— Ко мне только что заходил глава юр отдела… как думаете, что ему было нужно? — все в той же нарочито небрежной манере спросил мужчина, испепеляя ее взглядом.
Полина съежилась на неудобном кресле, чувствуя, как вся ее смелость, все ее идеи о новой жизни и новой Полине вылетают в трубу. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и глаза зама начнут метать молнии, которые испепелят ее в одно мгновение, и она останется унылой кучкой пепла, которую он ссыплет в свою огромную пепельницу. Она не знала, что сказать, поэтому продолжала молчать.
И его это неимоверно бесило.
— Вам очень повезло, что я сумел сориентироваться и подыграть вам, не выставив себя при этом дураком, — сквозь зубы проговорил он, уже не глядя на нее.
Полина сжала губы так, что они побелели. Не выставить себя дураком — вот единственное, что его беспокоило. Мистер Великолепие и его раздутое эго. Конечно, ему было плевать на нее, на все, что происходило с ней по его милости, главное, чтобы он при этом хорошо смотрелся в своих костюмчиках с короной на голове.
— Вы должны были сразу мне все рассказать, а не заниматься глупой самодеятельностью, — продолжал напирать зам, делая небольшой шаг в ее сторону. — Самое время выложить все, что вы знаете до того, как это стало проблемой.
Полина закусила губу до боли, чтобы не начать кричать. Она хотела сама все выяснить, хотела утереть ему нос. А вместо этого она сидит в его кабинете, едва сдерживая подступающую истерику. Он все время был на шаг впереди, даже когда ей казалось, что она вот-вот его обойдет.
Зам смотрел на нее сверху вниз, чувствуя, что победил. Оставалось только добить ее, сбить с нее непонятно откуда взявшуюся гордость и спесь, возвращая все на свои места. Хватит с него ее внезапной решительности и флирта с курьерами. Она его ассистентка, его сообщница, его подчиненная.
Он подошел совсем близко к ее креслу, а потом вдруг присел так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
— Полина, расскажите мне все, что знаете, чтобы я мог разобраться с Геннадием Михайловичем. Я вижу, что для вас это все слишком… слишком сложно, так что позвольте мне самому довести дело до конца.
— Я, — она замешкалась на мгновение, а потом сжала собственное запястье, до боли впиваясь ногтями в кожу, — я сама могу…
— Полина, все, что вы можете, это создавать проблемы, — едко сказал мужчина, где-то в глубине души понимая, что перегибает палку, но он был не в силах остановиться. Ему хотелось, чтобы все вернулось на свои места, чтобы она забрала свое чертово заявление, чтобы больше не смела флиртовать с кем-то у него на глазах. Но самым поразительным было то, что ему до жути хотелось прикоснуться к ней. Просто положить свою руку на ее, чтобы ощутить тепло ее мягкой кожи и увидеть такую милую улыбку. Но вместо этого он встречал ее отстраненный, напряженный взгляд, словно не было всех этих месяцев, всех этих событий. Они снова вернулись к тому, с чего все началось.
— Извините, что создала вам проблемы, — отчеканила она, роняя слова, словно горошинки. — Я составлю для вас отчет, в котором изложу все, что мне удалось узнать.
— Хорошо, это меня устроит, — кивнул Дан, выпрямляясь и снова глядя на нее сверху-вниз. — Жду вас с отчетом к восьми часам у меня дома. Вы помните, где я живу? — с легкой насмешкой спросил он.
— Я не обязана приносить отчет вам домой! — возмутилась Поля, едва не подскочив на кресле, услышав его предложение.
— А я не обязан был вас прикрывать, — изогнул бровь Дан. — Осмелюсь напомнить, что теперь я могу запросто уволить вас по статье за превышение должностных полномочий. Без рекомендаций и без выплат. Так что жду вас в восемь с отчетом.
«Не плакать. Быть смелой и не плакать», — билось у нее в голове. Он нагло шантажировал ее, зная, что ей нечего противопоставить ему. Она чувствовала себя ничтожеством, букашкой, которую он может раздавить одним мимолетным движением. Сам вовлек ее в свои игры, а теперь использует ее доброту против нее же. Как она могла думать, что в нем есть что-то человечное? Киборг, не иначе. А прокол с Денисом был только сбоем в системе.
— Как скажете, Даниил Александрович, — как можно равнодушнее ответила девушка. — Я могу идти?
— Да, вы свободны, Полина, — так же холодно ответил мужчина, отступая назад.
Когда она прошла мимо, он уловил тонкий аромат ее парфюма, ненавязчивый, но такой сладкий, и почему-то подумал, что снова поступил, как козел.
«Или овца», — мелькнуло у него в голове в тот самый момент, когда дверь в его кабинет захлопнулась чуть более резко, чем обычно.
Выдержка у Полины, как обычно, была ни к черту.
Дан пришел с работы в семь вечера, принял душ, заказал суши на ужин и зачем-то протер пыль со всех возможных поверхностей, хотя дома и так было чисто. Подумалось, что можно еще помыть пол, но потом он одернул себя и сел за стол. Какая разница, что подумает Полина о его доме, тем более, она здесь уже была. И не раз. Дан нервно посмотрел на часы: без пяти минут восемь. Она сейчас придет, а вот его ужин не торопится, хотя курьер обещал быть еще двадцать минут назад.
Мужчина раздраженно пошел курить на балкон: он не выносил, когда все идет не по его плану. Почему так мало пунктуальных людей? Сколько времени тратится впустую, потому что кто-то кого-то ждет, кто-то обещает быть в одно время, подготовить отчет к определенной дате, а в итоге, часто из-за халатности и лени придумываются нелепые оправдания, а потраченного времени не воротишь. Разве самому Дану не хочется заканчивать работу в шесть и вовремя уходить домой, как все остальные сотрудники? Но нет, он постоянно должен за кем-то проверять, исправлять, задерживаться на встречах и совещаниях, потому что кругом нерасторопные эгоисты.
В тот момент, когда Даниил уже твердо решил позвонить курьеру и высказать ему все, что думает об их доставке, а заодно принципиально отменить заказ, в дверь позвонили. Гадая, кто именно пришел, он открыл дверь и увидел и курьера, и Полину.
— Вы опоздали, — недовольно заметил он, обращаясь сразу к обоим.
Как ни странно, и курьер, и ассистентка оба покраснели и одновременно стали что-то мямлить. Дан подумал, что это все похоже на цирк и молча расплатился с курьером, тут же пропуская девушку внутрь своей квартиры.
— Отчет, — Полина протянула папку начальнику, надеясь скорее сбежать. — Я не буду вас отвлекать. Мне пора.
— Полина, зайдите, я не буду вас бить, — почти простонал Дан, чувствуя новую волну раздражения. — Я хочу прочитать отчет при вас и задать все интересующие меня вопросы. Раз уж у вас хватает наглости вести мутные дела за моей спиной, прикрываясь моим именем, — напомнил он.
Девушка молча села на барный стул, подумав, что не часто видит начальника не в идеально выглаженном костюме и рубашке. Даниил Александрович был одет просто в белую футболку и домашние штаны. Волосы были чуть взъерошены и еще влажные после душа, а белые носки на ногах добавляли какого-то домашнего интима. Как будто Поля забежала к другу на чашечку кофе, а не пришла отчитываться перед начальником за свой шпионский провал. Коробка с едой так и стояла на барной стойке нетронутой, а Дан, стоя, читал распечатанный документ.
— Это самый идиотский отчет, который я читал в своей жизни, — наконец, произнес он, разрывая бумагу на мелкие клочки и бросая в урну под раковиной. — Вы серьезно?
— Ну, знаете, — Полина готова была вскочить со стула и гордо уйти, но сдержалась, напоминая себе, что он все еще может ее уволить по статье. — А как, по-вашему, надо было написать?
— Надо было написать, что вы дура! — неожиданно сорвался Дан, впервые в жизни теряя всякое самообладание. Эта женщина его добесила до белого каления. — На любом из этапов вашего сумасбродства вас могли уличить и уволить. Вы представляете какие суммы денег вытягивает из компании финдир?! И если бы вы спалились, живой бы из его кабинета не вышли! Я вытащил вас из его кабинета, где вы закрылись по своей же дурости, а все, что вы сказали мне, это то, что вас от меня тошнит. И вы не удосужились извиниться, напротив, вы стали действовать еще глупее. Нашли бумажку в урне, полезли к юристам, которые потенциально могут быть в сговоре с финдиром, отвратительно глупо подставились, и меня чуть не подставили. Да еще и юлите, и…
— Хватит уже меня унижать! — взбесилась Полина и вскочила со стула на пол, собираясь залепить ему пощечину и уйти. — Сначала отправили меня секретаршей к извращенцу, сделали меня соучастницей своего личного заговора, а теперь обвиняете в некомпетентности и угрожаете увольнением по статье! Да! Меня от вас тошнит! Вы действуете низко и мерзко! Ваши методы не лучше, чем у финдира! — крикнула она.
— Во-первых, я вас не унижаю, — Дан запоздало почувствовал, как краснеет от злости, но уже не мог остановиться. — Я констатирую факт: уровень вашего IQ не очень высок, это видно невооруженным глазом. Как секретарь, вы так себе, потому что за столько лет не научились составлять отчет по нормам делопроизводства, даже если это личный отчет. На работе вы флиртуете, одеваетесь не по дресс коду, тратите время на сплетни со своей подружкой-болтушкой. А еще вы неуклюжая, нервная, дерганная психичка с зачатками шизофрении, потому что только шизофреничка целует своего начальника на улице, а потом закидывает заявлениями на увольнение. У вас в голове бардак, Полина.
— То есть, вы только что назвали меня тупой секретаршей-шизофреничкой-любительницей флирта?! Я сейчас вас ударю, — прошипела Полина, готовая правда вцепиться в самодовольную рожу перед собой. — Я хотя бы не использую людей и их чувства в своих личных целях, не хожу с колом в заднице и мое эго и самомнение поменьше территории Московской области! — Полина схватила свою сумку и собиралась пойти к выходу, но Дан неожиданно поймал ее за руку и крепко сжал, не позволяя уйти.
— Вы мне нравитесь, — вдруг выпалил он, и все его лицо мгновенно из злого красного стало мертвенно-бледным.
— Чтоо-о-о? — свой вопрос Поля буквально проблеяла, застыв на месте от изумления.