– Да, очень красивые. – Поля не смогла сдержать глупую улыбку, прикасаясь пальцами к нежным головкам пионов. – Мои любимые.
– Значит, я угадал. Когда мне надоест аудит, открою детективное агентство. – Зам был удивительно многословен и весел. – Кстати, вы уже занялись компьютером?
– Нет, как раз собиралась, – соврала Полина.
Ничего она не собиралась, просто шаталась по приемной и не знала, что ей делать. Она понятия не имела, что искать, но Даниила Александровича это не волновало.
– Тогда вперед, в игру, миссис Хадсон, в игру! – С этими словами мужчина сбросил звонок.
Поля тупо смотрела на экран сотового, не веря, что только что говорила с замом, который был весел, шутил, угадал ее любимые цветы, но главное – он смотрел Шерлока.
– Жесть, – только и смогла сказать она.
Финдир не пришел ни в двенадцать, ни в час, ни даже в два, когда Поля вышла на обед. Зато у нее было три часа на то, чтобы прошерстить всю личную переписку прошлой секретарши и Геннадия Михайловича и понять, что там не было ничего криминального, кроме того, что прошлую ассистентку он называл Лизонька и местами позволял себе пошловатые шуточки. Конечно, они с Даниилом Александровичем особо и не рассчитывали найти что-то у нее в компьютере, но проверить все равно стоило.
Спустившись на два этажа, Полина застала в холле Свету, которая воевала с кофемашиной, пытаясь добиться от нее капучино для Даниила Александровича, который стоял рядом с ней и, скрестив руки на груди, наблюдал неравный бой. Света пока проигрывала.
– Вы хотите, чтобы я тут состарился? – едко поинтересовался зам.
– Она промывается, что я могу сделать? – нервно спросила блондинка, оглядываясь. – Попробуйте приказать ей, вдруг послушается.
Полина приготовилась к буре, которая должна была последовать на такой непочтительный ответ, но мужчина вдруг тихо фыркнул.
– Ладно, не мучайте ее, себя и меня, – вдруг сказал он вполне себе миролюбиво. – Сходите на обед, а потом все-таки выбейте из нее двойной капучино, хорошо? Тем более вас ждут. – Он подмигнул Полине, которая окончательно впала в ступор, и пошел в свой кабинет.
Света, заметив подругу, издала какой-то нечленораздельный звук и кинулась ее тискать.
– Куда ты пропала? Что за особенный вечер? Ты защитилась? Почему ты не отвечала? Почему не звонила?
И еще куча «почему» в стиле Светы. Понимая, что проигнорировать все вопросы не удастся, Поля увела Свету в столовую, где они обменялись всеми новостями. Света тарахтела как пулемет, пытаясь вытянуть хоть какие-то подробности о ее встрече с замом, но Полина упорно соскакивала на защиту своего диплома, слушать про которую Светке было скучно, а потом резко перешла в наступление.
– Что у вас там с Пашей? – спросила она, прищурившись. – Что за панические сообщения?
– Поль, все плохо. – Света тут же забыла о своих вопросах и сделала драматичное лицо. – Кажется, мне придется смириться с участью старой девы.
– С чего это вдруг?
Света смутилась, а потом шепотом рассказала о том, как Паша предложил ей остаться у него.
– Ну это вообще-то вполне ожидаемо, – протянула Поля. – Ему сколько, лет тридцать? Да и тебе не пятнадцать, так что это нормально. Откуда ему знать, что ты хранишь свой цвет для мужа? – Тут девушка не сдержалась и тихо захихикала.
– Веселись, веселись, – надулась Светка.
– Ну, Свет, а что мне, плакать, что ли? И вообще, чего ты от меня хочешь? Это твоя жизнь, и тебе решать, хочется ли тебе жить в соответствии с традициями, принятыми в семье, или так, как хочешь ты. И, кстати, да, главный вопрос: ты сама-то хочешь?
– Когда он мыл посуду, то забрызгал футболку и снял ее. – Света слегка порозовела, вспомнив об этом. – Короче, даже моя бабуля бы его захотела, о чем ты вообще?
– Ну и что тебе мешает? Скажешь, что у меня, а сама останешься у него, твоя мама будет спать спокойно, Паша будет счастлив, ты будешь счастлива, та-дам!
Света молчала. Звучало очень даже прекрасно, но даже лучшей подруге было стыдно признаться в том, что ей страшно. В голове крутились бесконечные предостережения бабули и мамы на тему того, что никто не женится на распутных женщинах. А вдруг они правы, Паша ее бросит, а она потом будет никому не нужна? Эта мысль уже второй день крутилась у нее в голове. И в конце концов она озвучила ее вслух.
– Если мать узнает, она выпрет меня из дома, – сказала она наконец.
Поля знала, что это не просто слова. Мама у Светы была женщиной милой, но строгой и с заскоками.
– Ко мне переедешь, – пожала она плечами. – Ты же хотела свалить, чем не повод?
– Я хочу свалить замуж за Пашу, – простонала Светка, уронив лицо в руки. – А не вот это вот все.
– Ну так ему и скажи: no money – no honey, sweety. Женись – и останусь навеки. Готова даже прописаться, – захихикала Полина.
Света представила себе лицо Паши, если она отмочит нечто подобное, и рассмеялась. И хотя они так ничего и не решили, настроение у нее стало намного лучше.
– А правда можно будет пожить у тебя? – вдруг уточнила она.
– Ну, конечно. – Поля улыбнулась. – Мой дом – твой дом.
Зам вымерял шагами кабинет, пытаясь постичь дзен, но тщетно: он был слишком возбужден. Ему не терпелось собрать доказательства и кинуть их финдиру в лицо. Он понимал, что ведет себя несоответственно статусу, но это был редкий случай, когда ему было плевать. Лучше победы может быть только ее предвкушение. Вытащив из пачки сигарету, он пошарил в карманах в поисках зажигалки, но, не обнаружив ее, швырнул сигарету на стол и вышел из кабинета.
Ноги сами понесли его на девятый этаж, проверить, как там Полина. Он предусмотрительно прихватил с собой документы, которые должен был подписать финдир, так что алиби у него есть. Вызывая лифт, он отметил, что Светлана опять куда-то пропала, но сейчас его это мало заботило.
Спустя две минуты он замер у двери в приемную, чтобы придать лицу обычное безразличное выражение. Он не стал стучать, а сразу вошел и застал весьма интересную картину: Полина собирала с пола рассыпавшиеся скрепки, аккуратно присев в своей узкой юбке, которая обтягивала, как вторая кожа. Дан невольно засмотрелся на ее красивые ягодицы, которые так и притягивали взгляд. Он даже пожалел, что она его подчиненная.
«Хотя фактически сейчас она ассистентка Геннадия Михайловича, так что…» – пронеслось у него в голове, но он отогнал эти мысли прочь, отвел глаза в сторону и тихо кашлянул, привлекая внимание девушки.
– Даниил Александрович? – удивилась Поля, ссыпая скрепки в коробочку. – У меня тут небольшая производственная авария, – она махнула рукой в сторону упавшего на пол органайзера.
– А Геннадий Михайлович так и не появился? – уточнил зам, глядя на часы. Пять часов, а финдир все еще порхал где-то, как бабочка на цветке.
– Нет, не появился, на почту не отвечает.
– Звонить не пробовали? – уточнил Дан.
– Недоступен. Но, судя по тому, что его никто особо не ищет, это стандартная история.
– Понятно, – зам прикинул, что так даже лучше. Это можно будет обратить в свою пользу.
Полина с удивлением наблюдала, как на лице зама проступает довольная улыбка. Она расставляла ручки и карандаши в органайзере, когда зам подошел к ее столу и встал к ней так близко, что девушка затаила дыхание, от внезапно охватившего ее волнения. Даниил Александрович почти касался ее своим плечом, а аромат его парфюма ударил в голову, как крепленое вино.
– Когда вы получите карточку от его двери, можно будет осмотреть его кабинет, – мужчина слегка наклонился и его губы едва ли не касались ее кожи, а его дыхание опаляло. – Чем реже он будет тут появляться, тем лучше для нас.
– Да, но я не уверена, что это хорошая идея. – Поля набралась смелости и обернулась.
Теперь их лица разделяли какие-то миллиметры, и это могло бы быть почти романтичным, если бы не борьба взглядов, которая продлилась совсем недолго, а потом зам победил. Он накрыл ладонь Полины своей и посмотрел на нее так, что она не смогла продолжить спор.
– Я буду рядом, – заверил он, проникновенно глядя в ее карие глаза.
Он был так увлечен своими планами, что не заметил, как расширились ее зрачки, как участилось ее дыхание, как побледнели ее щеки от этих слов. Полина замерла, отгоняя мысли о том, что он имеет в виду только их общее дело, позволяя всего на мгновение представить, будто он говорит это ей. Не ассистентке Полине, а девушке Полине, сердце которой вот-вот вырвется из груди и сбежит в окно, не выдержав эмоционального потрясения. Она вся сжалась до крохотной точки, где пальцы Даниила Александровича нежно сжимали ее кисть, а его глаза смотрели на нее так, словно она лучшее, что могло быть в его жизни.
Если бы он сейчас ее поцеловал, она бы просто умерла от счастья, но вместо этого он весело ей подмигнул, расценив ее молчание как согласие, и, шутливо кивнув, вышел из кабинета, оставив ее в полнейшей растерянности. Проводив глазами медленно закрывавшуюся дверь, Поля вдруг почувствовала, как тяжелые слезы обиды сами по себе потекли из глаз. А потом она с удивлением, словно со стороны, услышала сдавленный всхлип, а потом ей стало так обидно, что она позволила себе еще один. А потом еще.
Она чувствовала, что ее рыдания вот-вот станут неконтролируемыми и, порадовавшись, что она одна в кабинете, полезла в ящик стола за платком, как вдруг Даниил Александрович снова появился на пороге.
– Полина, что случилось? – растерянно спросил мужчина, глядя на застывшую у стола девушку.
У нее была ровно секунда, чтобы что-то предпринять, чтобы выдумать причину для своих слез. Вдруг она наткнулась на канцелярский нож, который был в ящике и, не раздумывая, одним движением выдвинула его и с силой провела по нему большим пальцем. Пусть лучше так, чем он будет считать ее слабачкой, или, хуже того, поймет, что она плакала из-за него.
– Кто-то не закрыл нож, – всхлипнула Поля, показывая заму залитую кровью ладонь – она порезала палец неожиданно глубоко, прямо посередине подушечки.