— Примите его у нас и дайте помереть спокойно! — выпалил покойник. — Мы устали слоняться по этим подземельям, нас никто не видит, вы первый, кто услышал мой голос. Надоело! Не хочу больше!
— Ну, тихо, тихо, — попытался я его успокоить, — сейчас разберёмся. Далеко ещё?
— Уже на месте.
За следующим поворотом нас ждал тёмный тупик, освещаемый только призрачным светом ещё одного мертвеца. Этот был из простых, в добротной мещанской одежде и мозолистыми руками. Смотрел он из-под кустистых бровей хмуро и даже враждебно.
— Этот вас убил? — я тихо спросил у Иоганна.
— Нет, это мой товарищ по несчастью, пытошных дел мастер, — также шёпотом ответил мне он и тут же громко обратился к мрачному дядьке: — Акакий, смотри, кого я привёл!
Я почувствовал чужой взгляд в спину и обернулся. Ага, вот и убийца! Стоит шагах в десяти, дворянин с бледным лицом и распоротым на боку камзолом. Губы сжаты, рот кривится, руки держит за спиной. Нет, этот мертвец не опасен, сообщил мне Анубис, зорко оглядывающийся по сторонам. Вот и чудно, можно пока заняться двумя другими.
— Акакий, открой нашему гостю архив, и пусть примет его у нас, — торжественно заявил Иоганн.
Но хмурый мужичок не торопился выполнять указание.
— Не замай архив, Иван Фёдорович, — буркнул он по-русски. — Пущай сначала докажет, что его Ушаков прислал.
— Акакий! — возмутился Ван дер Меер. — Ты что?! Какие доказательства? Надо отдать архив и освободиться. Тебе не надоело торчать в этом гадком подвале? Умоляю, отдай бумаги, и всё. Пусть делают, что хотят, нас это больше не касается.
С удивлением я обнаружил, что мертвецы разговаривают между собой на разных языках. Акакий на русском, а Иоганн на французском, но прекрасно друг друга понимают.
— Судари, — прервал я их спор, — боюсь вас огорчить, но ваш начальник Ушаков давно мёртв. Сейчас Тайной канцелярией руководит Шувалов.
Оба покойника скривились при звуках этой фамилии. Чувствую, не пользовался у них почётом Александр Иванович.
— Тогда, — бывший палач замялся, — пусть докажет, что из наших.
— Акакий! — Иоганн поднял руки к потолку. — Каких наших?! Мы с тобой мертвы уже больше десяти лет. Нет никаких наших! Мы уже бывшие, понимаешь?
— Бывших не бывает, — мрачно заявил Акакий, — не отдам без доказательств.
— Посмотри, Акакий! Он спокойно ходит по подвалу Тайного приказа. Может кто-то чужой здесь ходить? Если тебе мало — посмотри на кота. Посторонний будет приносить мышелова? Человек здесь дома, а значит, точно служит в Тайном приказе.
— Пущай тогда печать покажет, — вскинулся мертвец, — или ещё чего. Документ там или грамоту.
Они оба уставились на меня, ожидая доказательств.
— Сударь, — Иоганн потерял благодушие и прищурился, — наверняка у вас есть печать. Вы не похожи на обычного канцеляриста, а значит, имеете её. Предъявите.
По дрожанию эфира стало понятно — заложные покойники скорее разорвут нарушителя, чем освободятся. Долг сохранения тайн был сильнее их воли. Если я сейчас не докажу им, что «свой», ждёт меня приличная драка. Надо выложить что-то существенное, обхитрить и при этом не соврать ни словом — мертвецы прекрасно чувствуют ложь.
— Судари, я легко развею ваши сомнения. Перекладывать бумажки в Тайной канцелярии — это не моя работа.
По лицам покойников пробежала дрожь, а ногти на их руках удлинились и блеснули сталью. Ох ты, какой эффект!
— Да, у меня нет печати. Но есть кое-что получше. Я не простой дворянин с Талантом, а наследник Кощея.
Анубис только и ждал этих слов. Талант, довольно рыча, полез наружу, наполняя подвал дрожанием эфира. Секунда, и моё лицо вытянулось, превращаясь в шакалью морду.
— У-у-у-у-у! — По коридорам раскатился леденящий вой.
Ёшки-матрёшки, какое удовольствие повыть! Никогда бы не подумал, что это так приятно. Вернусь домой, буду в полнолуние уходить в лес и выть — и себя порадую и любые нарушители границ разбегутся.
Анубис отступил, возвращая моё лицо. Призрачный свет, окутывающий мертвецов, дрожал, будто свеча на ветру.
— Доволен, Акакий? — сдавленно прошипел Иоганн. — С твоими проверками меня чуть на куски не порвало.
Пытошных дел мастер не ответил. Вместо этого он низко поклонился мне и указал рукой на стену.
— Вот, ваше благородие, туточки она.
Он приложил пальцы к камням, и под ними вспыхнул узор из Печатей и Знаков. Ух, красота какая! Сложный «замок» с отличной маскировкой — если не знаешь, что и где искать, никогда не найдёшь.
Я шагнул вперёд, коснулся центрального Знака и повернул его на девяносто градусов. На стене появилась дверь и беззвучно открылась.
— Дело сделано, — прошелестел голос Иоганна.
Оба мертвеца будто выцвели, став полупрозрачными и блёклыми, как старый рисунок.
— Ваш долг исполнен, судари, — я кивнул им, — вы свободны.
По коридору подземелья прокатился порыв ветра. Покойники задрожали, пошли рябью и растворились в воздухе. Будто и не было никаких стражей Ябедного архива. Хотя нет, стойте — тот, третий, всё ещё маячил вдалеке.
— Подойди! — крикнул я ему.
Мертвец, тоже полупрозрачный, приблизился.
— Почему ты не уходишь?
— Я только выполнял свой долг, — запричитал он, — только долг. У меня был приказ, эти бумаги слишком опасные, никто не должен был знать. Я не хотел убивать, это грех, грех, но мне приказали…
Убийца мучился, дёргаясь, как рыба на крючке. Даже после смерти совесть не давала ему покоя, терзая за выполненный приказ.
— Ты выполнил свой долг, я ни в чём тебя не виню.
— Я убийца, — мертвец всхлипнул.
— Так иди к Богу и покайся перед ним. Здесь твой долг исполнен, а грехи простит только он. Иди с миром, человече.
Он печально улыбнулся, истаял, будто снег весной, и пропал. А я обернулся ко входу в архив.
Трое умерло, скрывая эти бумаги. Что в них? Тайны Елизаветы? Компромат на глав родов? Не уверен, что хочу влезать в эти тайны, — слишком много грязи и крови должно быть с ними связано. Или взглянуть на всякий случай?
В груди беспокойно заворочался Анубис. Талант нервничал и «принюхивался» к окружающему эфиру. Его нервозность передалась и мне — не стоит в один вечер влезать во все возможные дырки.
Я пересадил Мурзилку на плечо, запер дверь в архив и двинулся к выходу из подвала. Уже на лестнице, поднявшись на один этаж, я услышал за спиной шум, топот ног и приглушённые голоса.
Чёрт! А ведь мой магический вой наверняка услышали другие Таланты. Вот и прибежали проверить, что за ерунда творится под носом Тайной канцелярии. Я ускорился и бегом бросился вверх.
В холле я на ходу ткнул дрыхнущую орку эфиром. Она заворочалась, просыпаясь, но я уже был в своей комнате и запирал дверь. Вот и всё — охранница, если её сейчас спросят, ни за что не признается, что спала на посту. И надеюсь, я останусь вне подозрений.
Сбросив одежду, я нырнул под одеяло и закрыл глаза. Ночь была прожита не зря, и можно с чистым сердцем отдохнуть. А завтра на свежую голову обдумать всё произошедшее.
Проснувшись поздним утром, я обнаружил в своей «приёмной» человека. Средних лет, с тонким длинным носом и живыми умными глазами. Лицо его показалось мне знакомым, будто видел его буквально на днях.
— Доброе утро, Константин Платонович.
Голос! Я его точно слышал и даже помню от кого. Мысленно я примерил посетителю рыжие усы, и сомнений не осталось, — «Иван Иванович», никаких сомнений.
— Доброго, — кивнул я магодаву, — простите, не знаю, как вас по имени-отчеству.
— Разрешите отрекомендоваться. Шешковский Степан…
— Иванович, — закончил я за него.
Мы перебросились с ним взглядами.
— Секретарь Канцелярии тайных и розыскных дел к вашим услугам.
— Рад знакомству, Степан Иванович. Отзавтракаете со мной? — я указал на накрытый стол.
— Нет, благодарю покорно. Хотя от чая не откажусь.
Он не торопился начать разговор, налил себе чашку чая и не спеша пил. Ждёт, чтобы я расслабился, и затем вызвать меня на задушевный разговор? Тогда, пожалуй, стоит форсировать беседу.
— Степан Иванович, вы же не ради этого сюда пришли? Никогда не поверю, что вам хотелось почаёвничать в моём обществе.
— Ох, будет вам, Константин Платонович. Вы сами по себе интересный человек. Как-никак наследник Василия Фёдоровича, знаменитого Кощея, а не обычный обыватель. Может статься, нам ещё предстоит послужить бок о бок.
— Кощея? — я решил разыграть неосведомлённость.
— Так называли вашего дядю в нашем ведомстве.
— Он не говорил мне.
— Даже не сомневайтесь — в больших чинах ходил, такие дела распутывал, что только диву даёшься.
Я кивнул.
— И всё же вы пришли не разговаривать о Василии Фёдоровиче. Хотите рассказать, для чего я здесь?
— Увы, — он развёл руками, — мне это неизвестно. Но разговор у меня действительно есть.
Он прищурился, крутя в пальцах чашку.
— Этой ночью на первом этаже видели кота. Большого, рыжего, наглого — один в один ваш разбойник. Не подскажете, как он там оказался?
Глава 18— Киж, Шешковский и мертвецы
— Степан Иванович, вы серьёзно? Это кот, он гуляет где хочет и не спрашивает разрешения.
Шешковский закашлялся.
— Вы издеваетесь, Константин Платонович? Никто не может гулять без спросу по Тайной канцелярии.
— Как видите — может. Коту безразличны человеческие правила и уставы. Хочет — гуляет, не хочет — идёт спать, — я указал на Мурзилку, дремлющего на подоконнике. — Мышей, кстати, я слышал их шуршание, тоже ловит без спросу. Очень рекомендую завести несколько котов для сохранности бумаг.
Почти минуту Шешковский молчал, разглядывая меня самым пристальным образом. Будто обитателя зверинца — ты посмотри, какая удивительная дерзость! Это в каких краях такие наглецы водятся?
— Вы, Константин Платонович, поразительно изворотливы. Даже не знаю, куда это вас быстрее приведёт — на дыбу или ко двору.