении хватает, оттого переговоры и затянулись.
Карета въехала в Сент-Антуанское предместье, и я двумя пальцами отодвинул занавеску на окне, чтобы посмотреть на знакомые места. Пожалуй, за прошедшие годы здесь не слишком многое поменялось. Кварталы, где жили столяры, краснодеревщики и ткачи, выглядели точно так же, как в те дни, когда я выполнял здесь мелкие магические заказы. Эх, счастливые были времена! Дуэли, пирушки с друзьями-оболтусами, увлечение деланной магией и никакой политики.
На повороте карета обогнала всадника, вызвавшего у меня невольную улыбку. Верхом на старом мерине желтовато-рыжей масти ехал молодой человек в берете с пером. По внешности — типичный южанин с крючковатым носом и дерзким взгляд