— Найдем, — сказал полковник Бунин. — Слышишь, Инна, мы ее обязательно найдем. Пока ясно только одно. Ее исчезновение не имеет никакого отношения к убийству Ровенского.
В квартире появились оперативники, которым Бунин быстро отдал какие-то указания.
— Тут и без нас разберутся, — сказал он. — Софья Михайловна, мы можем перебраться к вам в квартиру, чтобы решить, что нам делать дальше?
— Да, конечно, — кивнула Соня. — Пойдемте.
Феодосий обнял ее за плечи и повел к дверям, следом шел Денис, так же нежно поддерживающий Инессу Перцеву, замыкал шествие полковник Бунин. Лицо его было мрачно.
— Подождите, — уже на пороге окликнул их Арсений. — Сонька, ты только скажи, эта проклятая книга у тебя? Это ты ее забрала?
Соня удивленно посмотрела на него и покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Я никогда не видела этой книги и не держала ее в руках.
В Сониной квартире отчего-то было мрачно и стыло. Форточка, что ли, где-то открыта? Компания, собравшаяся на кухне, тоже выглядела мрачной. Рыжеволосую журналистку била крупная дрожь. Соня очень ей сочувствовала. На брата же ей просто было больно смотреть. Казалось, на ее глазах Денис осунулся и похудел, так переживал за Настю.
Соня вдруг подумала, что у брата с этой девушкой действительно все очень серьезно, серьезнее не бывает, и что он наконец-то женится, конечно, при условии, что вся эта дикая история закончится хорошо. Нет, она просто не имела права закончиться иначе, потому что Денис был достоин счастья.
Сейчас, стоя спиной к собравшимся, он заваривал чай. Соня сварила первую чашку кофе, сунула ее в руки Инессе Перцевой, та приняла, не глядя, машинально глотнула горячую ароматную жидкость, сплела пальцы вокруг чашки, словно пытаясь их согреть. Полковник Бунин сосредоточенно молчал — думал.
— Сонь, где чашка? Тут одной не хватает, — спросил Денис глухо.
Соня удивленно посмотрела на него.
В ее доме действительно было мало чайных чашек. Сама она всегда пила кофе, одна большая кружка принадлежала Денису, на ней даже написано было «Дэн», потому что брат терпеть не мог, когда кто-то ею пользовался, и была еще одна кружка — тоже большая, белая, из английского костяного фарфора, на которой почему-то было написано «Время пить просекко». Остальные чашки были кофейными.
— Иван Александрович, вы будете кофе или чай? — спросила она.
— Кофе, — ответил он. — Вкусно пахнет очень. Сварите и мне чашечку, пожалуйста.
— Ну вот, всем хватает чашек, — сказала Соня Денису. — Феодосию в «Просекко» налей.
— Так ее нет нигде, я про это тебе и толкую, — немного раздраженно сказал Денис. — Может, в спальне посмотреть?
— Да не уносила я ее в спальню, — удивленно ответила Соня. — Я вообще ею не пользуюсь. Из нее Феодосий чай пил, и она была здесь, в сушилке.
— Была, но нету.
— Да ладно. Не хочу я чаю, — вмешался в разговор Феодосий. — Давайте лучше перейдем к делу. Если исчезновение Насти не имеет отношения к убийству профессора и к исчезновению книги Блейка, значит, она вляпалась во что-то еще. Нужно понять, во что именно и где она может быть.
— Согласен, — крякнул Бунин, с благодарностью принимая из Сониных рук чашку с кофе. — Итак, примем как данность, что за последнее время в жизни Насти появилось что-то новое, что повлекло за собой ее исчезновение. На работе и дома ничего не происходило, так, Инна?
— Да, — журналистка кивнула рыжей головой. — Я позвонила Аркадию, в его конторе нет никаких дел, которые могли бы грозить Насте неприятностями. Дома, слава богу, тоже все в порядке. Единственное, о чем я до сегодняшнего дня не знала, это о том, что у Насти появился молодой человек, — она кинула уничижительный взгляд на Дениса, — и что она занимается каким-то дурацким расследованием.
Соне стало обидно за брата.
— Расследованием она действительно занималась, — сказала она чуть суше, чем требовали приличия хозяйки дома. — Хотя мы все пытались ей объяснить, что это очень опасно. Насколько я поняла, Настя была одержима идеей доказать, что она чего-то стоит сама по себе, а не только как ваша дочь.
— Что за чушь? — Идеальные брови женщины полезли вверх. — По-моему, с самого ее детства было понятно, чего она стоит. Она отличницей всегда была, в фигурном катании на разряд сдала, в институт сама поступила, работает, учится…
— Она очень хочет быть вас достойной. Поэтому и старается изо всех сил. — Соня вздохнула. Ну, не объяснять же этой женщине очевидное. — Она хотела доказать, что может расследовать преступление. Как видите, благодаря ей у нас это получилось. Это она помогла установить мотив убийства — редкую, очень дорогую книгу. Вот только, как мы только что выяснили, к ее исчезновению это не имеет ни малейшего отношения. Ровенского убил Арсений. Но про Настю он ничего не знает.
— И поджог твоей кухни тоже, — добавил Феодосий. — Но в одном я с вами, — он слегка поклонился в сторону Перцевой, — согласен. Неприятности Насти совершенно точно связаны с нашей прекрасной компанией. И если убийство Сониных соседей и ревность моей секретарши тут ни при чем, значит, остается только одно — покушения на меня.
Денис повернулся и теперь смотрел на Лаврецкого со всей серьезностью, на которую был способен. Лицо Бунина тоже выражало сильную заинтересованность.
— Что ж, Феодосий Алексеевич, — сказал он. — Я рад, что вы сами пришли именно к такой мысли, а еще больше рад, что вы не собираетесь делать вид, что вы тут ни при чем.
— Подождите, какие покушения? — спросила Соня. — Я ни о чем таком не знаю. Тебе что, тоже угрожали? Денис, ты что, знал? И никто из вас мне не сказал?
— Мы не хотели тебя тревожить, — буркнул Феодосий. — Я был уверен, что сам во всем разберусь. Но мне действительно сначала подпилили болты на колесах, и от падения в реку меня спасло только то, что, по случайности, я в тот вечер поехал не домой, а за детским доктором. Колесо отвалилось на дороге, а не на мосту. Ну, а потом в меня стреляли возле моего офиса. Это было в позапрошлую субботу, когда я не приехал к тебе, хотя обещал.
— Господи… — Соня приложила ладошки к пылающим щекам. — Получается, что Ровенский — не последняя жертва? Получается, что с арестом Арсения ничего не кончилось? И при чем тут Настя?
— Я не знаю при чем, — признался Феодосий. — Но думаю, что тот, кто на меня охотится, просто поменял тактику. Скорее всего он похитил Настю, чтобы выманить меня.
— Зная вас, я в жизни не поверю, что вы просто положились на правоохранительные органы и не попытались самостоятельно разобраться, в чем тут дело, — заметил Бунин. — Давайте выкладывайте, что вам удалось узнать.
— Именно сегодня ко мне должен был приехать с докладом Игорь Махов, вы наверняка его знаете.
Бунин кивнул, что да, знает. И Инна кивнула тоже.
— Это частный детектив, — пояснил Феодосий для Сони. — У нас была назначена встреча, но я сорвался сюда. Думаю, надо ему позвонить и попросить приехать.
Махов пообещал, что будет через двадцать минут.
Чтобы занять себя делом, Соня решила все-таки выяснить судьбу пропавшей чашки. С приходом еще одного гостя она вполне могла пригодиться, да и интересно ей было, куда она могла подеваться. Извинившись перед гостями (от Феодосия она старательно отворачивалась, потому что была на него сердита), она выскользнула из кухни, прошла в гостиную, а оттуда в спальню. В квартире что-то было не так, вот только Соня никак не могла взять в толк, что именно.
Она бросила рассеянный взгляд на кровать, которую всегда тщательно заправляла, поскольку терпеть не могла расхлябанности. Сейчас кровать была тоже тщательно заправлена, вот только покрывало лежало, накинутое на обе подушки. Соня никогда так не делала, оставляя подушки сверху. Не понимая, зачем это делает, она подошла к кровати, откинула покрывало и нахмурилась.
Ее кровать была заправлена свежим, тщательно выглаженным комплектом постельного белья: белая простыня в крупный вишневый горох, вишневый гладкий двуспальный пододеяльник и две наволочки, на которых белые горохи, наоборот, были раскиданы по вишневому полю. Этот комплект она обожала и недавно собственноручно сняла с кровати, выстирала, выгладила и убрала в комод, застелив постель другим, сменным.
На том комплекте, который лежал на кровати, когда Соня покидала квартиру в последний раз, были фиолетовые ромашки, раскиданные щедрой рукой дизайнера по бежевому полю. Она точно помнила, когда в последний раз меняла постельное белье. Но факт оставался фактом, сейчас на кровати лежали «горохи», а не «васильки». Кто-то в отсутствие хозяйки пробрался в квартиру для того, чтобы перестелить постель? Бред какой-то.
На всякий случай Соня выдвинула ящик комода, в котором хранила белье. Любимого комплекта там не было. Она сходила в ванную комнату, заглянула в корзину, где копилось то, что требовало стирки. Пусто. Она снова обошла всю квартиру, чтобы в результате сделать странный вывод: из ее квартиры пропал лежащий на кровати комплект постельного белья и одна чайная чашка.
— Ты чего бродишь как привидение? — выглянул из кухни Денис.
— Это очень странно, — сказала Соня и провела рукой по лбу. Голова наливалась болью, видимо, не в силах справиться со свалившимися на нее событиями. — Я понимаю, что, возможно, вы сейчас решите, что я сумасшедшая, но у меня из квартиры пропал комплект постельного белья, который кто-то зачем-то снял с моей кровати, и та самая чашка с надписью «Просекко».
— Ты хочешь сказать, что в твоей квартире кто-то побывал и украл постельное белье? — Денис смотрел на нее с тревогой, а Феодосий с внезапным любопытством.
— Да. Я не могу это объяснить, но тем не менее это так. Наверное, надо позвать Владимира Петровича. Нашего соседа. Я оставляла ему ключи от квартиры. Возможно, он что-то знает.
— Я пойду с тобой, — заявил Феодосий.
Однако поход в соседнюю квартиру ничего не прояснил. Сколько Соня ни жала на кнопку звонка, дверь никто не открывал, и за ней царила тишина.