— Будете издеваться, я рассказывать не буду. — Секретарша обиженно выпятила губу.
Айтишник Костик во все глаза смотрел на нее.
— Будешь, куда тебе деваться. Продолжай.
— В общем, не смогла я и ушла. Но потом всю ночь не спала и решила вернуться. Приехала днем. Смотрела с улицы, как она в окне ходит. Огляделась — во дворе никого, ну, я размахнулась, кинула и убежала. Звон стекла помню, а больше ничего.
— Слушай, Свет, а тебе хоть стыдно? — с любопытством спросил Феодосий.
— Стыдно? Нет, пожалуй, я свое защищала. — Девушка пожала плечами. — Но страшно, да. Мне все потом обожженные люди снились. Я прям спать перестала. Да и начала бояться, что меня найдут. Все-таки днем в окно меня соседи могли видеть. Я, конечно, в спортивное оделась и капюшон натянула, но все равно. Да и те, что ночью, тоже могли на меня внимание обратить.
— Те, что ночью???
— Ну, когда я в первый раз приезжала, темно было, пустынно. Спали все уже. Около полуночи это было, не меньше. Только было я собралась, как из соседнего подъезда парень вышел и в подъезд этой вашей проклятой Сони зашел. Я испугалась, что он меня заметит. Там во дворе такая будка стоит, водонапорная, я за ней спряталась. Подождала с полчаса, думала, вдруг он обратно пойдет, но он все не выходил. Я из своего укрытия вылезла, пошла поближе к окнам. Уже и бутылку снова достала, а тут во двор машина въехала. Такси. Я обратно за будку юркнула. Из машины вылез мужчина, пожилой уже такой, холеный, и тоже в тот же подъезд зашел. В общем, тут я окончательно струсила и домой пошла подобру-поздорову.
Феодосий слушал очень внимательно. По всему выходило, что Светлана видела, как в Сонин подъезд зашел профессор Ровенский, вскоре после этого убитый в квартире Галактионовых. Если так, значит, она была важным свидетелем, которого необходимо было предъявить полиции. Но как это сделать, не раскрывая роли самой Светланы в поджоге? Ситуацию нужно было серьезно обдумать.
— Так, а тот первый человек, ты говоришь, из соседнего подъезда вышел и в этот зашел? Он-то как выглядел?
— Ну, молодой такой. Высокий, тощий парень. А да, еще лысый сильно. Я удивилась, потому что странно так рано облысеть. Обычно это позже случается.
Смутное воспоминание шевельнулось у Феодосия в голове.
Молодой, высокий, худощавый парень с сильными залысинами подходил тогда к Соне на улице и успел ей нахамить. Соня сказала, что это друг детства Дениса, очень обиженный на жизнь. Кажется, она говорила, как его зовут. Арсений вроде. Точно, Арсений. И спрашивается, какое такое важное дело в соседнем подъезде погнало его ночью из дома?
Феодосий понял, что без Сони ему, пожалуй, в этом не разобраться. Вместе они лучше могли придумать, как передать ценную информацию полиции, не подставив Светлану.
— Вот что, — решительно сказал он. — Ты, Костик, свободен. Сам понимаешь, что о том, что ты тут услышал, распространять не надо. А ты, душа моя, иди собирать свои вещи, но пока не уходи. Слава Герострата тебе, конечно, не светит, но вот в расследовании убийства ты очень даже можешь пригодиться.
— Какого убийства? — испугалась Светлана. — Соня эта ваша же жива.
— К твоему счастью, да. Но дело сейчас не в ней. Тот пожилой человек, которого ты видела, той же ночью был убит. Поэтому все, что ты рассказываешь, имеет большой интерес для следствия. Так что я сейчас позвоню Соне, попрошу ее приехать, ты нам еще раз все расскажешь, заодно перед ней извинишься, а потом мы все вместе решим, что нам делать с этой информацией, чтобы тебя полиции не выдавать.
Светлана с поникшей головой поплелась в приемную, видимо, только сейчас осознав, в какие крупные неприятности вляпалась.
Плечи у нее тряслись от рыданий, но Феодосию ее было совсем не жалко. Он набрал номер Сони и быстро изложил ей все обстоятельства дела. Много времени это не заняло, потому что он умел вычленять главное.
— Я сейчас приеду, — сказала Соня. — Только надо еще Настю позвать. Она так мечтала провести свое собственное расследование, что просто грех лишать ее новых фактов. Да и с полковником Буниным она хорошо знакома. Думаю, он лучше подскажет, как сделать так, чтобы историю с пожаром замять. Жди, мы скоро будем.
Спустя двадцать минут она была уже в его офисе. Правда, одна.
— Странно, но я не могу дозвониться до Насти, — сказала она. — Телефон выключен. Я позвонила Денису, думала, они вместе, но он на работе, и где Настя — не знает. Обещал ее найти и отправить к нам. Но ждать не будем. Мне кажется, что то, что твоя секретарь видела Николая Модестовича и Арсения, — это очень важно. Пойдем с ней разговаривать. А Настя найдется.
В комнате было темно. Придя в себя, Настя никак не могла понять, где находится, а главное — как она сюда попала. В памяти сохранились лишь отдельные всполохи воспоминаний.
В пятницу она ночевала у Дениса. Их первый раз, все-таки случившийся без малого неделю назад, был прекрасен. Денис был нежен и внимателен и сделал все, чтобы не напугать Настю, не причинить ей дискомфорт или, еще того страшнее, боль.
Он был очень смущен и удивлен, что стал для нее первым мужчиной, и потом признался, что даже не ожидал такого подарка. Насте не было ни больно, ни дискомфортно, ни страшно. И стыдно ей не было тоже, потому что все, что происходило между ней и Денисом, казалось настолько естественным, что не вызывало даже тени неловкости.
Сплетенье их тел было логичным продолжением возникшей внутренней тяги друг к другу. Обнимая Дениса, чувствуя его пальцы на своей коже, Настя не могла не думать о том, что, кажется, знает этого мужчину много-много лет, что они встретились давно, в другой Вселенной, и просто ненадолго расстались, чтобы снова найти друг друга спустя сотню лет, а может, и тысячелетия.
Они двигались, вздыхали, дышали в унисон, и не было ничего удивительного в том, что и блаженство накрыло их с головой тоже в унисон, но Настя все-таки удивилась, поскольку знала от подруг, что в первом любовном опыте мало приятного, и волшебного тоже мало. С ней же происходило именно волшебство, о котором писали в книгах, показывали в кино. И она радовалась тому, что дотерпела, сохранила себя до встречи с этим первым в ее жизни мужчиной, оказавшимся изумительным любовником, а также немного гордилась собой, что не подкачала, не осталась безучастной ледышкой.
В последующие несколько дней они выкраивали любую свободную минутку, чтобы остаться вдвоем. Это было непросто, потому что постоянно оставаться на ночь у Дениса Настя не могла. Нет, мама бы не возражала, совсем наоборот, но пока Насте не хотелось посвящать маму в таинство ее первой любви. Ей нравилось иметь эту маленькую большую тайну — появление Дениса в своей жизни, поэтому ночевать она возвращалась домой, и они оба с трепетом душ и тел ждали пятницы, когда можно было сказать, что Настя останется ночевать у Глаши Молчанской.
Именно так она и сказала, и вечером, который они вместе с Глашей провели в «Буррате», терпеливо дожидаясь, пока Денис освободится со смены, она поехала вместе со своим мужчиной к нему домой, и наконец впереди у них было не несколько часов, а вся ночь. И как точно знала Настя наутро, это была лучшая ночь в ее жизни.
Немного краснея от осознания собственной бесстыжести, она понимала, что была бы, пожалуй, готова не вылезать из постели еще и весь субботний день, тем более что поспать им удалось часа три от силы. Но суббота у Дениса была рабочая. В ресторане были проданы билеты на мастер-класс от шеф-повара, и неожиданно для самой себя Настя заявила, что тоже пойдет принимать в них участие.
В меню мастер-класса значились морковный крем-суп с уткой и соусом горгонзола, равиоли с креветками и кремом из цукини, утиная грудка под соусом из красного вина и мусс «Амаретто» с шоколадом и малиной. Настя представила, как потом приготовит все это, к примеру, на мамин день рождения и как та удивится, что ее криворукая и явно неприспособленная к кулинарии дочь, оказывается, умеет неплохо готовить.
Мастер-класс начинался в час дня, а Денису нужно было приехать на работу к полудню, поэтому Настя решила использовать этот час с пользой и заехать домой переодеться. Она помнила, как садилась в машину во дворе Денискиного дома, как махала ему в стекло рукой, как включила зажигание, чтобы выехать из двора вслед за ним, и все. Дальше зиял провал, пелена, сквозь которую пробивался слабый запах какой-то химии.
При воспоминании о запахе Настю чуть не вырвало. Она вскочила с кровати, на которой, оказывается, лежала. Стены, темные враждебные стены начали наклоняться и падать на нее, так сильно закружилась голова.
Затошнило еще сильнее, и Настя на всякий случай поспешила снова лечь, при этом повернув голову набок, чтобы, в случае чего, не задохнуться рвотными массами. Все-таки она хорошо училась в институте и такие мелочи знала.
Тошнота, впрочем, начала проходить, а сознание еще немного прояснилось. Скорее всего запах, теперь преследующий ее, был вызван каким-то отключающим сознание веществом, которое ей приложили ко рту и носу.
Значит, в ее машине на заднем сиденье сидел злоумышленник. Он дождался, пока Настя останется одна и сядет в свою машину, отключил ее с помощью какой-то гадости, сел за руль ее машинки и привез сюда. Зачем? И где находится то место, в котором она очутилась?
Не меняя положения тела, Настя пошарила вокруг себя руками. Ну, конечно, глупо было надеяться, что ей оставят телефон. Значит, позвонить она не сможет. Ни маме, ни дяде Ване, ни Денису.
Интересно, как быстро они ее хватятся? Мама считает, что она осталась у Глаши, а значит, может решить, что дочка вместе с подругой уехала к той на дачу. Впрочем, правило отзваниваться несколько раз в день Настя обычно соблюдала неукоснительно. Сегодня утром она маме тоже звонила, значит, та начнет волноваться и искать дочь не раньше вечера.
Кстати, а сколько сейчас времени? Часов Настя не носила, предпочитая обходиться теми, что были в ее айфоне. Вместе с отобранным телефоном ее лишили возможности не только позвонить, но и узнать, который час. Она распахнула глаза.