Увидев порез, из которого стремительно лилась кровь, девушка вдруг закатила глаза и стекла в кресло, стоявшее за ее спиной.
– Черт!
Паша устало потирал виски: хотя он частенько проводил целый день, не отрываясь от монитора, сегодня работы было в три раза больше, чем обычно, да и что-то подсказывало ему, что скоро придется покупать линзы помощнее. Подумав об этом, он нахмурился, и как раз в этот момент в его кабинет впорхнула Света.
– Ну и чего ты кривишься? – весело спросила она, присев на край его стола. – Ты хотя бы на обед выходил сегодня?
– Не, работы много, – повел плечами мужчина, устало улыбаясь. – Ты какими судьбами?
– А так просто зайти нельзя? – надулась блондинка, собираясь встать.
– Тц. – Паша, поймал ее руку и удержал на месте. – Я рад, что ты зашла. Просто устал.
– Опять на телок пялишься каких-нибудь? – подозрительно спросила Света и едва ли не легла на его стол, пытаясь заглянуть в монитор. – Фи-и, как скучно, – протянула она, убедившись, что там ни телок, ни вообще каких-либо картинок: сплошные цифры и какие-то загрузки.
Паша протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Кожа у Светы была мягкой и бархатистой. Он легонько ущипнул ее за щеку, зная, что она сразу же начнет шипеть и возмущаться, а потом попытается отомстить. Так и получилось: одним движением блондинка спрыгнула со стола, а потом оказалась у него на коленях, а ее острые ногти скользнули по ребрам. Щекотки он не боялся, но ему нравилось, когда Света забиралась ему на колени. Он притянул ее к себе и закрыл глаза. Стало очень хорошо.
– Не шебуршись, – попросил он, зарываясь пальцами в ее волосы. – Посиди спокойно.
Света недовольно засопела, но послушалась. Прижавшись ухом к широкой груди мужчины, она слышала, как бьется его сердце: размеренно, мощно и очень успокаивающе. Паша всегда был слишком спокойным, а на его фоне она чувствовала себя маленьким щенком, который тявкает и кусает за ухо большого пса, который даже хвостом не шевелит, позволяя мелюзге дурачиться. Сравнивать себя с глупым щенком было как-то досадно.
– Паш, я тебе нравлюсь? – неожиданно тихо спросила Света, не поднимая глаз.
– Нет, я всем подряд сдаю свои колени в аренду. Недавно вот Машка заходила, – спокойно ответил Паша, за что тут же получил легкий тычок в живот. – А зачем ты задаешь глупые вопросы? Сама же знаешь, что да.
– Понятно, – протянула Света, а потом спрыгнула на пол и посмотрела на него. – Дурак ты, – выдала она и ушла так же резко, как и пришла.
Паша недоуменно смотрел на резко захлопнувшуюся дверь, совсем не понимая, что это только что было.
– Глупая, блохастая дворняга, – бормотала Света, негодуя. Что-то ей подсказывало, что между «нравиться» и «любить» пропасть глубже, чем Марианская впадина.
«И почему нельзя любить меня за то, что я такая великолепная? И вообще, ему бы умереть от счастья, что я обратила на него внимание, а он тут про Машку шутит. Глупая Машка захомутала Дениса в полпинка, правда, он все равно ее бросил, так что она вполне может начать подкатывать к Паше… Черт!»
Света круто развернулась и пошла назад, грозно цокая каблуками. Точно, может, он и пошутил про Машку, но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда. И вообще, с чего он сказал про Машку? Может, она и есть та самая разлучница из гадания?
Почти поверив, что так оно и есть, Света ворвалась в Пашин кабинет и едва не налетела на айтишника, который как раз собирался выйти.
– И куда это ты собрался? – вскинула брови блондинка. – Уж не Машу ли проведать?
– Именно к ней я и собирался, – кивнул Паша, проворачивая ключ в замке, закрывая кабинет.
– Ты чего… – Договорить Свете не удалось, потому что требовательные губы айтишника впились в ее накрашенный алой помадой рот.
Света знала, что он размажет ей помаду, что опять взлохматит ей волосы, в которые так любил зарываться пальцами, что в очередной раз не даст ей повозмущаться, заткнув поцелуем, от которого подгибались ноги. И в очередной раз она сдалась, позволяя прижимать себя к двери и целовать, как в последний раз. Разве что-то могло иметь значение, когда вся она превращалась в оголенный нерв, стоило ему к ней прикоснуться?
Она закрыла глаза, позволяя себе освободиться от всего, что крутилось в голове весь этот день, а потом слегка отстранилась и посмотрела на Пашу.
– Завтра, – вдруг выдохнула она, нервно облизнув губы.
– Что?
– Завтра я останусь, – прошептала Света, пряча лицо у него на груди.
Открыв глаза, Поля увидела прямо над собой лицо зама, который что-то делал с ее рукой. Она хотела снова поднять руку, чтобы посмотреть на порез, но Даниил Александрович удержал ее, слегка сжав запястье.
– Потом. Не хочу, чтобы вы хлопнулись еще в один обморок. Вы меня напугали.
– Извините, я…
– Ничего страшного, – отмахнулся зам, выискивая в аптечке антисептик. – Никто не любит вид собственной крови. А канцелярские ножи придумал Сатана.
Поля дернула уголком рта, изображая улыбку, хотя ей было совсем не весело. Разрыдаться, порезать руку, а потом хлопнуться в обморок – прямо представление устроила. Конечно, это все было не из-за крови, а от нервного напряжения: защита, промышленный шпионаж, безответная влюбленность, и вот она сползает в обморок, как какая-нибудь японская школьница.
Она полулежала в кресле, а зам колдовал над ее порезом, аккуратно вытирая полотенцем кровь и обрабатывая рану антисептиком. Он все еще опасался, что Полина снова вырубится, поэтому то и дело поглядывал на ее лицо. Она была очень бледной, только глаза немного покраснели от слез. Что-то внутри сжалось от такого зрелища, и он вдруг понял, что не может просто оставить ее такую измученную и несчастную.
– Полина, посидите немного, отдохните, я сейчас вернусь.
И, прежде чем она сказала хоть слово, он вышел. И действительно вернулся спустя десять минут, сжимая в руке портфель. Без лишних слов помог ей собраться и выключить компьютер, а потом подал ей свой локоть.
– Держитесь, – строго сказал он.
Поля смутилась и не решилась ухватиться за предложенную ей руку. Хватит с нее потрясений на сегодня.
– Я сказал, держитесь, Полина, – повторил зам настойчиво. – Не хочу, чтобы следующий обморок случился с вами в коридоре.
– Я обычно не падаю в обмороки, – честно сказала девушка, нерешительно обхватывая его руку. – Простите, что доставила проблем, и еще ведь полчаса до конца рабочего дня…
– Как думаете, я достаточно большой начальник, чтобы уйти немного пораньше? – неожиданно весело спросил Даниил Александрович.
– Да, но…
– Никаких «но», Полина, – перебил ее мужчина. – Я все равно сделал все дела на сегодня, а вы ранены. Знаете, что вам сейчас нужно? По-настоящему сладкий кофе быстро поставит вас на ноги. Или десерт. А можно и то, и другое. Рядом с моим домом есть прекрасная кофейня…
Дальше Полина уже не слушала. Она просто сжимала пальцами тонкую ткань его пиджака и вдыхала его запах, совершенно не думая о том, что будет дальше. И пусть он вольет в нее приторно-сладкий апельсиновый раф, накормит ее сверху ненавистными капкейками – это не важно, ведь, когда ей было плохо, он был с ней рядом. Снова.
Глава 19Исключение только подтверждает правило
Света снова и снова смотрелась в зеркало, не понимая, нравится ей то, что она видит, или все-таки не очень. Она нанесла минимум косметики, и теперь ей было как-то неуютно, а с другой стороны, совсем не хотелось, чтобы вся ее красота растеклась по лицу в самый ответственный момент. Хотелось надеть что-нибудь яркое, сногсшибательное и сексуальное, но она переживала, что мама что-нибудь заподозрит – с чего бы ей наряжаться, если она собиралась на пижамный вечер к Полине? Поэтому Света ограничилась юбкой и укороченной блузкой ее любимого горчичного цвета.
Хотя какая, в конце концов, разница, что на ней надето, если под всем этим на ней роскошный комплект белья, который она в приступе очередного шопоголизма купила вместе с Полей. Представив, как Паша увидит ее в нем, девушка смутилась и покраснела. Мысли о том, что будет вечером, снова повергли ее в какое-то странное состояние: тревога, предвкушение и возбуждение, которые преследовали ее с самого утра. Светка тряхнула головой, но это нисколько не помогло ей очистить сознание, которое и без того было как в тумане.
Она в который раз перепроверила небольшой рюкзачок в цветочек, куда закинула все самое необходимое для ночевки у Паши, а потом вышла из комнаты, надеясь, что не столкнется в коридоре с мамой, которая что-то увлеченно втолковывала близнецам.
– Света-джан! – услышав хлопок двери, Ира вышла в коридор, сжимая в руках лоток. – Возьми печенье, покушаете с Полиночкой. – Она проследила, чтобы дочь утрамбовала печенье в рюкзак, а потом вдруг улыбнулась. – Душа моя, ты такая красивая. – Она протянула руку и заправила девушке за ухо упавшую на лицо прядь.
Света вдруг испытала какой-то удивительный прилив нежности. Она слегка наклонилась и потерлась кончиком своего носа о мамин, как когда-то в детстве. А потом улыбнулась и, схватив с комода ключи, вышла из квартиры. Выйдя из подъезда, она обернулась и увидела, что мама выглядывает в окно и машет ей рукой. Махнув ей в ответ, Света пошла к метро. Она уже слегка опаздывала, но спешить не хотелось. Она как раз собиралась позвонить Полине, которая планировала навестить родителей и наверняка еще тряслась в электричке, как телефон сам завибрировал в кармане. Звонил Паша.
– Привет, я опаздываю, но совсем чуть-чуть, – затараторила Светка. – Зато я с печеньем и…
– Свет, не приезжай. – Голос Паши был каким-то отчужденным и звучал совсем не так, как еще пару часов назад, когда они прощались после работы.
– Почему? У тебя что-то случилось?
– У нас ничего не выйдет.
– В смысле, сегодня?
Света спросила это таким жалким дрожащим голосом, что стало стыдно за себя. И в то же время было все равно. Наверное, она что-то не так поняла, наверное, у него просто появились дела. Или что-то в этом роде.