— Константин Платонович!
Императрица поднялась навстречу и подала руку для поцелуя.
— Я безмерно рада видеть моего сына в вашем сопровождении.
Она благосклонно кивнула и занялась Павлом. Пока Екатерина разговаривала с мальчиком, я обменялся взглядами с Таней и Орловым, которые находились здесь же. Судя по всему, Таня отлично вписалась в ближний круг императрицы и была подле неё не только для связи со мной.
— Танечка, — позвала Екатерина, — отведи Павла Петровича в его палатку, проследи, чтобы его накормили завтраком. — Она обернулась ко мне. — Константин Платонович, не возражаете, если ваши люди останутся с Павлом Петровичем, пока мы не вернёмся в Петербург? У меня здесь одни гвардейцы, а им поручать ребёнка уж точно нельзя.
Павел выглянул из-за матери, с надеждой глядя на меня. Маленький хитрец не желал расставаться с Васькой, Кижом и Мурзилкой. Проводить с ними время ему нравилось гораздо больше, чем с Паниным и другими воспитателями. И уж точно полезней и безопасней, на мой взгляд.
— Конечно, Ваше Величество, буду рад оказать наследнику услугу.
Таня взяла Павла за руку и повела к выходу из палатки. Когда она проходила мимо, мы обменялись взглядами и на краткий миг соприкоснулись рукавами. Как же я по ней соскучился!
— Вы просто незаменимый человек, Константин Платонович, — императрица устало присела за походный столик. — Что бы я без вас делала?
— Благодарю, Ваше Величество, — я поклонился, — за столь лестную оценку.
— Это я должна вас благодарить. И уже придумала, как это сделать, — она хитро улыбнулась. — Впрочем, об этом мы поговорим после, когда всё закончится. А сейчас расскажите мне о событиях в Петербурге.
Орлов встал за спиной императрицы, и они вдвоём, не перебивая, слушали мой доклад о Гагариных и сражении с опричниками. Освобождение Ивана Антоновича из Шлиссельбурга не стало для них новостью — я уже сообщал известие через Таню. Но когда о нём зашла речь, Екатерина зло поджала губы: ещё один претендент на престол мог обрушить все её планы. А вот новость о разрушении Летнего дворца вызвала у императрицы грустную улыбку.
— Спасибо, Константин Платонович. Дворец был такой старый, что его давно требовалось снести. Но у меня связано с ним столько хороших воспоминаний, что рука не поднималась. Простите, что перебила. Продолжайте, пожалуйста.
Дослушав до момента, когда мы садились на галеру, не выдержал уже Орлов.
— Надо было и Зимний к чертям взорвать вместе с бунтовщиками!
Екатерина обернулась к нему.
— Гриша!
— А что? Ты бы потом ещё лучше построила, а так разом кучу бунтовщиков бы положили.
Неодобрительно покачав головой, императрица сделала мне знак рукой:
— Продолжайте, Константин Платонович.
— Я практически закончил, Ваше Величество. Галера доставила нас в Стрельну, а дальше вы знаете.
Кивнув, почти минуту она молчала. Её пальцы терзали платок, выдавая нервное состояние.
— Константин Платонович, есть ещё одно дело, для которого я хочу попросить вашей помощи. Император болен…
Платок не выдержал издевательств и с треском разорвался пополам. Впрочем, императрица не обратила на это никакого внимания.
— Я не врач, Ваше Величество.
— Магически болен. Его поразило проклятье…
В её голосе прозвучал нескрываемый ужас. Императрица боялась даже говорить об этой «болезни».
— Будет лучше, если вы навестите императора и сами всё увидите. А после мы поговорим снова, и вы скажете своё мнение. Гриша, — она обернулась к Орлову, — проводи Константина Платоновича, пожалуйста.
Палатка императора, видимо, специально располагалась на другом конце лагеря. Пока мы шли туда, Орлов весело болтал со мной — непонятная «болезнь» Петра его совершенно не волновала.
— Чертяка ты, Костя! Это же надо — чуть ли не половину Петербурга разнёс. Зарево от пожара, что ты устроил, даже мы отсюда видели.
— Ну извини, — я развёл руками, — так получилось.
— Получилось! — Орлов расхохотался. — У всех бы так получалось, как у тебя. Вся гвардия завидует, какой ты разгром устроил.
Нашли чему завидовать! Я бы с удовольствием отказался от сомнительной чести разрушать дворцы и сжигать опричников.
— Спросить тебя хотел, — Орлов покосился на меня, — на кой ляд ты старику Миниху протекцию устроил? И без него бы нашлось кому командовать.
Судя по тону, Орлов не сомневался, что справился бы не хуже престарелого фельдмаршала.
— Он победил, — я усмехнулся, — это сейчас главное.
— Ага, и забрал себе всю славу.
— Ты видел, сколько ему лет? Ещё год-другой, и он уйдёт на покой. И тебя от императрицы он подвинуть точно не сможет.
Орлов что-то недовольно пробурчал.
— Гриша, не дуйся. Я за дело переживаю, а не за славу. Екатерина тебя не хуже наградит, чем Миниха, могу биться об заклад. А сейчас пусть старик сделает всю грязную работу за тебя.
— В смысле?
— Нам ещё Петербург отбивать у мятежников. Наверняка не обойдётся без разрушений и случайных жертв. Понимаешь?
— Ах вот ты о чём! — протянул Орлов и почесал в затылке. — Тогда, конечно, пусть лучше Миних…
Григорий неожиданно замолчал и встал как вкопанный. Впереди, возле палатки императора, стоял мужчина. На вид лет сорока, чуть ниже меня, с сильными залысинами, орлиным носом и ледяными глазами. Талант у незнакомца был приоткрыт на самую малость, будто дверь в бездну. И из-за неё сквозило могильным холодом и чернильным мраком. Не было ни единого сомнения — передо мной тот самый прусский некромант, приглашённый Петром.
— Кхм… — Орлов закашлялся и прошептал: — Костя, держи.
Он попытался незаметно сунуть мне в руку рукоять «громобоя». Но я отрицательно покачал головой и не стал брать оружие. С таким противником магический пистолет не поможет справиться.
— Гриша, оставь нас пока.
— Уверен? Я могу…
— Да, без сомнения. Тебе не стоит на это смотреть.
Если дойдёт до прямого столкновения, лишний человек рядом будет только мешать.
— Хорошо, я тогда пойду, — громко произнёс Орлов и шёпотом добавил: — Приведу гвардейцев, на всякий случай.
— Не надо. Я сам разберусь.
Орлов ушёл, и вокруг не осталось ни души — ледяное дыхание Таланта некроманта разогнало всех свидетелей. Я улыбнулся и пошёл к нему. Ну-с, коллега, давайте обсудим, что вы забыли на моей территории. А заодно выясним, как проходят дуэли некромантов.
— Никак, милейший Константин Платонович, — словно прочитав мои мысли, ответил некромант приятным баритоном. — Хозяйка запрещает устраивать склоки в рабочее время.
— А в свободное?
Некромант рассмеялся. На русском он говорил совершенно без акцента, лишь иногда ставя в словах неправильные ударения.
— Мы всегда на службе, Константин Платонович. Даже когда спим. У нас, дорогой мой, не бывает выходных и отпусков, как и у нашей госпожи.
Я подошёл ближе, держа руку на Скудельнице и готовый выставить щит в любой момент. Но некромант, похоже, и правда не собирался со мной конфликтовать. И даже приглушил Талант, спрятав его внутри.
— Не стоит беспокоиться, — он примирительно поднял ладони, — я не намерен на вас нападать, молодой человек. Неужели Луциан не рассказал вам правила? Впрочем, старый параноик всегда относился ко мне с предубеждением. Представляете, он подозревал, что я хочу занять его территорию! А ведь знал, что я не люблю здешний климат.
Убирать ладонь со Скудельницы я не торопился, присматриваясь к некроманту. Он болтал без умолку, улыбаясь и радуясь встрече. Кажется, вполне искренне.
— Вы не откажетесь со мной выпить, прежде чем я уеду? Редко удаётся пропустить стаканчик в компании понимающего человека. Кстати, что же это я! Совершенно забыл представиться. Готлиб Джурьефф, к вашим услугам. Можете называть меня Глеб Андреевич.
— Вы русский?
— Не думаю, что можно так говорить. — По его губам скользнула грустная усмешка. — Я слишком много времени провёл в Европе и давно стал пруссаком. Не возражаете прогуляться со мной? — он указал на берёзовую рощицу за палаткой императора. — Подальше от лишних ушей.
Я кивнул, и мы молча двинулись прочь от лагеря.
Некромант не торопился начинать разговор. Достал из кармана флягу, отвинтил крышку и понюхал с видимым удовольствием.
— У меня лучшие винные погреба во всей Пруссии. За прошедшие века я собрал отличную коллекцию. Будете рядом — обязательно заезжайте, мне нравится принимать гостей.
Он вытащил из воздуха два крохотных серебряных стаканчика и налил в них янтарную жидкость.
— Попробуйте, очень редкий напиток, — он протянул один стаканчик мне, — в том году был отличный урожай. Петрарка как раз закончил свою Книгу песен, и виноград словно напоен стихами.
Не дожидаясь, пока я выпью, он залпом осушил свою порцию. Не чувствуя в жидкости яда, я последовал его примеру.
— Ну как? Замечательный вкус.
— Скажите, Глеб Андреевич, — мне надоело разводить бесполезные политесы, и я спросил напрямую, — зачем вы здесь?
Усмехнувшись, некромант пожал плечами.
— Пётр Фёдорович боялся поднятых мертвецов. Кажется, он мельком увидел того, что ходит за вами, и страшно испугался. А я должен был охранять его от мести покойников. Подозреваю, что это могла быть ваша месть, Константин Платонович. Вас ведь собирались казнить?
Не собираясь вдаваться в подробности, я кивнул.
— Сейчас же, когда император в таком состоянии, в моих услугах больше нет нужды. И я собираюсь сегодня же отправиться домой. Ждал только вас, чтобы свести знакомство.
— Для чего?
Он звонко рассмеялся и панибратски похлопал меня по плечу.
— Молодой человек, пройдёт ещё лет пятьдесят, и вы сами захотите поговорить по душам. Нам, живущим долгие столетья, периодически нужен понимающий собеседник, которому не приходится всё объяснять. С занудой Луцианом не может общаться никто из наших, а вы выглядите очень интересной личностью. Так что всегда буду рад видеть вас в своём замке. Посидим, выпьем по маленькой, пригласим прелестных артисток и будем развлекаться, пока не надоест.