— А как же сторож при входе?
— Он, кажется, не заметил. Наверное, в этот момент его какие-то американские девушки фотографировали. Армстронг там выступал, вылез на арену, а я был сверху, сидел на одном из мраморных сидений — вы же знаете, какое уродливое это сооружение, хотя и построенное из самых лучших и очень патриотичных намерений и так далее. Так что я натянул тетиву — и он свалился, стрела торчала у него из горла. На этой сухой пыльной земле кровь вообще почти не была видна. Я спустился вниз и сказал каким-то людям снаружи (уже вытащив стрелу и положив ее на сиденье), что с моим другом случилось несчастье. Они мне искренне посочувствовали и подняли его — у меня был темный шарф, темно-синий, кажется, шелковый такой, чтобы солнце шею не напекло, и я его успел снять и замотал ему горло. Мы его посадили в такси и отвезли в Пирей. Дальше было просто. Переправили на лодке на корабль, на котором ехали в Эфес, закинули на мою койку — остальные вернулись обратно с лодкой, я дал на чай вахтенному и сказал ему, что Армстронг пьян, — эти греки поверят во что угодно, лишь бы никаких неприятностей не было у них и никакой работы не требовалось бы. И тогда я его завернул в чей-то спальник и держал в трюме.
Потом выбросил тело за борт на полпути между Афинами и Хиосом, предварительно отрезав голову. Спальник оказался вымазан, а голова начала… я подумал, что надо будет ее похоронить при первой возможности. И тогда…
— Про змеиный ящик я знаю, — сказала миссис Брэдли. — Гадюк тоже вы обезглавили?
Дик позеленел, будто ему стало нехорошо.
— Мне это было очень не по душе, но мне нужен был ящик для головы, а выпустить этих ядовитых тварей там, где босиком бегают дети, я никак не мог.
— Понимаю, — сказала миссис Брэдли. — Вы готовы дать мне эти показания письменно?
— Я думал, вы записывали.
Она показала ему блокнот. Ее стенографию никто не мог бы прочесть, кроме нее самой.
Он поправил очки, взял в руки блокнот и стал изучать миниатюрные знаки. Отдал блокнот обратно и покачал головой.
— Я бы этого не понял, разве что потратив год.
Миссис Брэдли засмеялась своим кудахчущим смехом.
— Если я расшифрую ваши показания, вы их подпишете?
— Я думал, что только полиция имеет право требовать от человека подписи под показаниями подобного рода.
— Вы готовы повторить ваш рассказ в полиции?
— Нет, не думаю, что готов.
— Это, возможно, и к лучшему, — сказала миссис Брэдли.
— То есть вы не собираетесь использовать мои показания… конечно, если никого другого не привлекут. Это я вполне понимаю.
— Сколько вы весите? — спросила миссис Брэдли.
Прежде чем он готов был ответить, она вышла.
— Надеюсь, ты не волновала бедного мальчика, — сказала Мэри Хопкинсон, когда миссис Брэдли к ней вернулась. — Ему очень одиноко без Миган. Она поехала на недельку погостить у Олвен и ее мужа, посмотреть на младенца и помочь чем сможет. Беатрис, я благодарна тебе за Рудри. Кажется, ему действительно лучше. Уверена ли ты… да нет, я сама уверена теперь. Я знаю, что он этого не делал.
— Как бы там ни было, Рональд Дик сознался, — сказала миссис Брэдли спокойным голосом.
— Дик?
— Вполне понимаю твой изумленный вид, — сказала миссис Брэдли с живой и неуместной веселостью.
Глава XX
— Ну что ж, решил?
— Вполне может быть, что он говорит правду, — сказал Гелерт, нахмурившись.
— Прочтите вот это, — сказала миссис Брэдли. — Молчите, пока не дочитаете, а потом дайте мне ваше заключение.
Он взял листы бумаги, которые она перед ним положила. Они были напечатаны на машинке, и Гелерт обрадовался, зная о плохом почерке миссис Брэдли. Отложив листы, надел пенсне, закинул ногу на ногу и снова взял их в руки. Миссис Брэдли смотрела, как он устраивается, потом взяла свою книжку и на время о нем забыла.
Первый лист представлял собой список членов экспедиции, заметки о времени начала и о маршруте, по которому предложено было следовать. Второй был картой, очень точной и ясной, с проставленным временем и отмеченными местами остановок и посещений. На третьем листе и всех остальных содержалось следующее.
1. Александр Карри. Мог выстрелить из лука, которым, как я думаю, совершено убийство. Мотива, насколько мне сейчас известно, не имел. Метод ему несвойственный.
2. Кэтлин Карри. Выстрелить из лука не могла. Мотива не имеет, в частности потому, что убийство совершено после того, как она оказалась под защитой Иэна. Метод не противоречит ее темпераменту. Это относится ко всем женщинам, так как исключает всякую необходимость тесного контакта с жертвой.
3. Диш. Мог выстрелить. Не тот метод, который, как мне представляется, он бы выбрал. Признает изготовление лука. Признает ненависть к Армстронгу настолько сильную, что предпочел не сопровождать экспедицию в Эфес, поскольку предполагал участие Армстронга. Я не склонна его подозревать. Он не дурак и если бы совершил убийство, понял бы, что, оставаясь в Афинах, где это произошло, подпадает под подозрение. Кроме того, если бы это сделал Диш, ему пришлось бы прятать голову. Она приехала в Эфес и была кем-то спрятана в змеином ящике сэра Рудри. Этот спрятавший может быть либо убийцей, либо сообщником. Нелегко понять, кто из членов отряда мог бы действовать как сообщник Диша. С другой стороны, Диш очень любит кататься на лодке в Фалерон или Пирей и мог бы, вероятно, избавиться от тела. Он мог бы также пробраться на борт вместе с головой, последовать за отрядом от Измира до Сельчука и спрятать голову собственноручно, впоследствии вернувшись в Афины. Напоминание. Необходимо выяснить, что он делал в то время, когда отряд был в Эфесе. Вероятно, Мэри Хопкинсон это знает.
4. Дмитрий. Этот человек выстрелить не мог. Кажется, он был дружелюбен с Армстронгом во время поездки более, чем этого хотелось бы некоторым участникам. Возможно, их отношения — результат островной предубежденности и снобизма. Возможно, он способен на трусливое нападение на беспечного человека, но Армстронг, мне кажется, был всегда бдителен по отношению к опасности со стороны любого мужчины. Застать его врасплох могла бы разве что женщина. Мотив Дмитрия для убийства мне неизвестен.
5. Гелерт Хопкинсон. Выстрелить из лука смог бы. Ссорился с покойным, один раз дело дошло до драки, и Гелерт решил, что убил его — ждал до утра, чтобы смерть начали расследовать. Из своих чувств секрета не делал. На убийство более чем способен. Пырнул ножом зятя греческого лавочника, чью дочь он соблазнил. Очень напряжен и нервозен, внушаем, вспыльчив, переменчив, увлекающийся, самодовольный. Вероятный подозреваемый.
6. Иэн Мак-Нейл. Мог бы выстрелить. Более того, если я верно сужу о его характере и способностях, мог бы попасть, куда целится. В убийстве я его не подозреваю. Его единственный мотив — попытка соблазнить его жену, которую предпринял Армстронг в Элефсине, еще до того, как стало известно (в том числе и Армстронгу), что Кэтлин замужем за Иэном. Армстронг дважды подстерег девушку ночью, но вреда ей не причинил, потому что с ней оказалась Миган. Иэн признался, что убил бы Армстронга, если бы дело того стоило. Я этому утверждению верю.
7. Айвор Хопкинсон. Мальчик двенадцати лет. Выстрелить из лука не смог бы. Испытывал неприязнь к Армстронгу. Очень напряжен и нервозен.
8. Кеннет Карри. Мальчик двенадцати лет. Выстрелить из лука не смог бы. Смелый и хищный. Не из тех, кто совершает преступления. Экстраверт. Нормально проказлив. Силен и крупен для своего возраста.
9. Миган Хопкинсон. Выстрелить из лука смогла бы. Могла ввести Армстронга в заблуждение, будто она в него влюблена, и сделала это. Характер и темперамент вполне подходят для рассматриваемого поступка. Знала, что Армстронг представляет серьезную угрозу для ее отца. Мотив этот мог быть у нее очень силен. Дочери бывают весьма сильно привязаны к отцу, особенно «единственные» дочери. Миган может таковой считаться, поскольку ее сестра замужем и у нее ребенок.
10. Рональд Дик. Выстрелить из лука не смог бы. Он маленький и хрупкого сложения. Обладает нужным для убийства характером и темпераментом. Застенчив, неловок, тщеславен и страдает от почти неконтролируемого комплекса неполноценности. Мотив для него был бы сильный — ревность к тому, кого считает соперником в любви. Он сознался в убийстве, но это признание не во всем согласуется с выводами дедукции. «Дорога неверна, она не такая, как у меня на карте!»
11. Сэр Рудри Хопкинсон. Мог бы выстрелить из лука. Ментально неуравновешен. Способен на убийство или на все что угодно, к чему его подвинул бы его дух. Аморален и обладает бурным воображением. Нечувствителен ни к чему, кроме смешного. Идеальный преступник. Лжет. Совести не имеет, даже в отношении археологии — которую любит более всего на свете, не исключая своей жены, к которой он искренне привязан. Покойник его шантажировал. Может быть, просил даже согласия на «брак» (покойник был женат, и жена его жива, но Рудри этого не знал) с его дочерью. Обаятелен, как многие безнравственные люди.
12. Стюарт Паттерсон. Мальчик одиннадцати лет. Из лука выстрелить не мог бы. На убийство не способен. Слишком сильный характер, нашел бы иной выход. Интеллектуально — выше среднего уровня. Владеет собой и храбр.
Гелерт отложил последний лист и снял пенсне.
— Значит, на меня это вешаете? — спросил он довольно едко.
— Характерная первая фраза, — сказала миссис Брэдли, откладывая блокнот. Гелерт покраснел и усмехнулся.
— Я не совсем понимаю, как они расположены…
— В алфавитном порядке имен, — ответила миссис Брэдли. — Кроме Диша, чьего имени я не знаю.
— Да, понимаю. Значит, вы подозреваете отца, меня, Дика и Миган?
— Перед тем, как я отвечу на этот вопрос, дитя мое, следует выполнить очень большую работу. Я полагаю, что смерть Армстронгу причинена стрелой. Если же она причинена иными средствами, мне придется слегка пересмотреть свои умозаключения.