А вот уничтожить орден тамплиеров, где заправляли эльфы, короля Филиппа Красивого подговорили именно цверги. Что-то там они не поделили с долгами и ссудными процентами. Авалонские эльфы в отместку устроили Столетнюю войну, где не столько завоёвывали Францию, сколько громили торговые дома и ростовщиков цвергов. И пошло-поехало! Думаю, стороны на этом не остановятся и обязательно развяжут пару мировых войн. Но до этого ещё дожить надо, и мне, откровенно говоря, не до них.
— Боюсь, всё гораздо серьёзнее, Эльза. Во мне немалая доля орочей крови.
— Ох!
Глаза Эльзы округлились, и она отпрянула от меня.
— Констан, скажи, что ты шутишь! Не может быть!
— Правда, Эльза.
Графиня сжала губы, помолчала и снова прижалась ко мне.
— Очень плохо, Констан. Князь совсем не любить орков. Ругать варварами и запрещать появляться в княжестве. Если только мы ему не говорить. Ты ведь совсем не походить на орка.
— Боюсь, это слишком рискованно. Если я соберусь на тебе жениться, он может заинтересоваться моей родословной, и всё выплывет наружу. Я не готов рисковать твоей репутацией, дорогая! Как бы мне ни хотелось остаться с тобой.
Эльза тяжело вздохнула и поцеловала меня в плечо.
— Ты такой благородный, Констан. Как жаль, что мы не можем быть вместе.
Я постарался сделать удручённое выражение лица. Графиня, конечно, хороша и мила, но брак с ней совершенно не вписывался в мои планы. Бросать своё поместье, Таню, Александру и всё остальное? Ну уж нет! Тем более без мужского внимания Эльза не останется — я видел в её комнате письма от поклонников. Характер у неё далеко не сахар, графиня обязательно попыталась бы поставить меня под каблук. Да и не сильно она огорчилась из-за моего отказа, честно скажем.
— Обещай, — Эльза приподнялась и заглянула мне в глаза, — обещай заехать ко мне в Норготронштайн, если будешь рядом.
— А если ты выйдешь замуж? Вдруг найдётся достойный…
Она дёрнула подбородком.
— Неважно. Заезжай, Констан, остальное я всё решу сама.
Даже не сомневаюсь — если я приеду, мужа ушлют куда-нибудь подальше, или представят меня дальним родственником, или сама графиня уедет в путешествие, прихватив меня. С её выдумкой и настойчивостью она легко справится.
— Хорошо, обещаю.
Она хотела откинуть простыню, но не успела.
— Мяу!
На кровать запрыгнул Мурзилка и пристально уставился на нас двоих. Эльза вздрогнула, и я почувствовал, как по её коже бегут мурашки.
— Твой кот меня пугать, Констан. Такой огромный! И смотреть на меня, будто хотеть съесть.
Мурзилка выразительно фыркнул: мол, вот ещё, не ем я всяких жёстких цвергов. Кот за эти три недели вымуштровал поваров так, что в любое время суток его кормили как на убой. А единственного слугу, кто попытался его выпихнуть с кухни, часа два гонял по двору замка, оставив на память многочисленные царапины.
Махнув хвостом из стороны в сторону, Мурзилка нагло подошёл и плюхнулся между мной и Эльзой. Мявкнул и прищурился, глядя на графиню, будто говоря: «Всё, сударыня, ваши шуры-муры закончились, можете быть свободны».
Эльза тяжело вздохнула, встала и начала одеваться.
Прощание получилось несколько шумное и суетное. А что делать — почти сотня драгун во дворе замка по умолчанию не может вести себя тихо и спокойно. Впрочем, Эльзе было плевать на них — она немного расплакалась, промакивая глаза шёлковым платочком.
— Констан, ты помнить? Ты обещал приехать!
— Я помню, Эльза. Обещаю: если буду рядом, то навещу тебя.
Графиня тяжело вздохнула, вытерла набежавшую слезу.
— Не забыла, что я говорил про склеп? Ни в коем случае нельзя его открывать. Будешь продавать замок — предупреди новых владельцев.
— Не волнуйся, я помнить. Никто туда не ходить, даже к кладбищу.
Я кивнул, притянул её и поцеловал в лоб.
— Мне пора, Эльза.
— Погоди! Чуть не забыть!
Она подняла руку и махнула ладонью. Тут же подбежала служанка с небольшим свёртком.
— Возьми. Я знайт, офицерам тяжело служить: маленький жалованье, злой оберст. Это подарок! Открой потом, когда скучать по мне. Прощай, Констан!
Напустив на себя безразличный вид, графиня Эльза Теодора фон Брандершвейк развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Я смотрел ей вслед и старался не улыбаться — железный всё-таки у неё характер! Лет через пятьдесят у неё будет куча детей, толпа внуков и она будет держать их в ежовых рукавицах. И если я доживу и заеду в это время, готов поспорить, никто даже не пикнет, что их бабушка привечает какого-то человека. Но я, пожалуй, не буду так испытывать судьбу.
Вскочив в седло, я спрятал свёрток с подарком в сумку и направил лошадь к воротам. Уже отъехав от замка на сотню аршин, я обернулся. На зубчатой стене замка стояла Эльза и махала платочком мне вслед. Послав ей воздушный поцелуй, я пришпорил коня и оставил графиню и нашу встречу в прошлом.
Глава 40— Рыцарь Тау
Обратный путь оказался легче: дорога известна, запасов в достатке, отвлекаться на разведку не требуется. Драгуны тоже повеселели — задание выполнено, потерь почти нет, да и Суворов пообещал им награду за отличную службу. Сам он, кстати, выглядел довольным и улыбался гораздо чаще, чем раньше. По всем признакам и сделка состоялась.
Любопытство всё-таки мучило меня: на что пошло золото? Это был подкуп или Суворов что-то получил взамен? На одном из привалов я раскинул «ловчую сеть» и аккуратно осмотрел его багаж. Ага, там появился прямоугольный кожаный саквояжик, в котором обычно возят документы. Заглянув внутрь, я обнаружил толстую пачку каких-то бумаг, причём и старых, уже ветхих от времени, и новых, «пахнущих» недавними чернилами. Жаль, что нельзя заглянуть в их содержимое, очень жаль.
Компромат, решил я после раздумий. Быть может, на наших союзников — Габсбурги юлили, затягивали с помощью и частенько оставляли русские войска без поддержки. Полагаю, в бумагах есть средство, чтобы заставить их воевать активнее. Интересно, это личная инициатива командующего Первым корпусом Фермора или интрига Петербурга? Даже хорошо, что я не узнаю таких «высоких» политических подробностей — у меня другие цели, и разбираться в этом болоте не требуется.
Между делом я отдал Суворову карту с нанесёнными данными разведки. Он развернул её, внимательно изучил и удивлённо посмотрел на меня.
— Так вот чем ты занимался в моё отсутствие! Ты просто кладезь скрытых талантов. Толково, очень толково. У нас в штабе едва ли пара офицеров будет, кто так умеет. Хочешь, я похлопочу перед Фермором, чтобы тебя забрали в штаб?
Я рассмеялся.
— Спасибо за предложение, но я откажусь. Нет, даже не уговаривай. Военную карьеру я точно делать не собираюсь, и толку от меня будет больше при пушках. Да и в штабах, полагаю, не обходится без политики и интриг, а я их терпеть не могу.
Суворов вздохнул.
— Что есть, то есть. И выслуживаются, и наушничают. Хотя, по совести, хороших офицеров больше, чем карьеристов. Но нет так нет, настаивать не буду.
Возле города Позен нас перехватил русский патруль. Четверо всадников выскочили из засады и приказали остановиться, держа руки на рукоятках пистолетов. На мой вкус, это была бессмысленная бравада — будь мы замаскированными пруссаками, против залпа сотни драгун они бы не устояли.
Суворов, захватив меня, поехал навстречу смелым воякам. Молодой подпоручик, командовавший патрулём, узнал Суворова и сдёрнул с головы треуголку, вытянувшись в седле.
— Господин полковник! Подпоручик Зазнобин, Тобольский драгунский полк! Осуществляю дозор на пути движения армии.
Опаньки! А куда это армия отправилась? Да ещё так внезапно.
— Вольно, подпоручик. Куда движется армия?
— Командующий генерал-аншеф Салтыков приказал срочно развернуть войска и наступать на Франкфурт.
— А где сейчас находится Первый корпус?
— Не могу знать, господин подполковник! Полки Первого корпуса прошли через Позен пять дней назад и двинулись по дороге на Цюллихау.
Суворов кивнул и на несколько секунд задумался.
— Благодарю, подпоручик.
— Разрешите узнать, господин полковник, куда направляется ваш отряд?
— В Позен. Мы должны пополнить запасы и после двинуться в штаб Первого корпуса.
Подпоручик дёрнул щекой.
— Разрешите отсоветовать, господин подполковник. Склады в Позене пусты, проходящая армия вывезла все потребные запасы.
— Благодарю, подпоручик. Не буду вас больше задерживать.
Патруль развернулся и скрылся за кустами, а Суворов буркнул себе под нос:
— Нехорошо вышло. И с припасами, и с наступлением. Штаб искать теперь.
Было видно, что он слегка раздосадован.
— Ерунда, Александр Васильевич, найдём штаб. А провиант по дороге достанем, здесь всего ничего до Цюллихау, если я правильно помню по карте.
Суворов с сомнением покачал головой. Ясное дело, что после проходящей армии всё «вытоптано» и достать съестное на сотню человек не самая простая задача. Но что-то у нас ещё осталось, что-то сможем купить, в крайнем случае отправлю Кижа с Васькой на «продразвёрстку» в сторону от движущейся армии.
Увы, но Суворов не угадал: главной нашей проблемой стали не припасы. Дождей давно не было, и полки на марше поднимали столбы пыли так, что их было видно за много вёрст. Стоило оказаться в хвосте колонны солдат, как сразу же становилось невозможно дышать, мундиры покрывались пылью, и она же скрипела на зубах. В общем, то ещё «удовольствие» для настоящих ценителей армейского быта.
Одно хорошо: вопрос с пайками решился очень легко. Суворов не зря раньше был провиантмейстером, он сумел договориться со своими бывшими коллегами, когда мы встретили обоз одного из полков. Так что мы ехали сытые, но очень-очень грязные. Я мечтал о бане, Киж ругался сквозь зубы, а Мурзилка прятался за пазухой у Васьки, не показывая даже носу.