Приближение кареты я почувствовал заранее. После работы на пределе во время «жатвы» Анубис довольно сильно прогрессировал, и я стал гораздо чётче ощущать колебания эфирного поля. Даже мог сказать, что в карете едут четверо: возница, Васька, Таня и Сашка. Предупреждать Боброва я не стал, чтобы он спокойно доел, а не бежал навстречу любимой жене.
Послышался перестук каблучков, и в столовую ворвались Сашка и Таня.
— Константин Платонович! — Сашка с порога уставилась на меня яростным взглядом. — Что случилось? Зачем вы нас вызвали? У нас перед коронацией… Ой!
Она застыла столбом, увидев мужа, поднявшегося ей навстречу.
— А-а-а-а-а!
Она оглушительно завизжала и кинулась ему на шею.
— Петенька! А-а-а-а! Приехал! Любимый!
— Сашенька…
Мы с Таней отошли к окну, чтобы не мешать супругам целоваться.
— Всё в порядке?
Таня кивнула и шепнула мне на ухо:
— Екатерина совершенно на тебя не сердится, скорее наоборот. Шешковский был у неё час назад и намекнул, что ты будешь полезней для Тайной экспедиции как секретный чиновник. Чтобы мог инкогнито участвовать в деликатных делах. Я думаю, к зиме Шешковский приедет к тебе с предложением.
— Ты смотри, какой хитрец. — я покачал головой. — Не мытьём, так катаньем.
— Не отказывайся, — Таня озабоченно посмотрела на меня, — тебя и без согласия смогут вызывать на службу. А если будешь сотрудничать с Тайной экспедицией добровольно, то сможешь ставить условия и сам влиять на них.
Я внимательно посмотрел на неё. За время, проведённое подле императрицы, она неплохо стала разбираться в подобных делах. А совет и в самом деле был неплохой.
— Да, може…
Меня прервал возмущённый крик.
— В смысле, ты не хочешь⁈
Рыжая, уперев руки в бока, сердито смотрела на Боброва.
— Сашенька, у нас с тобой дом в Павлово…
— Дом мы купим в Петербурге.
— Я не собираюсь ехать в столицу. И ты должна…
— Это я должна⁈ Нет, вы посмотрите на него! Я, как дура, выбиваю у императрицы для тебя чин, чтобы ты смог заняться делом. Я нахожу особняк, можно сказать, за копейки. Стараюсь для нас обоих, а он не собирается! Ты, между прочим, дворянин! А значит, должен служить, когда тебе дают чин.
— В первую очередь, как у дворянина, долг перед главой рода. К тому же бросать Костю — это предательство. Он сделал для нас с тобой всё, что мог, а мы? Бросим его, чтобы он разрывался между Павлово и Злобино?
— А он нас отпустит, — Сашка выглянула из-за Боброва и посмотрела на меня. — Отпустите же, Константин Платонович? Мы в столице для вас полезней будем!
И она стала делать знаки Тане. Мол, помогай, подруга!
— Отпущу, — я усмехнулся, — если твой муж решит ехать в столицу. Пётр, слово только за тобой, как сам хочешь. О Павлово можешь не переживать, я разберусь.
— Вот! — Сашка подняла палец. — Значит, мы поедем…
— Если я решу.
— Ехать…
— Даже не собираюсь.
— Ах вот ты как⁈ Ты, Петечка, забыл, что мне обещал? Так я напомню…
Слушать семейную ссору не было никакого желания. Я взял Таню под руку и повёл гулять в парк. Но даже оттуда до нас долетали крики рыжей, возмущённый бубнёж Боброва, а местами и звон расколотой посуды.
К счастью, обошлось без членовредительства. Где-то через час супруги закончили прения и перешли к конструктивному диалогу. В итоге чета Бобровых-Урусовых решила перебраться в Петербург, раз выпала такая возможность. Но Пётр задержится на пару месяцев в Павлово, чтобы привести дела в порядок. Меня такой вариант устроил более всего — возле императрицы остаётся «агент влияния», и Пётр не даст рыжей забыть о моих интересах.
Описывать бал в честь коронации Екатерины совершенно бессмысленно. Если вы не были на нём, то не сможете представить, насколько пафосно, многолюдно и шумно там было. Я ловил на себе взгляды, иногда злые, иногда восхищённые, потанцевал с Таней несколько раз и коротко переговорил с Бестужевым. Старик поздравил меня с удачным завершением и посетовал:
— Жаль, что ты не захотел остаться в столице, Константин Платонович. Мог бы привнести немного веселья в это болото.
Я только развёл руками. Нашли, понимаешь, скомороха, общество петербургское им развлекай.
Второй значимый разговор состоялся уже под конец бала. Выйдя подышать на балкон, я чуть не столкнулся с Паниным. Масон, увидев меня, фальшиво заулыбался, изобразил вежливый поклон и поинтересовался:
— Как вы себя чувствуете, дорогой Константин Платонович? Какая жалость, что вам приходится оставить двор! Ваш отъезд будет огромной потерей для Совета.
— Ничего, вы и сами справитесь, — я недобро улыбнулся, — а если нет, то Екатерина Алексеевна всегда сможет вызвать меня. Небольшая поездка меня не сильно утомит.
— Даже не беспокойтесь, всё будет в полном порядке. Отдыхайте, занимайтесь имением. Говорят, выращивание капусты очень способствует душевному покою.
— Полагаете? Я слышал, это оттого, что кочаны напоминают отрубленные головы врагов. Лежат себе ровными рядами на грядках, радуют глаз.
Панин закашлялся.
— Какие ужасы вы рассказываете, Константин Платонович.
— Кстати, Никита Иванович, у меня есть к вам небольшая просьба.
Я взял его за пуговицу на камзоле, притянул к себе и сказал шёпотом:
— В свите императрицы остаётся кое-кто из моих людей. А я очень трепетно забочусь об их здоровье и благополучии.
— Чего же вы от меня хотите?
— Хочу предупредить. Если до меня дойдёт, что с ними что-то стряслось, даже простой несчастный случай, я вернусь в Петербург немедленно. Вы догадываетесь зачем? Затем, чтобы открыть охоту на всех известных мне петербургских и московских масонов. Всех до единого, попутно допрашивая и записывая имена тех, кого не знаю. Пошлю по их следу своих мёртвых слуг с приказом разить без жалости. И никакие отвращающие амулеты не помогут против них, будьте уверены.
Оскалившись в лицо побледневшего Панина, я добавил:
— А что касается вас, Никита Иванович, то вы лично сможете встретиться с Елагиным. Только не сразу, а после длительной и очень душевной беседы со мной. Люблю, знаете ли, поговорить на разные темы не спеша, вдыхая запах жареной плоти.
— Как вы смеете мне угрожать⁈ — Панин, с ужасом глядя мне в глаза, хватал ртом воздух.
— Что вы, дорогой Никита Иванович! И в мыслях не было.
Отпустив пуговицу, я принялся смахивать с него несуществующие пылинки.
— Просто рассказываю вам, что может случиться. Иногда у меня просыпается дар пророчества и я делаю предсказания. Знаете, что удивительно? Они гарантированно сбываются. Слышали, приезжал в Петербург некто фон Катте? Не захотел меня слушать и заблудился в уральских лесах. Представляете? Говорят, его загрызли волки. Опять же, князь Гагарин не внял моим увещеваниям и погиб на пожаре. Вот и вас я просто предупреждаю. Если хоть один волос упадёт с головы моих людей, может случиться много-много нехорошего.
— Вы, — он засопел, — вы же понимаете, что бывают несчастные случаи. Люди болеют, в конце концов, могут поскользнуться…
— Могут, Никита Иванович, не спорю. Значит, ваша масонская ложа должна позаботиться, чтобы рядом с моими людьми никто не пролил случайно масло. И всё будет в порядке!
— А…
— Я сказал, вы услышали. Засим позвольте откланяться!
Я шутливо поклонился и пошёл прочь, оставив Панина размышлять над моими словами. Как говорится, на призрака надейся, а сам внушение врагу сделай.
Глава 9Пропажа
С бала в честь коронации я вернулся под утро. Искупался, смывая усталость, велел Ваське побрить меня и решил, что ложиться спать уже поздно. Так что я приказал накрыть завтрак в парке. Всё приятнее сидеть на воздухе, пить кофий и слушать щебетание птиц. Хотя как раз птиц сегодня и не слышно: пернатая живность не показывалась на глаза, словно прячась от хищника. На Мурзилку я даже не думал — кот сибаритствовал в особняке, перемещаясь только между миской со сметаной на кухне и диваном в гостиной.
Я почти автоматически сплёл «ловчую сеть» и обнаружил причину молчания птиц. В ветвях дуба над моей головой сидела старая знакомая — мёртвая ворона, поднятая во время уроков с Лукианом.
— Ну, привет, что ли. Иди сюда, бродяжка!
Ворона переступила с лапы на лапу, взмахнула крыльями и по спирали спланировала вниз, приземлившись на подлокотник соседнего стула. Зыркнула чёрным глазом и хрипло каркнула.
— Я тоже рад встрече. Ну-ка, дай посмотрю на тебя.
Выглядела птица не слишком презентабельно. Перья топорщатся, клюв поцарапан, вся потрёпанная, будто участвовала в драке.
— Что, и тебя жизнь последнее время не баловала?
Тряхнув перьями, ворона жалостливо каркнула.
— Ничего, сейчас подлечим.
Поднятая птица это не человеческий мертвец. Оказалось достаточным влить одну сотую часть силы, что я трачу на Кижа, и ворона преобразилась. Перья разгладились и стали лосниться, глаза ожили, а к клюву вернулся металлический блеск. Этой «заправки» ей хватит надолго, если не будет лезть под боевые заклятья.
Запрыгнув на стол, ворона бочком засеменила ко мне. И как кошка потёрлась головой о мою руку. Я улыбнулся и погладил её по шее.
— Смотрю, понравилось тебе в парке, бродяжка. — Я прищурился, обдумывая неожиданную мысль. — А давай-ка тебя к делу приспособим. Хватит уже скитаться, будешь приносить пользу.
Это Кижу надо объяснять задачу, а с птицей всё гораздо проще. Потянулся через эфир, вложил ей в голову простые конструкты-приказы, и всё. Ни уговоров, ни просьб, ни уточнений. Теперь ворона станет следить за усадьбой, патрулируя территорию и поднимая шум, если найдёт нарушителя с дурными намерениями.
— Всё, лети, птаха.
Снова каркнув, ворона хлопнула крыльями, взлетела и исчезла среди ветвей дуба. Вот и чудненько — особняк теперь под надзором недремлющего стража.
Мои тихие посиделки были нарушены неожиданными гостями. «Ловчая сеть» предупредила об экипаже, въехавшем через каретный проезд во внутренний двор особняка. И тут же уточнила: приехали не гости, а гостья. Девушка, или молодая женщина, с моего места не разобрать, кто именно. У неё был достаточно сильный Талант, экранирующий «сеть». Но вот герб на карете я разглядел — ко мне пожаловал кто-то из Голицыных.