Тот кивнул, и Елизавета снова обратилась ко мне:
— Вот и езжай. Чтобы духу твоего в столице не было! Понял? Сиди в муромских болотах и носа из поместья не показывай.
Я поклонился:
— Благодарю, ваше величество, за оказанную честь.
Развернулся и пошёл к выходу. Так, значит? Ну что же, пусть будет ссылка. Наград мне не положено? Ну и ладно, переживу. Тем более, что трон через год-другой сменит владельца — над Елизаветой я увидел тень приближающейся смерти.
Меня отвели в ту же комнату и оставили ждать. Предписание ехать в ссылку пишут? Что же вы, господа, заранее не подготовились? Прямо нехорошо, ай-яй-яй вам!
Гнев и обида за несправедливую опалу бурлили во мне, как вода в закипающем чайнике. Нет, орденов, званий и денег я не ждал и не хотел. Но вот так кричать на меня и оскорблять? Пожалуй, я был готов хоть сейчас возглавить заговор против Елизаветы.
Из соседней комнаты послышался шум и крики.
— Где он? Дайте его сюда!
Двери с грохотом распахнулись, и на пороге появился наследник престола Пётр Фёдорович. Парик сбился набок, пальцы, сжимающие трость, побелели, а лицо исказила ненависть.
— Негодяй! Mistkerl!
Он кинулся ко мне, на ходу замахиваясь тростью:
— Ты убил его! Убил Фридриха!
А будущий Пётр Третий был готов убить меня. Прямо сейчас, на месте, забив до смерти палкой. Но этого я терпеть был не намерен!
Глава 16Табакерка
Не знаю, какой из Петра фехтовальщик, но тростью он драться не умел. Я перехватил палку рукой, не давая нанести удар. На несколько секунд мы застыли как статуи друг напротив друга. Глаза в глаза: он с ненавистью, я с холодной злостью.
Мы буравили друг друга взглядами, пока трость не переломилась пополам с громким хрустом. Острая щепка вонзилась мне в щёку, и я почувствовал, как по коже скатилась горячая капля.
Петра будто раззадорил вид крови. Он отступил на шаг и поднял руки, призывая Талант. Не слишком сильный, так, дворянский середнячок, не больше. И судя по булькающему эфиру, совершенно без опыта дуэлей. Я не стал дожидаться, пока он нападёт, и вздёрнул Анубиса на всю катушку.
Убивать, калечить и как-то вредить наследнику я не собирался. Свернуть ему голову было легко, выйти из дворца будет сложнее, но возможно. А вот куда потом? С репутацией убийцы сразу двух монарших особ я стану настоящим изгоем. Нет, я не готов бросить всё созданное ради мелкой мести взбесившегося высочества.
Анубис понял меня и не стал нападать на Петра. Вместо этого передо мной вспух пузырь, наподобие щита. Мягкая, будто перина, полусфера начала отталкивать наследника от меня.
Пётр с гортанным криком швырнул огненный всполох, но языки пламени только растеклись по колпаку. А я демонстративно развёл руками: дуэли не будет, мой дорогой Пётр Фёдорович. Поищите дурака драться с вами в другом месте.
— Feigling! — заорал он, лупя руками по защитному куполу. — Трус! Я приказываю тебе! Kampf!
Но я только покачал головой, приведя Петра в ещё большее бешенство.
За его спиной, в проёме двери, маячили несколько человек, опасающихся заходить внутрь. У одного из них, по виду цверга, с лица сползала торжествующая улыбка. А не он ли, мелькнула в голове мысль, накрутил Петра и привёл сюда, чтобы спровоцировать драку? При взгляде на этого человека перстень Тау обжёг палец. Так он ещё и масон? Как интересно. Далеко же забросило щупальца это тайное общество, взяв под тёплое крылышко наследника престола.
— Ваше высочество! Вы в порядке?
Отпихнув зрителей, в комнату вбежало несколько придворных и офицеров. Судя по фонящим Талантам, они готовы были разнести полдворца и любого, кто покусился на наследника. Но я уже убрал щит, а на Петре не было ни царапины.
— Lassen Sie mich in Ruhe!
— Пётр Фёдорович, прошу вас. Елизавета Петровна будет недовольна таким шкандалом.
— Ich muss mich mit ihm befassen…
— Идёмте, ваше высочество. Не нужно усугублять ситуацию.
Петра оттеснили от меня. Кто-то попытался сунуть ему под нос нюхательную соль, но тот гневно отбросил руку с бутылочкой. Подхватив Петра под локоть, один из придворных направил его к двери. Продолжая ругаться по-немецки, наследник дал себя увести. Уже в дверях Пётр обернулся и кинул в меня ненавидящий взгляд. Без тени усмешки я поклонился — мол, всегда к вашим услугам, ваше высочество.
Вся перешёптывающаяся и ахающая толпа удалилась следом за Петром. Но и я не остался в одиночестве — у дверей стоял Пётр Шувалов и, покачиваясь с пятки на носок, разглядывал меня, как тигра в зверинце.
— Умеешь ты, Урусов, находить неприятности.
Он подошёл ко мне и протянул щёгольский кружевной платок.
— Вытри кровь, а то будут говорить, что тебя Пётр Фёдорович покалечил.
Я притронулся пальцами к щеке. Действительно, вся в крови, уже начавшей подсыхать.
— Благодарю.
Пока я приводил себя в порядок, Шувалов приказным тоном заявил:
— Вот что, Урусов. Никуда пока не уезжай. Посиди на своей квартире, почитай книжки неделю-другую, романы там французские. Я тебя вызову, как время придёт.
— Разве я не должен уехать в ссылку?
— Ты не умничай, доумничался уже. Делай что велено и помалкивай о сегодняшнем вечере. Понял?
Я кивнул. Спорить с этим человеком, любимцем императрицы и братом начальника Тайной канцелярии, было чревато проблемами.
— Вот и молодец. Подожди тут, тебя отвезут.
И он пошёл к выходу. Уже у двери обернулся и хмыкнул:
— А Берлин ты ловко взял, шельмец. Хвалю, так и надо воевать.
Через десять минут за мной явился лакей и вывел из дворца к карете. Домой я ехал один, без сопровождающего офицера. И чуть-чуть сожалел, что сейчас мне не попался тот наглый хлыщ. С удовольствием бы застрелил его на дуэли!
У меня образовалась масса свободного времени. Первым делом я написал длинное письмо с описанием своих приключений и отправил в Злобино.
Во-вторых, я нормально отоспался. Походная армейская жизнь меня порядком утомила, а здесь была нормальная постель, чистые накрахмаленные простыни и никаких побудок. Красота!
Портного я вызвал на дом. Он окончательно подогнал новый мундир, а заодно пошил парочку партикулярных костюмов. Пусть лежат до времени, пока меня не спровадят в отставку.
Кижа я отпустил «гулять в пампасы». Мертвец заслужил немного развлечься, да и столичных шулеров давно никто не щипал. Тем более мне с его «прогулок» капает хороший процент.
Побездельничав день-другой, я взялся за чтение, как советовал Шувалов. Только не глупых французских романов, а дневников Бернулли. Не зря же я их всё это время с собой возил.
Всё-таки Иоганн Бернулли был гений. А я дурак и полный профан в сложной механике: взялся рассуждать о магических движетелях, не разобравшись в предмете. Как говорится, всё уже придумано и посчитано до меня.
Хочешь простой в обслуживании двигатель? Строй паровую машину. Знаки с Печатью греют воду, пар толкает поршень в цилиндре, шатун вращает колесо, сбоку охладитель со Знаком. Вот схема и расчёт на отдельном листе. С управлением справится любой дурак, но расход эфира просто колоссальный.
Есть схема посложнее: Знаки нагревают и охлаждают один цилиндр попеременно. Выглядит круто, эфир расходуется экономнее, но управляющая схема требует сложной наладки и постоянного обслуживания.
Венцом технической фантазии Бернулли стал двигатель, чьё жалкое подобие я сделал для кресла княжны Вахваховой. Ножки-поршни толкают кривошипно-шатунный механизм, вращается вал, управляющая схема немного сложнее, чем применяется для механической лошади. Бернулли расписал несколько страниц, чтобы вывести зависимость между размером «ножек», их количеством и мощностью двигателя. Одна беда — для производства таких машин требуются сложные станки, нормальные подшипники и обученные механики.
Я был в полном восторге от всех этих выкладок. От них до промышленной революции — один шаг! Только начать строить, хоть паровые машины, и производство сделает качественный скачок. Да и «самобеглые» кареты, если взяться за них серьёзно, могли бы уже ездить по всей Европе. Почему Бернулли не опубликовал эти записки? А его сын, Даниил Бернулли, вообще спрятал дневники и отказался показывать кому-либо.
Мне вспомнилось, что лет пять назад Даниил Бернулли получил от авалонских купцов огромную премию якобы за расчёт водяного насоса. Вот только купцы эти были торговцами механическими конями. Уж не было ли это взяткой, чтобы затормозить прогресс? Механо-лошадиный заговор? Может быть, очень может быть. Но если Европа не желает идти вперёд, надо в России попробовать сделать паровую машину и протолкнуть её уральским промышленникам. Если получится, могут открыться очень заманчивые перспективы.
На третий день от технических изысканий меня оторвало письмо.
— Вашбродь, — в комнату заглянул Васька, — там лакей явился. Говорит, записка для вас.
— Зови.
Вошёл лакей, надутый, будто французский министр, вручил мне конверт из толстой бумаги и объявил:
— От его сиятельства графа Разумовского Алексея Григорьевича. Велено дождаться вашего ответа, ваше высокоблагородие.
— Подожди снаружи, будет тебе ответ.
Я покрутил конверт в руках. Да уж, неожиданно. Чего желает от меня давний фаворит императрицы? Не на дуэль же вызвать, в самом деле. Распечатав конверт, я принялся читать коротенькое письмо, написанное каллиграфическим почерком.
Нет, драться со мной он не желал. Наоборот, приглашал следующим утром приехать на «дружеский завтрак на лоне природы» в его усадьбу Знаменка. Обещал и карету за мной прислать, и душевную атмосферу в тёплой компании его гостей.
Провокация? Не могу сказать с уверенностью. Или он хочет посмотреть на меня как на диковинку? Не каждый день, знаете ли, увидишь цареубийцу.
Минуту подумав, я написал ответ: благодарю, согласен, приеду. В самом деле, чего я теряю? Развлекусь, посмотрю на высшее общество, может, заведу полезные знакомства. А если начнут провоцировать — вызову на дуэль. В любом случае, это лучше, чем маяться в четырёх стенах.