й.
Вот только где такой длины веревку достанем? А, в шапито попросим. У них этих веревок завались.
В это время мы проплывали мимо островка, и Жюль, провожая его грустным взглядом, сказал:
– Хорошо бы погулять по острову. Это романтично.
Сердце у меня дрогнуло. Однако Жюль меланхолично продолжил:
– Но ваш брат Алекс сказал, что на острове очень много водится всяких злых змей с острыми зубами.
Молодец Алешка! Правильно: и змей там полно трехголовых, и ни одного дуба нет. Кроме пенька заветного…
Я сдал моторку лодочнику, попрощался с приунывшим Жюлем и занялся подготовкой нашей главной акции – определения местонахождения сокровищ на дне Белого озера.
В будочке лодочника был столярный верстак и необходимые инструменты. Потому что время от времени ему приходилось чинить весла, поломанные неумехами.
Я подобрал подходящую реечку ростом примерно с себя; приладил внизу крестовину, чтобы рейка могла стоять вертикально, а на верхний ее конец набил небольшую дощечку.
Небольшую, но не простую. На одном конце ее торчал гвоздик, а на другом я сделал узкую прорезь. Получилось что-то вроде винтовочного прицела.
А мысль была такая: устанавливаем приспособление на пенек и наводим на то место, где был когда-то крест на церкви, таким образом, чтобы гвоздик попал в прорезь. Вот и все! Получается нужное направление, по которому отмеряем километр с гаком, и поднимаем с этого места сокровища.
Как мы это сделаем, я еще не задумывался. А вот как найти и зафиксировать бывший крест, уже догадался.
Глава XVIНЛО НАД ВОРОНЦОВОМ
Когда я, вернувшись в наш новый дом, поделился с Алешкой своими соображениями и сомнениями, он не сомневался ни секунды:
– Вызывай карету! Едем в Воронцово.
Все у него так просто. Как в старом мультике.
– А деньги?
– Дим! Ты что! – У него даже глаза на лоб полезли. – Мы их спасли! Вместе с ихними конями и конюшнями.
Практичный пацан. Не потерял бы он совесть, играя такую роль.
…Однако конюхов и кучеров уговаривать не пришлось. И торговаться с ними тоже. Нам быстро запрягли резвую лошадку в легкую колясочку, и мы помчались в Воронцово. А над коляской вился и трепетал надутый шар из шапито.
У развалин церкви мы остановились, вышли, отвязали шарик и попросили кучера подождать.
Бродить по развалинам было нелегко. Мы спотыкались о разбросанные всюду кирпичи, запутывались в лопухах и шипели, когда нас «ласкала» своими листьями злющая крапива.
Припоминая облик церкви, я примерно определил место, над которым находился в свое время крест, венчавший купол. В этом месте как раз росла подходящая березка. Мы привязали к ней шарик и отпустили его. Он взмыл в небо, натянул бечевку и застыл в вышине, чуть покачиваясь под ветерком. Неопознанный летающий объект.
Получился, как и было задумано, хороший ориентир.
– Красиво, – сказал кто-то сзади. – Помочь?
Мы разом обернулись: это был Паша с семечками.
– Я все понял, пацаны, – вполголоса проговорил он. – Сигнал подаете, точно?
Мы покивали, соображая, как от него отделаться. Алешка догадался быстрее меня.
– Вы приглядите за ним, – попросил он тоном приказа, – чтобы мальчишки не утащили. А то нам дядя задаст. И не только нам.
– Будь спок! – заверил Паша. – На моей территории всегда порядочек.
Удачно получилось, ничего не скажешь.
Мы вскочили в свою коляску и помчались обратно в пансионат. На пристани мы поблагодарили кучера, а он заверил нас:
– Ребята, в любое время для вас – лучшие кони! Бывайте! – И ускакал, стуча копытами. Вернее, конечно, стучал копытами не он, а его лошадь.
Мы скатились на причал, забрались в свой фофан и отправились на остров, захватив с собой мое «прицельное устройство».
На острове мы установили его на пень и навели рейку на хорошо видный отсюда шарик. Полдела сделано: линию мы определили.
– А дальше как? – спросил Алешка.
– Как-как? Плывем четверть лье по линии…
– Ну а как? – настаивал он.
Я немного стал в тупик. А потом сообразил:
– Остаешься здесь, у прицела. Я на лодке плыву в направлении шарика. Если отклоняюсь от линии, ты мне даешь отмашку белым флажком… Вправо-влево…
– И сколько ты так будешь плыть? – ехидно спросил он. – До другого берега?
Да, вот про это я и забыл. Отмерить такое расстояние веревкой – это нереально. Веревок в километр длиной не бывает, даже в цирке шапито. Да и не поместится такой моток в лодке, тут целая баржа потребуется.
– Все надо по-другому, – сказал Алешка, видя мое смущение. – Сматываем удочки.
Я не стал спорить, потому что предложить мне было нечего, а Лешка, похоже, что-то придумал.
Когда мы высадились на пристани, он сразу же пошел к лодочнику, забрал у него свою удочку и попросил кошку. Кошка – это такой небольшой трехлапый якорь с острыми когтями. А потом выпросил еще и моторку. Вытащил свой блокнотик и стал что-то в нем черкать, шевеля губами и хмуря брови.
Потом пробормотал:
– Пригодилась все-таки…
– Кто?
– Да арифметика. Вот уж не думал. – И пояснил: – Лодочник сказал мне, что наш фофан имеет среднюю скорость пять километров в час.
– Ну и что?
– Ну и все!
Объяснил… Спасибо…
Лешка еще раз проверил свои расчеты и захлопнул блокнот. По этому решительному жесту я понял, что он принимает командование на себя. Теперь держись! Или клад найдем, или уплывем куда-нибудь в дальние страны.
– Садись в моторку, – приказал он мне, укладывая в лодку кошку и удочку. – И бери меня на буксир. Курс – на остров.
Я пожал плечами и повиновался. Без слов.
Когда мы пристали к острову, Лешка привязал моторку к деревцу, а мне велел пересесть в фофан.
– Задание такое: плывешь по линии «дуб – шарик» ровно двенадцать минут. Я проверяю направление. Через двенадцать минут бросаешь якорь и ждешь меня. Все ясно?
– Так точно! – обрадовался я. Мне действительно все стало ясно. Обидно только, что сам не догадался. Тем более что идея-то моя.
… Я старался грести ровно, в среднем темпе, все время приглядываясь к Лешкиной фигурке, которая становилась все меньше и меньше. Но я хорошо различал взмахи белого флажка-отмашки и послушно следовал им. Махнет вправо – я сильнее загребаю правым веслом или табаню левым; махнет влево – точно наоборот. И все время поглядываю на часы…
Все! Я бросаю весла и опускаю за борт якорь. Встаю во весь рост и изо всех сил машу Алешке обеими руками. И очень при этом сомневаюсь, что наш фофан завис над сокровищами. Все-таки точность нашего способа не большая. Мягко говоря.
Но я не знал, что Алешка в мою идею внес свои поправки.
Вскоре он подходит ко мне на моторе малым ходом и тоже становится неподалеку на якорь.
А дальше… Дальше он выдает: собирает свою удочку, наживляет и усаживается рыбачить…
Здорово он меня надул! Лихо!
И то сказать – давно мальчик не рыбачил!
Но у мальчика было свое на уме. Он забрасывал удочку, ждал, не отвечая на вопросы, потом, не включая мотор, перегонял лодку веслом на другое место и снова забрасывал удочку. Иногда он выдергивал из воды серебристую рыбку. Иногда – две подряд. И вот нашел место, где начался лихорадочный клев.
«Ну все, теперь его отсюда не утащишь и буксиром», – подумал я с тоской и даже завистью. Но Лешка повел себя странно – в самый разгар клева вытащил и смотал удочку. И наконец-то соизволил вспомнить о старшем брате:
– Подгребай сюда, я клад нашел!
Я снялся с якоря, сделал несколько гребков и пристал к его моторке, ожидая объяснений. Хотя, конечно, для нормального рыбака такое уловистое место и есть настоящий клад.
– Давай кошку, – сказал Алешка. – Вот здесь бросай.
Я послушно сбросил кошку за борт, потравил веревку, пока якорь не достиг дна.
– Потаскай кошку по дну, потаскай, – продолжал командовать Алешка. – Туда-сюда.
Я и это выполнил. Потаскал туда-сюда.
– Перебрасывай.
Вытащив кошку, облепленную черным илом, я перебросил ее в другое место. Опять потаскал…
И вдруг она зацепилась за что-то тяжелое. Веревка туго натянулась.
– Есть? – спросил Алешка. – Сундук зацепил? Смотри, чтоб не оборвался.
Я стал медленно вытягивать якорь из воды. Груз был тяжел, он даже сильно накренил наш фофан на один борт.
Мы затаили дыхание. И вот из воды показалось висевшее на острой лапе… старое ведро, забитое илом.
– Как думаешь, – жарко прошептал Алешка, – старинное?
Я перевернул ведро, вывалил из него кучу ила и прочитал на донышке: «Цена 1 руб. 20 коп.».
– Не очень старинное, – ответил я и выбросил ведро обратно в воду.
– Давай теперь я. – Алешка перегнулся через борт и забрал у меня кошку. – Ты не умеешь.
С третьего или четвертого раза он тоже что-то зацепил. Не тяжелое. Когда он вытащил кошку на поверхность, на ней висело что-то вроде грязной тряпки.
– Ну вот, – удовлетворенно признал Алешка. – Началось…
Он снял эту тряпку, прополоскал в воде и… И я обомлел. Это была вовсе не тряпка. В Алешкиных руках сверкало камнями изумрудное ожерелье.
Алешка передал его мне:
– Спрячь как следует. – И снова забросил кошку со словами: – А теперь корону достанем, которую императрица выбросила.
Но корону он не выловил. Вообще больше ничего, кроме ботинка без шнурков.
– Ладно, – смирился Алешка, отправляя ботинок за борт. – На сегодня хватит. Не все сразу.
Мы обменялись лодками, и я уже готов был завести мотор, как Лешка вдруг спохватился:
– Надо это место заметить, чтоб завтра не искать.
Заметить… Написать, что ли, на воде: «Здесь лежит клад»?
Но Алешка и это предусмотрел.
Он привязал к якорю спасательный круг и сбросил их за борт. Даже если кто-то и заметит его, в голову все равно ему не придет, что там, под ним, находится…
Глава XVIIОПАСНОЕ СОБЫТИЕ
А на следующий день случилось вот что.