Я закрыл глаза и сосредоточился, добиваясь слияния с механизмом. Помахав испанке длинной лапкой, я пополз вверх по стене и выбрался на крышу дома. К моей удаче, дома в этом районе были расположены достаточно близко, и «паук» легко перескакивал между ними. Потом, правда, пришлось спуститься на мостовую и двигаться в предрассветных сумерках короткими перебежками. Но ни одна душа так и не смогла заметить разведчика, даже швейцарские гвардейцы, чьи караулы обходили Апостольский дворец. Я видел их как смутные тени, но, едва заметив движение, замирал на месте. Когда шаги стихали вдали, я продолжал путь, шустро перебирая лапками.
Наконец я забрался по стене дворца, нашёл открытое окно и нырнул внутрь. Сразу же забрался на потолок и осмотрел комнату. Ёшки-матрёшки, ничего же не видно! Для зрения «паука» пол располагался слишком далеко и расплывался как в тумане. Ладно, переживём неприятность. Значит, буду меньше смотреть и больше слушать. Я заставил разведчика замереть и стащил с головы управляющий обруч.
Следующие десять суток превратились для меня в бесконечную пытку. Я слушал разговоры на латинском святых отцов, пытаясь найти зацепки, а ночью перебирался в другое помещение, и на следующий день всё повторялось заново.
— Дерьмово выглядишь, Констан, — уже на третий день заявила Диего. — Не боишься спятить от своей адской машины?
Чувствовал я себя действительно неважно. Голова раскалывалась от постоянной связи с «пауком», пальцы непроизвольно дёргались, и мне начинало казаться, что у меня шесть длинных ног. Но работа должна быть сделана в самые кратчайшие сроки! Конечно, можно было бы обратиться к тем людям, которых рекомендовал Джурьефф, но интуиция подсказывала, что эти контакты скомпрометированы.
Единственной отдушиной для меня стали ночные сеансы связи с Таней. Мы перестукивались с ней по телеграфу, обмениваясь новостями. Но старались делать это быстро, чтобы никакой чувствительный к эфиру монах нас не засёк.
Но как бы тяжело ни было, я нашёл свой «приз» — кабинет, где сидела цель, кардинал Джузеппе Мартино. Разглядеть его зрением «паука» было невозможно, зато его голос легко было опознать: сухой, каркающий, с лёгкой шепелявостью.
Целыми днями он то пил в одиночестве, то вызывал к себе каких-то людей и обсуждал бюрократические дела папской канцелярии. Его должность показалась мне тёплой синекурой, где он занимался малозначащей ерундой. Я слушал его разговоры, дурел от скуки и начинал подумывать, чтобы свалиться «пауком» ему на голову и просто прибить. Какой же он нудный, а!
Но все мои страдания оказались не напрасны. На десятый день моих мучений, под вечер в кабинет Мартино пришёл очередной посетитель. К моему удивлению, они заперлись на ключ и начали шептаться, переходя то на латинский, то на итальянский.
— Она ждёт! Ты должен подготовить новые жертвы, пока Она не разозлилась!
— Нужно подоштать, — тихо бухтел кардинал. — Папа уже задавал вопрошы, куда девались заключённые. Я сумел отвешти от себя подошрения, но сейчаш нельзя шпешить.
— Она будет гневаться, — зашипел его собеседник. — Ты помнишь, что она сделала в прошлый раз? Не думай, я не стану тебя снова выгораживать.
— Нужно шдать, — настаивал Мартино. — Найди какого-нибудь бродягу и отдай ей. Даже жертва без Таланта успокоит Её на время.
— Не знаю, можно ли идти на такой риск…
— Я умею быть благодарным. Если дашь мне лишнюю неделю, я оплачу те долги, что у тебя оштались.
— Только долги? Риск не стоит этой мелочи.
— Тысяча солидов тебя устроит?
— Ммм… Да, пожалуй.
— Тогда продержи Её ещё пару мешяцев, чтобы всё шделать чишто.
Они ещё поторговались, а затем ударили по рукам.
— Жди, через два месяца я привезу в Рокка-ди-Папа деньги и мяшо. Будь готов встретить меня.
Я не стал дослушивать, как они прощаются, снял обруч и открыл глаза.
— Диего, тебе знакомо название Рокка-ди-Папа?
Глава 40Рокка-ди-Папа
— Рокка-ди-Папа, — задумчиво протянула Диего и подняла взгляд к потолку, — что-то знакомое. Кажется, я где-то слышала.
— Кардинал Мартино упомянул, что поедет туда.
— Ага! Точно! — она хлопнула себя по ноге. — Как я сразу не вспомнила. Это городок возле Монте-Каво. У Мартино там вилла, где он отдыхает летом.
— Прости, а Монте-Каво это что?
Диего глянула на меня как на необразованного крестьянина.
— Гора Монте-Каво, на ней стоит монастырь Конгрегации Страстей Господних.
— Понятно. Значит, вилла? Ты знаешь, где именно она находится?
— Нет, я там не была.
— Тогда тебе придётся съездить в эту Рокку-ди-Папу и отыскать обитель кардинала. Заглянешь на неё и пару дней понаблюдаешь, что там происходит.
Диего поморщилась.
— Только не на той кляче, что мы приехали. Выделишь средства на нормальную лошадь?
— Завтра купишь двух механических коней, — я кивнул, — на них и поедем в Неаполь, когда всё закончится.
Пока Диего отправилась на виллу кардинала, я продолжал подслушивать её хозяина. А он развил бурную деятельность, то вызывая к себе кого-то, то отправляясь с визитами к чинам папской бюрократии. Я долго не мог понять смысл множества суетных, вроде бы бессмысленных действий. Скажем, зачем нужно было доставать через пятые руки редкую книгу Аристотеля «De mirabilibus auscultationibus»[19]? Но позже эту книгу он подарил клерку одной из многочисленных канцелярий, который попросил своего дальнего родственника перевести арестованного еретика из римских застенков в один из монастырей.
Я начал записывать, что и кому он обещал, выстраивать цепочки, и в один момент передо мной сложилась картинка. Чужими руками, маскируя своё участие как можно тщательнее, кардинал собирал еретиков с Талантами в три различных монастыря недалеко от Рима. Всем заключённым назначались многолетние сроки покаяния, а затем они исчезали из списков и приказов. Был человек — нет человека, и не было никогда. Полагаю, через отведённый срок всех арестантов вывезут к жертвеннику Павшей, и их история на этом будет закончена.
Но больше, чем эти «интриги», меня поразили разговоры кардинала с самим собой. Видимо, от нервного напряжения в моменты, когда оставался один, Мартино начинал бубнить себе под нос. С каждым днём его голос становился всё громче, и я смог разобрать слова.
— Она не обманет. Нет! Я ей нужен, и получу награду от Неё. Кто ещё будет поставлять ей «мясо»… Остальные дураки, один я… Дура! Она отдаст мне всё, что обещала… Выпустить? Не-е-ет, я не собираюсь этого делать. Пусть сидит в темноте и думает… А править буду я. Я! Может, даже соглашусь, чтобы меня выбрали Папой. — Кардинал захихикал. — Тиара и перстень не помешают…
Показалось, что он конкретно спятил под влиянием Павшей. Слишком уж его бессвязное бормотание напоминало бред умалишённого. А я сумасшедших опасаюсь больше всего — никогда не знаешь, что может неожиданно натворить больной разум.
Через пять дней вернулась Диего с докладом.
— Виллу я нашла быстро, там вся округа про неё знает. Местные возят туда продукты в большом количестве.
— Зачем?
— Там человек двести сидит, Констан. Какие-то монахи, странные женщины в чёрном, похожие на плакальщиц, семьдесят рыл наёмников. Чем они занимаются на вилле, узнать не удалось. Я пробралась туда ночью, когда не спала только охрана.
— Нашла что-то интересное?
— Вот это.
Диего выложила на стол две незаряженных «зуды». Несколько кремневых ножей с застывшей на гранях бурой коркой. И набор жутких на вид стальных инструментов: то ли хирургических, то ли для вскрытия трупов. От всех предметов несло плохой смертью и страданиями — их не раз и не два пускали в дело.
Последним предметом стала маленькая шкатулка, от которой веяло силой. Уже догадываясь, что находится внутри, я откинул крышку. В центре паутины из шёлковых нитей, пропитанных эфиром, висел большой шарик «красной ртути». Только не багровый, какие я видел в старом могильнике, а ярко-алый, будто капля крови, только что вытекшая из артерии.
Напряжением всех сил я удержал Анубиса, чтобы он не бросился и не впитал «ртуть». Слишком уж «свежей», если так можно выразиться, она была. Я захлопнул крышку и призвал Хозяйку.
— Диего, выйди. Быстро!
Едва за испанкой закрылась дверь, за моим левым плечом дохнуло холодом. Хозяйка явилась лично посмотреть на неожиданную находку.
Призрачный силуэт, словно сотканный из морозных узоров, появился рядом со мной и склонился над шкатулкой.
— «Открой», — прозвучал голос в моей голове.
Я снова откинул крышку, и Хозяйка принялась разглядывать «красную ртуть».
— «Молодец, что не стал её пить. Это сила самой Гекаты, чистый Талант небывалой силы для нового жреца. Стоило тебе его взять, и Павшая забрала бы твою душу».
Она протянула руку и полупрозрачными пальцами взяла алый шарик.
— «Ты на правильном пути, некромант. Только поторапливайся, Павшая залечивает раны и может восстановить силы».
Хозяйка ушла неожиданно, забрав и «красную ртуть», и всё тепло из комнаты. Мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться с силами и крикнуть:
— Диего!
Та настороженно заглянула в комнату и облегчённо вздохнула.
— Спасибо, Констан. Я бы хотела как можно дольше не встречаться с твоей госпожой.
— Тогда принеси горячего чаю. Мне нужно согреться после нашей гостьи.
Пока я сжимал обжигающую кружку в руках и пил оттуда маленькими глотками, Диего рассказывала оставшееся.
— Вилла пропахла дурными смертями. Но непосредственно на ней никого не убивали. Я проверила даже винный погреб, но запаха крови не нашла. Полагаю, жертвы Павшей приносят в другом месте, но не слишком далеко. Кстати, в спальне кардинала есть тайник с золотом. Его там много, несколько больших сундуков, забитых под завязку.
— Что скажешь по охране?
— Ничего особенного. Наёмники неплохие рубаки, но магов среди них нет. А защитной магии я там не увидела.