Чейз: В мое сердце.
< Чейз удалил сообщение из чата >
Мэдди: Ходила с Лайлой в секс-шоп. Что ты удалил? Куда я тайком пробиралась?
Чейз: Никуда.
Мэдди: ЧЕЙЗ.
Чейз: Платоническая пицца сегодня вечером?
Мэдди: Не уверена, что знакома с этой начинкой.
Чейз: Мой наименее любимый вариант, и в нем ты полностью одета. Потом я еду домой, чтобы подрочить, пока ты используешь свои новые секс-игрушки.
Мэдди: Платоническая пицца звучит отлично.
Чейз: Моя очередь выбирать фильм.
Мэдди: Хочу, чтобы ты знал, что я никогда не прощу тебя за «Лицо со шрамом».
Чейз: Я подумывал выбрать «Реальную любовь», но не хотел, чтобы размазалась моя тушь.
Мэдди: Ты бы не стал плакать даже во время «Списка Шиндлера». У тебя нет сердца, помнишь?
Чейз: Да, потому что ты его украла.
< Чейз удалил сообщение из чата >
Мэдди: Что ты удалил? Я выгуливала Дейзи, и с Фрэнком возникла напряженная ситуация. На этот раз она почти поймала его.
Чейз: Я сказал, что у меня есть сердце.
Чейз: Храню его в стеклянной банке на столе.
Чейз: Ладно, это цитата из книги Стивена Кинга. Но смысл понятен.
Мэдди: Я требую реванша.
Чейз: Реванша?
Мэдди: Фильм выберу я, и во время просмотра ты должен страдать. Вообще-то я думаю сделать процесс еще более болезненным. Как насчет того, чтобы Клемми выбрала? Она уже вернулась из Висконсина?
Чейз: Да, прошлой ночью. Давай я позвоню Эмбер и все устрою.
Мэдди: Как дела между тобой и Эмбер?
Чейз: Кажется, она начинает понимать, что у нас ничего не получится.
Мэдди: А с Джулианом?
Чейз: С ним у нас тоже ничего не выйдет.
Мэдди:
Чейз: Он занят разводом. Мы не обсуждали наши отношения (не знаю, что именно в тебе вдохновляет меня говорить как девчонка, но вот, пожалуйста).
Мэдди: Я должна признаться.
Чейз: Я был твоим лучшим, да? Так и знал.
Мэдди: Я скучаю по тому, что у нас было, но так боюсь, что ты снова разобьешь мне сердце или бросишь меня, когда все это закончится.
< Мэдди удалила сообщение из чата. >
Чейз:?
Мэдди: Прости, не знаю, что на меня нашло. Забудь об этом.
Чейз:
Глава 24Чейз
– Я сегодня встречаюсь с Клементиной. – Джулиан стоял в дверях моего кабинета, все еще со следом синяка под глазом, рассеченной губой и угрюмым выражением лица придурка средних лет, которому надрали зад в драке.
Я поднял взгляд от ноутбука, потому что мы говорили о Козявке. И прижал палец ко рту.
– Впервые с тех самых пор? – спросил я, откидываясь на спинку кресла. С того момента, как Джулиан узнал о парне из Висконсина, перед нами развернулся настоящий дурдом. Чушь с постом генерального директора, наконец, отошла на второй план, а реальность того, что его брак – его семья – сплошная фикция, стала очевидной. Он выглядел разбитым. Словно происходящее наконец-то смогло хоть немного прояснить его разум. Тем более что Эмбер не теряла времени даром, потащив Клементину в Висконсин, дабы скрыться от общественного порицания и воспользовалась возможностью представить Клементине ее настоящего отца как «хорошего друга семьи».
Джулиан кивнул, потирая подбородок.
– Не знаю, что ей сказать.
– Как насчет того, что тебе чертовски жаль?
– Вероятно, только исключив слово «чертовски». Эмбер меня прикончит, и придется бросить сто баксов в копилку грязных словечек. – Он потер затылок. – Подожди, о чем именно я сожалею?
– Прежде всего о том, что она вообще оказалась в такой ситуации, – подсказал я. – Об обстоятельствах. Куда ты ее повезешь?
– Я не знаю. Эмбер только что сказала забрать Клементину в пять. Куда мне следует ее сводить?.. Что ей нравится? Господи, я даже понятия не имею, что она любит.
Джулиан со вздохом опустился в кресло напротив меня, не удосужившись получить формальное приглашение войти. Я уставился на него так, словно он только что наложил кучу мне на стол. Наши отношения едва ли можно назвать дружескими, особенно с тех пор, как он рассказал о болезни отца, а я отделал его лицо.
Мы не разговаривали с того момента, как я пришел уткнуть Джулиана и Эмбер в отрицательный тест на отцовство.
(В буквальном смысле. Я засунул его Джулиану под нос и провел вдоль и поперек. Что могло бы оказаться самым ярким событием этого года, не означай оно еще более плохие новости для Клемми.)
– Может, отвезешь ее поесть бургеров, а потом мы с Мэд заберем ее и сводим в кино? – предложил я. – Это смягчит удар.
Джулиан вскинул голову.
– Ты все еще встречаешься с ней?
– Платонически. – Я выплюнул это слово, словно ругательство. Казалось крайне несправедливым, что меня запихивают во френдзону, как пару грязных носков, после того как я доставил Мэд достаточно оргазмов, чтобы осветить нефтеперерабатывающий завод. Я пожал плечами, будто мне все равно. Но это ложь. – Что сведет меня в могилу.
– Кстати, об этом. – Джулиан жадно вздохнул, избегая смотреть мне в глаза, взял с моего стола пачку черных стикеров и начал нервно их листать. – Рассказать всем о Ронане… это был ужасный поступок. Я извинился перед ним. Заверил, что не собираюсь в ближайшее время претендовать на пост генерального директора. Просто подумал, что тебе стоит знать.
Я ничего не ответил. Можно понять мое подозрение. Джул откинул голову назад, со вздохом уставившись в потолок.
– Мне просто хотелось иметь что-нибудь свое.
– У тебя уже было кое-что свое. Жена. Дочь. Успешная карьера.
– Жена, которая ненавидела меня, несмотря на то, что я старался всячески ей угодить. Жена, которой я обещал стать генеральным директором, а когда оказалось, что этому не бывать, она стала постоянно угрожать своим уходом. Я жаждал заполучить этот пост, поскольку считал, что таким образом сумею удержать Эмбер. Они с Клемми были единственным, что принадлежало только мне. Пытаясь сохранить их, я пренебрегал ими, проводя все свое время на работе. И вот теперь я развожусь. – Он вскинул руки, горько рассмеявшись. – Ирония – та еще дрянь.
– Клемми по-прежнему твоя дочь. Для нее ты единственный отец. Что касается Эмбер, могу искренне заявить, что засунув член в бумажную соломинку, ты получишь больше удовольствия, чем находясь рядом с женщиной, которой от тебя нужен только кошелек и статус. Даже ты можешь добиться большего. – Я не собирался утешать Джулиана после того, как три года подряд ел от него дерьмо, но пинать кого-то, пока тот в отключке, тоже не в моем стиле.
– Итак. – Я изогнул бровь, когда стало ясно, что Джулиан не сдвинется ни на дюйм, пока я его не выгоню. – Мне нужно работать. Напиши, где забрать Козявку.
Он встал, оглядываясь по сторонам, словно что-то забыл. Может быть, манеры. Ему следовало постучать. А еще извиниться за последние три года. Раскаяние ничего не значит без официального признания.
– Знаешь, Чейз, ты не так уж плох. – Джулиан остановился возле двери.
Я тупо уставился на него.
– Спасибо за теплый отзыв. Разве «не так уж плох» не является синонимом «я встречал и бо́льших говнюков»?
Он фыркнул от смеха.
– Видишь? Это я и имел в виду. Всегда думал, что у тебя нет сердца, поэтому легко шел против тебя. Ты кажешься таким отстраненным от всего, что тебя окружает. Вечно ходишь с этим гнетущим темным ореолом вокруг себя. Почти как дьявол. – Он нахмурился. По моей спине прокатилась волна дрожи. Именно так Мэдисон называла меня. Я думал, она шутит. Но больше так не считаю. – Но я осознал, что ты просто оставался собой. И что ты способен заботиться о людях. О Лори и Ронане, Кэти и Клемми.
И Мэдисон. О ней я тоже заботился.
На самом деле, какая-то часть меня не уверена, что я так уж сильно отличаюсь от своей бывшей девушки. В каком-то смысле я тоже изо всех сил старался угодить людям, о которых пекусь. Именно поэтому так много поставил на карту ради отца. Но, в отличие от Мэдисон, моя склонность угождать людям заставила мой рот выписать чек, который задница не смогла обналичить. Я пообещал Эмбер брак. И получил пощечину в виде ее предательства.
Но я все еще бессилен перед теми, кого люблю.
И всегда буду прикрывать свою семью.
Джулиан бросил на меня взгляд, полный надежды. О, черт возьми. Только я подумал, что мы осторожно выбираемся из «Шоу Джерри Спрингера», как он тут же затащил мою задницу в телесериал «Семейка Брейди». Даже не предоставив возможности передохнуть. Я сделал глубокий вдох.
Скажи это.
На вкус будет ощущаться как дерьмо, но ты должен это произнести.
Он – член семьи.
– О тебе я тоже забочусь. – Я старался не слишком сильно стискивать зубы, пока произносил эту фразу. Глаза Джулиана загорелись. Я понял. По его мнению, мы обманули его, дав фамилию Блэк без каких-либо привилегий, поэтому он взбунтовался. Что не оправдывает его поведения, но служит достаточным стимулом.
– Правда? – спросил он.
– Похоже на то.
– Значит ли это, что я могу сохранить свою должность директора по информатизации?
А может, он просто хочет прикрыть свою задницу и сохранить работу.
– Не торопись, – предупредил я.
– Спасибо, брат. – Он подмигнул мне.
Я подождал, пока он выйдет из кабинета, а затем рассмеялся.
Я спустился в Croquis, чтобы забрать Мэд. Свен стоял возле лифта, потирая живот беременной сотрудницы, будто это хрустальный шар, и лепетал что-то о детях. Я кивнул ему, проходя мимо. Отдаленно знакомая девушка с волосами оттенка платинового блонда загнала меня в угол, преследуя по всей студии.
– Мистер Блэк, подождите! Просто хотела еще раз поблагодарить вас за то, что убедили Свена дать мне второй шанс. Не знаю, получили ли вы два моих письма… или цветы. Просто хочу, чтобы вы знали, я не отношусь к этому легкомысленно и не собираюсь упустить эту возможность.