— Как ты, дорогая? — спросила Доротея.
— Устала… Сил нет…
Может, мать просидит недолго. Тессе не хотелось ей ничего объяснять, сначала ей хотелось разобраться во всем самой.
— Конечно, устала. Это естественно. И нервы будут пошаливать. Обычное состояние после выкидыша. И депрессия бывает. Так что не удивляйся, если будешь чувствовать себя не в своей тарелке.
Вспомнив о том, что испытывает сейчас мать, Тесса сказала:
— Все случилось так не вовремя… Извини… Столько на тебя всего свалилось…
Доротея покачала головой.
— Не так уж и много. Отцу твоему уже не помочь, но думаю, тебе я еще пригожусь. Если, конечно, ты этого захочешь. — Она пристально посмотрела на Тессу. — Поэтому я должна прежде спросить, хочешь ли ты об этом говорить?
«Господи, только не это, — подумала Тесса. — О чем говорить? О том, какой я была идиоткой? Ясно же, что мать, которая могла складывать множество чисел в уме, два и два сложить умеет».
— О чем говорить? — Тесса притворилась, что не поняла вопроса.
— О ребенке, которого ты потеряла. — Многозначительная пауза. — И о том, чей это был ребенок.
Тесса постаралась изобразить на лице полнейшее непонимание, но не выдержала взгляда матери.
— Если бы ребенок был от твоего мужа, срок был бы гораздо больше. Мистер Кокрейн сообщил мне, что у тебя было десять-одиннадцать недель. Ты же говорила, что муж твой жил где-то «на стороне», как ты образно выразилась, весь последний месяц. Следовательно, ребенок не может быть его. — Доротея накрыла ладонью стиснутые руки дочери. — Извини, — сказала она тоном, которым раньше никогда не говорила с Тессой. — Первого ребенка так трудно терять.
Тесса разрыдалась. Мать достала пачку салфеток, которые принесла с собой.
Чуть успокоившись, Тесса ответила:
— Его зовут Николас Оулд, — и рассказала всю историю с самого начала.
— Да, — сказала наконец Доротея. — Кажется, судьба действительно вмешалась.
— И победила! Я все потеряла! И не только ребенка — не понимаю и никогда не пойму, как это случилось, — но и все остальное. И осталась я с чувствами, которые никому не нужны и с которыми я сама не знаю, что делать. Ой, мамочка, знаешь, я никогда ничего подобного не испытывала, даже с Харри. Это… такого просто не бывает… Николас… о нем многое говорят… и не всегда преувеличивают… но… знала бы ты…
— Я ведь тоже была на свадьбе у Марагонов, — улыбнулась мать.
— Значит… Понимаешь, я почему-то думала, что не потеряю голову. Все время напоминала себе о том, как когда-то приняла Харри за совсем другого человека, — чтобы не повторять прежних ошибок. Но в Агуас Фрескас все было как во сне. И Николас… против него невозможно устоять. Я сказала себе, будь что будет. Все равно добром ничего не кончится.
— И пошла на заклание?
Тесса кивнула.
— Только получилось так, что обрела второе дыхание.
— Неужели это так заметно?
— Только мне.
Тесса тяжело вздохнула.
— Жаль, что я не знаю, почему он не объявляется. Он должен был узнать про смерть Харри. Я думала, он по крайней мере пошлет письмо с соболезнованиями, но, может, его молчание и к лучшему. Зачем мне еще один донжуан? — И добавила, не в силах сдержаться: — Просто смешно! Я его почти не знаю, но мне кажется, что даже за такое короткое время я узнала о нем больше, чем о Харри за все эти годы. Я понятно говорю?
— Настолько, насколько понятно может изъясняться влюбленная женщина.
Тесса поежилась.
— Мамочка, вот в этом-то я и не могу разобраться. Что это — любовь или я просто попала под его обаяние? Я думала, что люблю Харри, и вот что из этого вышло. Новой ошибки я не могу себе позволить.
— Мне кажется, этого человека ты любишь. А почему я так думаю… Ты ведь хотела ребенка от него?
Доротея выдержала изумленный взгляд дочери, и Тесса вдруг разрыдалась, поняв, что мать права.
— Да, — ответила Тесса сквозь слезы. — Вернее, хотела бы, если бы не потеряла этого ребенка.
— Тогда признайся сама себе, что любишь Николаса Оулда. Когда женщина хочет иметь от мужчины ребенка, это доказывает глубину ее чувств. — Снова пауза. — По-моему, ты не хотела иметь детей от своего мужа.
Тесса покачала головой.
— Не хотела. Этот тест — безошибочный. Так я поняла когда-то, что люблю твоего отца. К несчастью, эта потеря случилась так скоро после смерти твоего мужа, еще один удар… Но ответь мне, если сможешь. Что бы ты предпочла — чтобы Николас Оулд не встретился на твоем пути и ничего этого не было, или ты думаешь, что ваше краткое знакомство ты будешь вспоминать всю жизнь?
— Я не жалею ни о чем, кроме потери ребенка. Как бы то ни было, это был тот самый единственный в жизни раз, который, как говорят, случается в жизни каждого. — Тесса откашлялась. — Придется смириться. Может быть, я была просто очередной женщиной в его списке… И что ни происходит, все к лучшему.
Вечером без предупреждения приехал Йен Маккей с огромным букетом. Тессу его приезд раздосадовал и огорчил.
— Ты приехал издалека, — она больше ничего не могла придумать, наверное, потому, что подсознательно надеялась, что расстояние его остановит. У нее не было никакого настроения с ним общаться. Она вообще не хотела видеть мужчин. Кроме одного.
— У меня была встреча, и я освободился раньше, чем предполагал, поэтому сел в машину и отправился к тебе. Я приехал полчаса назад, но мне сказали, что у тебя куча посетителей, и я решил дождаться, пока они уйдут.
— Родственники, — пояснила Тесса. — Дядюшки, тетушки, кузены. Они все приехали на похороны отца. Кто тебе сказал, что я в больнице?
— Дейв Хокинс. Твоя мать позвонила ему и сказала, что ты не выйдешь на работу.
— Ах да, совсем забыла…
— Бедная ты моя. Сколько тебе досталось — сначала отец, теперь вот это…
Почему-то его искреннее сочувствие бесило ее. Не его сочувствие ей нужно.
— Твоя мать сказала, что ты внезапно потеряла сознание, тебя на «скорой» отвезли сюда и прооперировали. Дейв сказал, это был аппендицит.
— Он сказал неправильно, — сказала Тесса твердо. — У меня был выкидыш.
— Ох! — Лицо у Йена застыло, как маска. Он оскорблен, поняла внезапно Тесса.
Боль и обида заставили его забыть о сдержанности.
— Ты говорила мне, что не хочешь заводить детей, так что, может быть, это и к лучшему. Я хотел сказать, что у тебя скоро комиссия и речь идет о повышении, так что ребенок был бы тебе только помехой.
Тесса посмотрела ему в глаза.
— Этого ребенка я хотела, — отчетливо выговорила она. Пусть сам думает, что к чему. Перенеся столько безжалостных ударов судьбы, она сама стала безжалостной. Пусть ему тоже будет больно.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Йен отвел глаза.
И сменил тему.
— У меня для тебя хорошие новости. На прошлой неделе я разговаривал с Майком Ньюеллом, он говорит, что в отделе расследования убийств намечается вакансия. Если ты станешь старшим инспектором, в чем я лично не сомневаюсь, тебя переведут из твоего отдела, так что можно попробовать. Ты будешь работать с людьми…
Тесса слушала его и не слышала. Он хочет ей только добра, но сейчас не он ей нужен. Она ценила его как друга, но более близкие отношения, о которых он мечтал — нет, уже рассчитывал на них, — они просто невозможны. Да и вообще ей сейчас ни до чего нет дела, даже до того, станет она старшим инспектором или нет. Она поняла наконец, что работа — не самое главное в жизни. Сейчас у нее было много времени для размышлений, и она поняла про себя одну важную вещь: если бы ее брак дал ей то, чего она ожидала от него, она не стала бы отдавать себя всю работе. Она делала это только потому, что ничего другого у нее не было. И Николас Оулд открыл перед ней бескрайние возможности другого мира.
— …здесь, — говорил Йен, когда она отвлеклась наконец от своих мыслей.
— Извини?
― Я тебя утомляю, — сказал он обиженно.
Она раньше даже не задумывалась о том, какой он тонкокожий. И, чтобы загладить свою невежливость, сказала:
— Я просто быстро устаю сейчас.
Он смягчился.
— Да, конечно, я совсем забыл… Ты перенесла серьезную операцию, а я трещу здесь как сорока. Я пойду, а ты отдыхай, набирайся сил. Я заехал просто посмотреть, как ты. В следующий раз я сначала позвоню. Сколько тебя здесь продержат?
— Не знаю. Мне никто ничего не говорил.
— Со среды я читаю в Брамшиле трехдневный курс для старших офицеров, так что до выходных приехать все равно не смогу.
— Не утруждай себя, — быстро сказала Тесса. — Это так далеко. Позвони. У меня телефон на столике.
— Хорошо. Какой здесь номер?
Он записал его в блокнот.
— Береги себя, — сказал он, целуя ее в щеку. — И возвращайся здоровой и отдохнувшей. Нам с тобой столько всего предстоит сделать…
«Это ты так думаешь», — сказала про себя Тесса, глядя ему вслед.
Доротея, чувствуя, что дочь впадает в депрессию, постоянно сгоняла к ней посетителей — болтать, играть в «скрэбл». В конце недели позвонил Йен — спросить, как дела и можно ли ему снова приехать. Доротея пригласила его на выходные. Тессу в пятницу выписывали.
— Ой, мам, зачем? Я сейчас совсем не хочу видеть Йена, — сказала Тесса устало.
— Но я думала, вы с ним друзья.
— В этом-то все и дело. Он не хочет быть просто другом, а мне это не нужно.
— Тогда скажи ему об этом прямо. Нехорошо держать человека в неведении.
Тессе сказали, что недели две ей надо отдыхать и не переутомляться, поэтому Доротея устроила в оранжерее комнату отдыха, поставила туда кровать, стол, стулья и маленький телевизор.
— Тесса будет в одном углу, а твой драгоценный виноград — в другом, — сказала она недовольному перестановками садовнику. — В оранжерее тепло и светло, и отсюда отлично виден весь сад. Не дуйся, Джон. Ничего с твоими обожаемыми растениями не случится.
— А виноград больным очень полезен, — поддразнила его Тесса.
Она лежала — читала и слушала классику по транзистору, когда приехал Йен с во