— Приготовься, — шепнул я ему, — вон за той кривой берёзой нас ждут. Как начнётся — прыгай в кибитку и не высовывайся.
Ванька коротко кивнул и крепче сжал вожжи.
Ждать долго не пришлось. Мы даже не доехали до той самой берёзы, как из леса высыпала целая толпа. Бородатые мужики с вилами, дубинами и даже парой ружей.
— Стой! — заорал здоровенный орк и поднял руку. — Приехал, купчина!
— Сымай портки, — выскочил рядом с ним мелкий рыжий мужичонка и потряс кулаком, — нам нужнее!
Щербатову не пришлось напоминать. Он дёрнул вожжи, а сам рыбкой прыгнул с козел назад.
— Ты смотри, точно сымать побежал!
Разбойники дружно заржали. А я смотрел на них с умилением — ну надо же, какая наивность! Впервые встречаю людей, у которых совершенно отключена интуиция.
Позади, возле кибиток, где ехала охрана, раздались два выстрела. Я не стал больше ждать, вытащил «громобой» и разрядил его прямо в лицо вожаку. А затем швырнул в толпу разбойников огненный всполох.
— А-а-а-а!
— Колдун!
Несколько полыхающих фигур заметались по дороге. А остальные разбойники кинулись в разные стороны, пытаясь скрыться за кустами. Вот собственно и всё, проще пареной репы. Сейчас разберусь с нашей собственной «охраной», если они сами не справились с предателем, и можно ехать дальше!
— А-а-а!
Разбойники снова начали выскакивать из кустов с правой стороны дороги. Распахнутые в ужасе рты, выпученные глаза и белые от ужаса лица. Следом за ними появилась и причина их испуга. Тёмная фигура с палашом в руке металась среди бегущих мужиков, рубя, коля и убивая без разбора. Минута — и на дороге остались только бездыханные трупы. А борец с разбойниками исчез в кустах слева. Оттуда через некоторое время тоже раздались отдалённые крики, но быстро стихли. Ещё минута — и на дорогу вышел мужчина, вытирающий клинок платком.
Я не сразу узнал его. Лицо землистого цвета, ввалившиеся глаза, проступающие через кожу кости.
— Плохо выглядишь, Дмитрий Иванович.
Киж осклабился. Его улыбка больше напоминала оскал черепа, а не живого человека. Да, тяжело ему пришлось после встречи с магодавом.
— Да и вы, Константин Платонович, поиздержались в дороге, как я погляжу.
Соскочив на землю, я подошёл к мертвецу, и мы крепко обнялись.
— Рад тебя видеть, дружище!
— Знали бы вы, как я рад. Честно говоря, думал, в Сибирь за вами добираться придётся, а тут чую, вы обратно едете. Даже не поверил сначала.
— Сейчас разберёмся, что там случилось, и поговорим.
Моя помощь не понадобилась. Предателя пристрелили сами охранники и даже пытались организовать оборону. Так что я велел Ваньке пересесть к ним, чтобы я мог поговорить с Кижом без лишних ушей, и мы двинулись дальше.
— Борода у вас, конечно, Константин Платонович, и смех и грех. Будто мочалку к лицу прицепили.
— Ну извини, Дмитрий Иванович, что было под рукой, то и приклеил. Ты давай рассказывай, что там в Злобино. Как Лукиан и Марья Алексевна? Все живы?
— Все, Константин Платонович. Лукиан к вечеру за рябиновкой в подвал полез, а княгиня на следующий день собралась в Петербург ехать, за вас хлопотать.
— Поехала? Одна?
— Не успела, — Киж ухмыльнулся, — к нам новые гости пожаловали. Николай Девиер, помните такого?
Я кивнул.
— Вот он. Рожа обожжённая, будто в кипятке купался, сам перекошенный весь. Приехал с отцовскими опричниками ваше имение забрать.
Глава 3Марфа
— Подробности, Дмитрий Иванович. Выкладывай, что там случилось.
Киж передёрнул плечами, будто вспоминать те события ему было крайне неприятно.
— На третий день, как вас магодав утащил, приехал Девиер с тремя десятками вооружённых бойцов. И стало понятно — эти сразу стрелять начнут, если не по их будет. Наши опричники их издалека приметили, и Камбов людей поставил в усадьбе для обороны. Собирался ваши пушки включить да послал вывести Святогора. А я на крыше с «огнебоем» залёг…
— Дмитрий Иванович, не узнаю тебя. Ты же любитель рукопашной — и вдруг стрелять собрался.
Он помрачнел.
— После встречи с вашим магодавом, Константин Платонович, я даже ходить нормально не мог, с тростью ковылял, как калека. Это потом уже меня Лукиан чуть-чуть подлечил, чтобы я за вами ехал.
Я не стал ничего говорить. Положил руку ему на плечо, зачерпнул силу и влил в Кижа полной горстью.
— А-а-ах…
Он даже голову запрокинул от удовольствия. Сила впитывалась в него, словно вода в сухую землю. Буквально на глазах он оживал, из мертвеца становясь похожим на человека. Цвет лица из землистого стал просто бледным, черты смягчились, а губы расслабились, и он перестал скалиться.
— Хватит с тебя пока, — я убрал руку а, — потом ещё добавлю.
— Спасибо, Константин Платонович. — Во взгляде Кижа стояла благодарность и преданность. — Так обидно было чувствовать себя бесполезным бревном.
— Ну, так уж и бесполезным, — я рассмеялся, — вон разбойников как нашинковал. Рассказывай, что там дальше было.
Киж кашлянул, прочищая горло, и продолжил:
— Мы уже собирались стрелять, но тут из дома вышла Марья Алексевна, злая как чёрт. Ну, вы знаете, как она может.
У меня вырвался непроизвольный смешок. Старая княгиня при желании кому хочешь хвост накрутит, невзирая на лица, чины и Талант.
— Вышла она и как гаркнет! Мол, кто это осмелился мешать её покою? Девиер чуть с лошади не свалился, честное слово. Я, говорит, приехал забрать конфискованное имение. А сам на княгиню косится да руку на шпаге держит.
Я представил эту картину и ухмыльнулся. Нет, не этому сударю тягаться с княгиней. До сих пор помню, как она в один момент успокоила меня с Шереметевым.
— А Марья Алексевна его и спрашивает: кем конфисковано? Где бумаги, мальчик? Вы бы видели, как его перекосило от этих слов! Рожу свою обожжённую скривил и начал нести чушь, что раз хозяин отправлен в ссылку, то имение его по закону подлежит конфискации. Вот он и прибыл забрать собственность, которую ему должны пожаловать за службу. Княгиня на него посмотрела как на жабу, руки в бока упёрла и как рявкнет: а не вор ли ты, мальчишка? Ограбить бедную женщину вздумал? Княгиню Долгорукову? Мне эту усадьбу Урусов ещё год назад подарил, на старость, а ты отобрать хочешь?
Меня разобрал смех, стоило представить эту картину. Даже не сомневаюсь, возможностей Марьи Алексевны хватит, чтобы оформить подобную дарственную задним числом. Тем более что конфискации-то скорее всего и не было, а Девиеры собирались забрать чужое на чистом нахальстве, раз хозяин отправился в Сибирь.
— Как она на него кричала! Я, говорит, до императора дойду, чтобы вас, ворьё, наказать. А лучше сейчас вызову родовую гвардию и весь ваш род поганый под корень изведу. А потом как Талант её наружу попёр…
Киж поёжился.
— Уж на что я привычный, Константин Платонович, и то страшно стало. Будто чудовище вылезло размером со всю усадьбу. И гром послышался, раскатами аж уши заложило.
— Прибила их Марья Алексевна?
— Не, — мертвец разочарованно вздохнул, — только они увидели такое, так сразу развернулись и галопом унеслись прочь. Даже «огнебои» побросали, так драпали.
Из-за поворота дороги появилась телега, и Киж замолчал, пока мы не разминулись.
— Только они уехали, так Марье Алексевне от напряжения дурно сделалось. Пришлось её в дом заносить, Настасья Филипповна компрессы ей ставила, травами до ночи отпаивала. Вроде полегче стало, но сил ехать в Петербург не осталось совсем. Как её отпустило, она упросила Лукиана меня починить, чтобы я за вами поехал.
— Он не хотел?
— Учитель ваш, — Киж состроил недовольное лицо, — заявил, что нужды во мне нет. Вроде как вы сами должны справиться, что вам этот магодав на один укус. Скажите, Константин Платонович, вы его убили?
Я кивнул, и Киж удовлетворённо хмыкнул.
— А как?
— Цепью задушил.
Он аж расцвёл, хищно улыбнувшись.
— Спасибо, Константин Платонович. Я бы сам его с удовольствием на кусочки порвал, но так даже лучше.
— Как Таня?
— Не беспокойтесь, с ней всё хорошо. Она быстрее всех в себя пришла, когда вас увезли. Просила передать, что ждёт вашего возвращения. — Киж лукаво посмотрел меня, но я сделал непроницаемое лицо.
— Тебе придётся вернуться в Злобино.
Он возмущённо вскинулся, но я не дал возразить.
— Передашь, что со мной всё в порядке. Заберёшь кое-что нужное, возьмёшь у Лаврентия Палыча денег и найдёшь меня в Петербурге.
— Будем мстить? — В его глазах полыхнул холодный огонь. — Отдайте мне Девиера!
— Посмотрим, как пойдёт. Тебе лошадь нужна? Как ты сюда доехал?
— Ничего не надо, — Киж покачал головой, — я так доберусь. Не волнуйтесь, всё сделаю. Что именно я должен привезти?
Я продиктовал ему список и выдал инструкции, что делать в Петербурге. Напоследок ещё подпитал мертвеца силой и высадил на ближайшей почтовой станции. А сам отдал вожжи Ваське и завалился в кибитке подремать — в конце пути мне будет не до отдыха, так что стоит отоспаться про запас.
В Нижнем Новгороде Щербатов оставил свою ненадёжную охрану и сменил лошадей. Не знаю, где он достал двух не совсем заезженных авалонцев, но дальше мы поехали гораздо быстрее.
Во время путешествия, останавливаясь на постоялых дворах, я обнаружил забавную штуку. Бороду можно было и не клеить, одежда купца и так делала меня незаметным. Разночинцы, купцы, крестьяне и мастеровые, существовали с дворянами в параллельных вселенных. Для путешествующих высокородных сударей другие сословия выступали фоном, будто пролетающие за окном кареты берёзки. Все на одно лицо, на которое не стоит даже обращать внимание.
Мне было любопытно и очень познавательно наблюдать жизнь простых людей изнутри. Вынужденное пребывание среди купцов, случайные беседы на постоялых дворах и даже участие в одной поножовщине дали мне богатую пищу для размышлений.
По пути из Москвы в Петербург я стал свидетелем нескольких случаев произвола помещиков над крепостными. И подобное жестокое обращение с людьми вызывало во мне глухой гнев и раздражение. Всю эту уродливу