— Это так приятно...
Из моего горла вырывается стон, когда он начинает сосать меня сильно и быстро.
— Господи, — его движения ускоряются, и я хватаюсь за тумбочку, — да, отсоси мне вот так.
Его голова продолжает двигаться вверх-вниз, и рвотные звуки наполняют комнату. Если раньше я и сомневался, что Каин хочет мой член, то теперь уже нет.
Моя рука нащупывает его затылок, удерживая его на месте: — Расслабь свой рот, чтобы я мог немного потрахать его.
Он замирает, и я двигаю бедрами, упираясь в заднюю стенку его горла.
— Тебе нравится, когда мой член у тебя во рту? — он кивает, и я толкаюсь сильнее, заставляя его задыхаться. Пока я больше не могу этого выносить. Я дергаю его за волосы, он не отпускает меня. — Я хочу твою задницу.
Единственное предупреждение, которое он успевает получить, прежде чем я швыряю его животом на матрас и стаскиваю с него штаны, обнажая белый зад.
Взяв с тумбочки немного смазки, я наношу ее на два пальца, а затем погружаю их между ягодицами, подготавливая его.
Он вцепляется в простыни, когда я ввожу головку члена глубже.
— Это может быть больно.
Он едва успевает кивнуть, как я уже толкаюсь бедрами и вхожу в него на всю длину.
— Черт, — задыхается он, когда отстраняюсь и снова врезаюсь в него.
Мои яйца болят, я чувствую, как он растягивается вокруг меня, принимая каждый дюйм, который ему даю. Они буквально обжигают, когда я слышу, как он стонет мое имя.
— Тебе нравится, как я трахаю твою тугую маленькую попку, да?
— Да, — он шипит, когда я поворачиваю таз, вжимаясь в него, — сильнее.
Прижав его руки к кровати, накрываю его тело своим и наращиваю темп, вдавливая его в матрас с такой силой, что у меня стучат чертовы зубы.
— Я уже близко.
Я приподнимаю его, заставляя сесть на себя, затем плюю себе на руку и начинаю дрочить ему.
Выкрикивая проклятия, он вбивается в мою ладонь, и я отвечаю на его толчки.
— Господи, блядь, Иисусе! — моя кульминация мощная, она проносится сквозь меня как смерч, когда я опустошаю все до последней капли в его задницу.
Мгновение спустя он бьется в конвульсиях и извергается в мою руку.
Мы оба задыхаемся, когда мое семя вытекает из него на мой уже вялый член.
Поднеся руку ко рту, я слизываю его сперму, а затем тянусь за сигаретами. Я прикуриваю одну для себя и другую для него, а затем откидываюсь на изголовье кровати.
Мне хорошо, я чувствую себя расслабленным, а вот Каин начинает дрожать.
Блядь. Я глубоко выдыхаю, готовясь произнести речь о том, что все в порядке, все экспериментируют.
— Слушай, брать в рот член время от времени...
— Ты меня любишь?
Очевидно, мне не о чем беспокоиться, потому что Каин звучит так, будто готов идти к алтарю.
Я порываюсь ответить ему то же самое, что и прошлой ночью, но останавливаюсь и серьезно обдумываю его вопрос.
Говорят, есть люди, к которым тебя необъяснимо тянет... люди, которым суждено каким-то глубоким образом изменить твою жизнь.
Однако я никогда не встречал кого-то, кто бы чувствовал себя частью моей судьбы. Я был волком-одиночкой.
До Каина.
И только потому, что я не способен чувствовать радугу и бабочек в животе, это не значит, что мои чувства к нему не являются любовью. Может, моя привязанность к Каину — это моя версия любви?
— Да, — я затягиваюсь сигаретой, — тебя это пугает?
— Нет, — он поворачивается на кровати лицом ко мне, — сейчас у меня есть более серьезные вещи, которых стоит бояться.
— Например?
Его лицо становится пустым, лишенным каких-либо эмоций.
— Я по уши в дерьме.
— Если это из-за Гарварда...
— Нет, — он смотрит на меня, — все гораздо серьезнее.
Я постукиваю костяшками пальцев по своему черепу: — Эта штука работает, но мне нужно, чтобы ты объяснил мне, что к чему, чувак. Что происходит...
Он прижимается ко мне, его тело сотрясает дрожь. Дерьмо.
Я совершенно не знаю, что делать.
— Каин...
— Я кое-что сделал, Дэмиен, — шепчет он, — кое-то очень плохое. Кое-что, что может разрушить всю мою жизнь, если об этом кто-нибудь узнает.
У меня внутри все переворачивается.
— Я прикрою тебя. Что бы это ни было, ты можешь сказать мне, и я найду способ все исправить.
— Ты не сможешь это исправить.
Яма, образовавшаяся в моем животе, растет вместе со зловещим чувством, пробирающимся по позвоночнику.
— Каин...
Меня прерывает телефонный звонок.
— Это мой.
Я смотрю, как он поднимается с кровати, спокойный как удав.
— Алло, — отвечает он сонным голосом.
Я смотрю на часы на тумбочке. Сейчас чуть больше трех утра.
Я думаю, что это его отец, пока он не говорит: — Слушаю. Кто это?
Сигарета, которую я собирался зажечь, останавливается на полпути к губам, когда я прислушиваюсь.
— Что? — кричит Каин. — Как? Нет. Ты лжешь. О, Боже.
Я вскакиваю с кровати, готовый наброситься на того, кто говорит на другом конце провода.
— Этого не может быть, — он хватается за живот, — пожалуйста, скажите мне, что это ужасное недоразумение, — его голос срывается, — нет. Я провел ночь в доме друга, — он начинает всхлипывать, и у меня сжимается грудь. — Мне исполнилось восемнадцать в прошлом месяце, но я позвоню бабушке, — он прижимает ладонь ко лбу, — она живет в другом штате, — еще одна слеза скатывается по его щеке. — Я не буду. Я попрошу своего друга. Я скоро приеду.
— Что случилось?
Он вытирает глаза.
— Меня нужно отвезти в больницу.
— Без проблем, — я смотрю на него, когда он начинает одеваться, — ты собираешься рассказать мне, что произошло?
Он оборачивается: — Ах, да, — выражение его лица становится каменным, — мои отец и брат погибли, — его темные глаза смотрят на меня, — пожар в доме.
Глава 27
Каин
Прошлое...
— Простите, что? — я вытираю вспотевшие ладони о штаны под столом. — Что это значит?
С момента пожара прошли чуть больше сорока восьми часов, и сегодня рано утром мне позвонили и попросили прийти в местный участок. Я не нервничал... до этого момента.
Детектив Трехо складывает руки домиком и кладет их на стол. Он учился в школе вместе с моим отцом, и они оставались друзьями на протяжении многих лет, поэтому я знаю, что эта потеря сильно ударила по нему. К несчастью для меня, это означает, что он имеет личный интерес в этом деле.
— Сынок, — медленно произносит он, как будто я полный идиот, — когда люди погибают в пожаре, есть определенные вещи, которые мы ожидаем обнаружить при осмотре тела. Например, у твоего отца в горле и легких была сажа. Кроме того, его нашли скорчившимся на полу в спальне, он лежал лицом к двери, что указывает на то, что он пытался спастись, когда умирал.
Выражение моего лица сменяется на страдальческое: — Почему он не выпрыгнул в окно? — я потираю лоб, заставляя себя дышать, — мне очень жаль. Я не... это просто...
Он поднимает руку: — Все в порядке. Гнев — это часть скорби. Отвечая на твой вопрос, скорее всего потому, что к тому времени, как он проснулся, дом уже был охвачен пламенем, из-за чего было невозможно найти путь к спасению, — он хмурится, — в отчете о вскрытии обнаружены следы безрецептурного снотворного. Недостаточно, чтобы причинить вред, но больше, чем рекомендовано. В сочетании с пожаром это привело к тому, что он был сильно дезориентирован.
Тяжело дыша, я смотрю в потолок.
— Он упомянул во время ужина, что у него стресс из-за работы и проблемы со сном. Тогда я не придал этому значения, но, если бы я это сделал, возможно, он все еще был бы здесь.
Он поднимает руку: — Твой отец не хотел бы, чтобы ты винил себя. Ты никак не мог знать, что произойдет.
Схватившись за шею, я опускаю взгляд на стол.
— Верно, — мои брови хмурятся, — простите, вы пытались рассказать мне что-то важное о моем брате. Что именно?
— Ах, да, — он снова складывает руки на столе, — вскрытие показало, что твой отец погиб во время пожара. Однако смерть Калеба — это совсем другая история.
Я моргаю: — Как это?
— В его горле и легких не было обнаружено следов сажи, а уровень углекислого газа не соответствовал показателям тех, кто погибает во время пожара. Кроме того, положение, в котором его нашли, было... ненормальным, учитывая характер ситуации.
Мои ладони снова начинают потеть.
— Насколько ненормальным?
— Он был найден лежащим навзничь на своей кровати. Конечно, комната вашего брата находилась дальше всех от места, где начался пожар, но он все равно получил несколько внешних ожогов, — он бросает на меня серьезный взгляд: — Каин, то, что я собираюсь сказать тебе, очень серьезно.
Мое сердце колотится так быстро, что я удивляюсь, как он не слышит его со своего места.
— Я слушаю.
Он откладывает ручку: — Учитывая необычные результаты, судмедэксперт уверен, что твой брат погиб не во время пожара... а до него. Есть признаки, например, налитые кровью глаза, которые дают ему основания полагать, что Калеба намеренно задушили, а пожар был инсценирован для маскировки.
— Подождите, вы хотите сказать, что кто-то убил моего брата?
— Именно это я и говорю. И мы сможем разобраться в этом только в том случае, если ты будешь со мной предельно честен. Понимаешь?
Я киваю.
Он кладет перед собой блокнот.
— Есть ли у Калеба враги? Кто-то, с кем он не ладит?
У меня пересыхает во рту.
— Нет никого, на кого бы я мог подумать. Все его любили. Он был потрясающим.
— Каин.
— Да?
— Я знаю, это трудно, но мне действительно нужно, чтобы ты подумал.
— Я говорю вам правду, детектив. У Калеба не было врагов.
Он проводит пальцем по губам: — А у тебя?
— А что насчет меня?
— Он твой однояйцевый близнец. Возможно, кто-то затаивший на тебя обиду принял его за тебя.
— Мне показалось, или вы сказали, что он был в своей комнате? У нас разные спальни. С чего