Я не чувствовал себя обиженным на неё, хотя предпочитаю, когда люди действуют прямо, а не такими сложными путями. Что до её предупреждения, то его стоит проверить со всей тщательностью. И заодно подготовиться на случай, если оно окажется правдой. Чем я и занялся, когда мы вернулись в особняк на острове Сите.
— Дмитрий Иванович, пожалуй, нам стоит усилить охрану. Отправь сообщение на базу и вызови сюда десяток воздушных пехотинцев. С полным боевым комплектом.
— Я чего-то не знаю, Константин Платонович? — мертвец прищурился.
— Не могу сказать ничего конкретного. Какие-то смутные предчувствия, но очень уж неприятные.
Утром, когда мы с Таней уже заканчивали завтракать, в столовую на цыпочках вошёл Васька.
— Константин Платонович, к вам два странных посетителя, — тихо сообщил мне он. — Не представились, но говорят, что вы их знаете. Один молодой, но какой-то странный, с ледяным взглядом. А другой старый, одет богато, но лицо загорелое, как у моряка.
Я потянулся через эфир к прихожей и улыбнулся, узнав собственные магические плетения, которые обвивали эту парочку.
— Отведи Антона Ивановича и его спутника в мой кабинет. Я приму их через десять минут.
Глава 21Императорская кровь
Тридцать лет прошло с того момента, как я превратил Ивана Антоновича в Антона Ивановича, сделав из свергнутого во младенчестве императора и узника нового человека без прошлого. За это время он превратился из бледного измученного юноши в пожилого мужчину с обветренным лицом опытного путешественника. Стариком он не выглядел, скорее походил на матёрого капитана пиратского корабля.
— Константин Платонович! — Он обернулся, услышав, как я вошёл, и расплылся в улыбке. — Дорогой мой! Как я рад вас видеть!
Он шагнул мне навстречу и обнял, будто я был давно не виденным родственником.
— Доброе утро, Антон Иванович.
— Даже не верится, что мне удалось вас поймать. Вы так редко выбираетесь в Европу.
— Что поделать, у меня здесь мало интересов.
— Вы всё такой же, как и в прошлую нашу встречу. Понимаю, понимаю, издержки профессии. Но я не жалуюсь, не подумайте. Вы подарили мне новую жизнь, и я прожил её, не потратив зря ни секунды.
Следующий час Антон Иванович рассказывал мне о своих приключениях. Он объездил практически всю Европу, побывал в Африке, Индии и добрался даже до Катая. Настоящий турист, осмотревший все достопримечательности известного мира.
— И что, ни разу вам не захотелось остепениться и осесть? — спросил я его. — Обзавестись собственным домом?
— Ни за что, — он усмехнулся. — Только в дороге я чувствую себя свободным. Я слишком долго был узником, Константин Платонович, чтобы сидеть в четырёх стенах. Мне даже ночевать приятнее где-нибудь в поле, под открытым небом, чем в гостинице. Пусть я перекати-поле без корней, но я ни о чём не жалею. И надеюсь, что умереть мне тоже доведётся во время путешествия.
— Что же, я рад, Антон Иванович, что так удачно переменил вашу судьбу.
— Больше, чем удачно. Вы не только спасли меня, но и подарили огромный мир. И я не представляю, чем могу вас отблагодарить. Может быть, я могу…
— Не говорите глупостей, — махнул я рукой. — Мне довольно того, что я восстановил справедливость.
Мне действительно ничего не было нужно от него. В мире слишком много зла, и убавить его — уже радость. Иван Антонович не был виноват, что родился императором, и держать его всю жизнь в клетке — верх жестокости. Пожалуй, прикажи Елизавета убить его сразу, я бы посчитал это милосердием.
— Константин Платонович, прошу, не отказывайтесь. Я столько лет ждал, чтобы отдать вам долг…
— Вы так этого жаждете? — я перебил его.
— Всей душой!
— Тогда сделайте так же. Спасите невинную душу, скажем, ребёнка. И дайте ему новую судьбу. А мне ничего не нужно от вас.
Он задумался и кивнул.
— Хорошо, я так и сделаю, Константин Платонович. И почему я раньше не подумал о таком?
— Вот и чудно. И не будем возвращаться к этой теме.
— Если вы настаиваете, то пусть так и будет. — Вздохнув, Антон Иванович несколько смутился. Кажется, я сломал ему план беседы, и он не знал, как её продолжить. — Константин Платонович, у меня есть к вам ещё два дела.
— Я слушаю.
— Мне кажется, Александр растерял все силы, сопровождая меня.
Антон Иванович кивнул на своего спутника. Поднятый мертвец Пансов всю беседу молчал, сидя на диванчике под окном. Взгляд у него был тусклый и страдальческий, словно эти тридцать лет он провёл с кайлом на рудниках.
— Подойди.
Я поманил его жестом. Мертвец безропотно встал и приблизился ко мне. Прищурившись, я оглядел его магическим зрением, проверяя структуры заклятий и уровень силы.
— Вы можете помочь ему, Константин Платонович? Если нужно, я готов купить необходимые артефакты или что там нужно.
— Боюсь, деньги здесь не помогут. Он просто устал, Антон Иванович, и его душа жаждет уйти за грань.
Мертвец честно исполнил всё, что я от него требовал. Сопровождал беглеца, берёг и добывал деньги. К тому же этим он сдержал клятву, данную при жизни, и его больше ничего не держало в этом мире.
— Вот как, — Антон Иванович закусил нижнюю губу. — Я даже не предполагал, думал, что ему не хватает магической силы. Что же теперь делать?
— Будет справедливым отпустить его в благодарность за долгую верную службу. Чтобы не причинять несчастной душе лишних мучений.
Я с интересом наблюдал за Антоном Ивановичем. Он хмурился, морщил лоб и поджимал губы. Ему страшно не хотелось расставаться с таким удобным спутником, телохранителем и слугой. Полагаю, именно Пансов обеспечивал ему безопасность и львиную долю комфорта в путешествиях. И отпустить его было крайне сложно.
Тянулись минуты, а бывший император всё молчал и молчал, не решаясь сказать хоть что-то. Но в конце концов Антон Иванович решился.
— Он действительно страдает?
— Да, — я кивнул, — его душа жаждет уйти в посмертие, её срок давно наступил.
— Тогда, — Антон Иванович вздохнул, — пусть будет так. Освободите его, Константин Платонович, прошу вас. Он был мне другом все эти годы, и будет несправедливо с моей стороны требовать от него новых жертв.
— Ты готов уйти немедленно? — я посмотрел на Пансова.
— Дайте мне минуту, — проскрипел он.
Мертвец подошёл к Антону Ивановичу и опустился на колено.
— Благодарю, Ваше Императорское Величество, — склонил он голову. — Для меня было честью служить вам.
— Иди, мой друг, — Антон Иванович положил ему руку на голову. — Я буду молиться за твою душу.
Моего вмешательства не потребовалось. Мертвец улыбнулся искренне и чисто и словно осветился изнутри. Тело его стало прозрачным и в следующее мгновение растворилось в воздухе, оставив после себя лёгкий запах ладана.
— Прошу меня извинить. — Антон Иванович вытащил кружевной платок и прижал к глазам. — Даже не знаю, как я буду обходиться без Александра. Честное слово, как будто сам себе отрубил руку. У меня были планы отправиться в Южную Америку, но без помощника это будет очень сложно.
— Если хотите, можете поехать в Алеутское княжество.
— Что⁈
— Возвращаться в большую Россию вам нельзя, но Алеутское княжество примет вас. Если вы, конечно, хотите этого.
Он пожевал губами, хмыкнул и покачал головой.
— Мне нужно подумать, Константин Платонович. Подобный поворот я даже не рассматривал.
— Я не тороплю. Если надумаете — буду рад видеть у себя в гостях.
Никакой угрозы для сложившегося порядка он уже не представлял. Доказать свою принадлежность к правящему дому он не сможет при всём желании. А большинство уже и не вспомнит, что был когда-то такой император, правивший всего год. Так что я с лёгкостью разрешил ему приехать в Алеутское княжество.
Антон Иванович попрощался и уже хотел уйти, но в последний момент остановился.
— Чуть не забыл. Константин Платонович, вам нужно немедленно уезжать из Франции.
— Простите?
— Я чувствую кровь, — он посмотрел мне в глаза, — большую кровь, Константин Платонович. Не знаю, откуда у меня такой дар, но мне дано заранее ощущать, где станет горячо. Это не раз выручало меня за эти годы. И сейчас я вижу весь Париж залитым кровью. Через несколько дней здесь начнётся что-то страшное.
Едва гость покинул особняк, как приехали вызванные Кижом воздушные пехотинцы. Пока они разгружали своё «железо», старший из них явился ко мне с докладом.
— Разрешите доложить, ваше сиятельство! Вверенное мне отделение прибыло в полном составе. Спецсредства по вашему указанию доставлены, полностью заряжены и готовы к использованию.
— Вольно, капитан.
Я улыбнулся, глядя на высокого статного офицера, стоящего навытяжку. Семён Афанасьевич Великий не зря дослужился до капитана в возрасте всего двадцати лет. Умный, образованный, отменной храбрости и честности молодой человек. Но в Алеутском княжестве только я и Таня знали, кто его настоящие родители.
В один из моих приездов в Петербург мне указали на этого воспитанника Морского кадетского корпуса. Как оказалось, это был бастард Павла, рождённый от Софьи Ушаковой. Императрица специально устроила их связь, чтобы удостовериться, что наследник может иметь детей. И первые годы сама воспитывала мальчика. Когда же у Павла родились законные сыновья, потеряла к нему всякий интерес и отдала на воспитание в закрытую Петропавловскую школу. Матери и отцу мальчик оказался не нужен, бабушке тоже, и он рос, не зная ни родных, ни своего происхождения.
— Заберите его, Константин Платонович, — шепнул мне Шешковский, — негоже разбрасываться императорской кровью.
— Не боитесь отдавать мне в руки бастарда?
— А кому, если не вам? — усмехнулся бессменный глава Тайной экспедиции. — Если бы вы хотели, то давно бы сами стали императором. Под вашим началом его ждёт интересное будущее, а здесь за последние годы никто даже не поинтересовался его судьбой. Вы, как я помню, любите покровительствовать сиротам.