— Так и было, Константин Платонович⁈ Или враньё всё?
— Истинная правда. Намекни, что самые большие награды получат те, кто быстрее других поддержит Екатерину. Ну и напомни, что гораздо лучше нести службу в столице, чем воевать в Дании под началом Петра.
Взятые у Франца Карловича пятьсот рублей я отдал Ваське и велел на эти деньги отправить гвардейцам угощение от имени Екатерины. Пока она додумается до такого хода, может пройти слишком много времени. А я не собираюсь сидеть в подполье ещё полгода. Так что события надо форсировать, а не ждать случая.
Франца Карловича, чтобы ему жизнь мёдом не казалась, я нагрузил задачей найти ещё несколько человек, включая младшего Девиера. В том числе я хотел увидеться с Ягужинской. Неплохо бы напомнить ей о нашем союзе, а заодно посмотреть, не может ли она быть чем-то полезна.
Остальное свободное время я занимался Талантом и Знаками. Вспомнив давние опыты, начал тренировать мгновенное создание деланных символов с помощью Анубиса и needle wand’а. После нескольких дней тренировок Талант запомнил базовые символы и научился за доли секунды их воспроизводить. Не было необходимости их представлять, достаточно просто назвать. Сложные связки Знаков не получались, а вот простые комбинации выходили на отлично. Как только я получу в руки small wand, то вопрос работы с высокими энергиями станет делом тренировок и величины резерва.
Меня ещё не оставляла надежда, что получится подружить Анубиса с Нервным принцем. Если своенравный middle wand пойдёт на сопряжение, то может выйти очень весёлая связка. То-то будет сюрприз для голштинцев!
На пятый день, уже поздно вечером, явился Франц Карлович и высыпал мне в ладони горсть золотых монет.
— Такие вам подойдут, Константин Платонович?
— Да, без сомнения. — Монеты оказались старыми византийскими безантами, с профилем базилевса и надписью на греческом. — Где вы раздобыли такую редкость?
— Поверьте, вам лучше не знать, — Франц Карлович поморщился. — А сейчас, Константин Платонович, не изволите ли собраться и поехать со мной?
На мой немой вопрос он пояснил:
— Я нашёл нужное вам дерево, — и ехидно добавил: — Но отмерять и орудовать пилой вы будете сами. К несчастью, я не владею навыками плотника.
Глава 7Вторый
За «нужным деревом» пришлось плыть. Небольшое судёнышко с одной мачтой доставило нас к острову Котлин. Но не стало заходить в порт Кронштадта, а обогнуло остров с юга.
— Посмотрите вон туда, Константин Платонович.
Франц Карлович указал в сторону берега. В рассветных сумерках мне почудился кит, выбросившийся на камни. А через минуту я разглядел — нет, не кит, а огромный корабль. Старый, с дырой в борту и огрызками мачт.
— «Пётр Первый и Вторый», — торжественно, с ноткой грусти, произнёс Франц Карлович, — стопушечный корабль первого ранга. Император Пётр сам нарисовал чертежи и до самой смерти руководил постройкой.
— Что с ним стало?
— Он воевал с французской эскадрой возле Данцига в тридцать четвёртом. Получил несколько ударов магией и вернулся в Кронштадт на ремонт. Не успели починить, как в него ударила молния, — он многозначительно посмотрел на меня. — Возник пожар, и корабль больше не выходил в море. Его хотели сохранить как память о Петре, но несколько лет назад всё-таки решили разобрать из-за ветхости. Но то ли потеряли приказ, то ли деньги на это разворовали, в результате корабль отвели сюда, чтобы он не мешался в порту. Так и гниёт здесь памятник былому величию.
Мы молча смотрели на приближающийся остов деревянного линкора. Грустью веяло от умирающего исполина морей, лежащего на камнях, чуть накренившись набок.
— Нам придётся забраться на палубу, Константин Платонович. Вы готовы к такому приключению?
— С удовольствием, Франц Карлович. Никогда не был на борту подобного корабля.
Всё оказалось проще, чем можно было предположить. Мы подошли к борту гиганта на шлюпке, матрос с помощью крюков ловко забрался на борт и скинул верёвочную лестницу.
Я поднялся первый и с разочарованием оглядел палубу. Доски некогда славного корабля прогнили, и местами зияли дыры. Обрубки мачт смотрели в утреннее небо культями калеки, а истлевшие канаты колыхались на ветру, как обрывки савана. Жаль, что на корабли магия некромантов не действует и я не в силах воскресить гордый парусник.
— Осторожней, Константин Платонович, ступайте за мной след в след.
Не дожидаясь меня, Франц Карлович двинулся к надстройке на корме корабля. Шёл он хитроумным зигзагом, то замирая, то перетекая, будто осторожный зверь. Я не заметил, чтобы он пробовал ногой доски перед собой на прочность, но ни разу гнилое дерево не проломилось и даже не хрустнуло.
Я осторожно следовал за ним по наклонной палубе. Только раз чуть оступился, и тут же доска треснула, проваливаясь под сапогом. К счастью, мне удалось отдёрнуть ногу и удержать равновесие.
Дверь в надстройку висела на одной петле, и Францу Карловичу пришлось приложить усилие, чтобы её открыть.
— Сюда, — махнул он рукой, — здесь темно, так что не отставайте.
Бродить во внутренностях корабля без света не хотелось, и я зажёг на пальцах магическое пламя, холодное и голубоватое. Бывший дворецкий покосился на меня с неодобрением, но ничего не сказал.
— Здесь, — указал он на дверь, — была кают-компания. А там — лестница в трюм.
— Что мы ищем?
— Каюту, предназначенную для Петра. Её отделали по проекту в соответствии с его вкусами, но он так и не смог побывать в ней. Ага, вот и она.
Дверь открылась с визгливым скрипом. Ого, ничего себе размерчик! Стены огромной императорской каюты терялись в полумраке. С потолка капали редкие капли влаги, а пол скрипел при каждом шаге. Обстановка давно превратилась в груды деревянной рухляди — вон там был шкаф, а тут, видимо, диван.
— Вот он, Константин Платонович.
Франц Карлович тронул меня за рукав и указал куда-то вглубь. Там, на краю тёмного провала стоял монументальный стол. Поверхность, чёрная как смоль, была расколота широкой трещиной.
— Молния во время грозы ударила в надстройку, прошла через каюту и вызвала пожар в трюме. По свидетельствам, она и расколола стол.
— Откуда вы это всё узнали?
— Умею задавать вопросы нужным людям, — усмехнулся он. — Столешница сделана из эбенового дерева, как вы и хотели.
Я подошёл ближе и прикоснулся к чёрному дереву. Точно, оно и есть! Настоящее!
— Пока вы будете пилить, — съязвил Франц Карлович, — я осмотрюсь вокруг. Может, найду что-то интересное.
Когда есть Талант и немного воображения, никакой пилы не требуется. Анубису так понравилась моя идея, что он полез наружу и сам принялся творить необычное заклятье. Собрал из сырого воздуха и влажных досок воду, превратил в тонкий диск и закрутил до невероятной скорости. «Циркулярная водяная пила» с тоненьким визгом вырезала десяток брусков нужных размеров всего за пять минут. Ну а что? Если уж нашёлся подходящий материал, то грех будет не взять его про запас. Может, Тане новый small wand сделаем или лучшим из моих «деланных инженеров». Жаль, остальная столешница покрылась трещинами и не годилась для заготовок.
Анубис с сожалением развеял диск «пилы» — резать подобным способом ему жутко понравилось, и он с удовольствием попилил бы заодно и стены каюты. Ну-с, где мой провожатый?
— Вы уже закончили? — Франц Карлович появился из темноты будто призрак. — Тогда не будем задерживаться, корабль разрушается буквально на глазах.
Обратный путь мы снова проделали гуськом до самого борта корабля, спустились в шлюпку и отплыли обратно, к нашему крохотному судёнышку.
Я смотрел на удаляющийся корабль и снова почувствовал, как кольнуло сердце жалостью к несчастному линкору. Вместо славной гибели в битве он получил дряхлую старость, брошенный и никому не нужный.
Анубис толкнул меня в грудь с немым предложением. Секунду подумав, я кивнул, соглашаясь.
Водяной диск Анубис создал прямо из воды за кормой шлюпки. На секунду зависнув, он беззвучно закрутился и с ускорением полетел в сторону корабля.
— Посмотрите!
Франц Карлович вскочил со своего места. Корпус «Петра Первого и Второго» задрожал и начал оседать. С треском ломались доски, рушась на камни. Грохот стал последним вздохом старого корабля, после которого осталась только груда бесполезных деревянных обломков. Спасибо, гордый линкор! Это всё, чем я могу тебя отблагодарить за роскошный подарок!
Следующей ночью я изготовил small wand. Анубис вырезал из заготовки деревянное тело, расплавил золотые монеты без печи и тигля, а затем мы соединили всё в одно целое. Впрочем, пользоваться им я не торопился — каждый день «продувал» эфиром и держал в кобуре под мышкой, чтобы small wand подстроился под меня.
А через пару дней пришло время навестить Орлова. В сопровождении Франца Карловича приехал на место, оставил его на страже и поднялся в уже знакомые комнаты.
— Уж и не знал, что думать, — Орлов отпер мне и хлопнул по плечу, — то ли тебя снова арестовали, то ли ты за границу уехал.
— Бежать мне рановато пока, не все долги роздал.
— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
Орлов кивнул на диван, а сам вытащил из шкафа бутылку и пару рюмок.
— Хочу предложить тебе присоединиться к нам.
— К вам?
— Да, к нашей екатерининской лейб-кампании.
В памяти всплыло название «лейб-кампании» — так Елизавета Петровна назвала ту самую роту, триста гренадеров, которые стали движущей силой в её перевороте. Вот и мои заговорщики взяли себе проверенное название.
— Лейб-кампания, говоришь? Екатерининская?
— Именно так. — Мы переглянулись. — Ты всё правильно понял.
— И ты хочешь…
— Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам. Ты ведь сам в прошлый раз говорил, что хотел бы видеть на престоле Екатерину Алексеевну.
— Возможно.
— Обещаю, ты не пожалеешь о своём выборе! Катя… — Я усмехнулся про себя. Значит, Катя? Что же, понятно, в каких ты, друг Гриша, отношениях с императрицей. — Катя очень щедра к своим сторонникам. Она не пожалеет наград для тех, кто встанет на её сторону.