– Божечки, ну почему я такая дура? – тихо простонала она.
Не зная, что делать, Поля включила запись диктофона, но та обрывалась почти сразу, потому что от нервов Поля ее выключила тогда же, когда позвонил Даниил Александрович. Хотелось провалиться под землю.
Кроме десяти секунд матов в неизвестный адрес, на финдира ничего не было. Никакого компромата. Тогда девушка подошла к столу, проверив на всякий случай ящики тумбы. А вдруг в столе была какая-нибудь флешка, которую Поля не заметила. Но все лежало на своих местах.
– Так, спокойно, у тебя едет крыша. – Полина схватилась за голову и стала ходить из угла в угол.
Первой мыслью было позвонить Свете или Даниилу Александровичу. Но первой пришлось бы многое объяснять, а второму звонить вообще не хотелось. Тем более она помнила, что у него запланирована встреча под конец дня.
– Боже, я помню его ежедневник наизусть, даже работая в другом месте. Идиотка!
Полина глубоко вдохнула и выдохнула. Наверняка в кабинете должны были быть запасные ключи от входной двери. Девушка снова стала проверять все, что можно было, но с омерзением нашла только пачку презервативов в одном из ящиков.
– Как же я хочу, чтобы тебя уволили, – с отвращением процедила она, аккуратно убирая находку на место.
Время тикало, а Полина все же смогла найти что-то странное, а именно бумажку с номером телефона какой-то строительной компании в мусорном ведре, про которую впервые слышала, но решила сфотографировать для верности, прежде чем вернуть в урну. Через час снова позвонил Даниил Александрович.
– Полина, не могли бы вы зайти за документами на седьмой этаж, – деловито начал зам.
– С радостью, – ответила девушка, чувствуя, что она уже на грани истерики, – завтра утром, когда буду увольняться по статье.
– Полина, у вас или весьма своеобразное чувство юмора, или… – в трубке замолчали.
– Или у меня проблемы. Очень жаль, какая досада.
Полина неожиданно поняла, что ей плевать. Вообще. На все и на всех. Пусть увольняют по статье за то, что вломилась в чужой кабинет, пусть делают что хотят. Надоело. Честолюбивый начальник, который ни в грош ее не ставит и использует в своих целях, оправдывая себя тем, что заплатит ей премию за потраченные нервные клетки, финдир с сальными глазенками, которые хочется выцарапать, потому что на каждую юбку смотрит, как на кусок мяса, и даже сама компания задолбала. Не дадут ей повышения и экономистом стать не дадут. Данилке слишком нравится, что она его безотказная секретарша, не переведет он ее на должность экономиста и уж тем более не посмотрит на нее как на девушку. Пошло бы оно все лесом!
– Полина, вы меня слышите? – громче спросил зам. – Что случилось? Где вы? Я сейчас приду.
– Нет, можете не приходить, – вдруг спокойно и отчетливо произнесла девушка. – Я закрыта в кабинете финдира, нет, он не спалил меня и вас, пока что. И завтра я вас не выдам, когда меня откроют и выпустят отсюда. Да, я сама виновата, и да, меня от вас тошнит уже. До свидания!
Полина бросила трубку, выдохнула и продолжила искать запасные ключи от кабинета. На душе стало легче. Возможно, оттого, что там стало пусто. Совсем. Но она сказала. Сказала, что ее тошнит от него. Потому что достал.
– Козлина! – буркнула девушка, сдерживая злые слезы, и продолжила искать, чем вскрыть дверь.
На ум пришла парочка фильмов, где замки ловко вскрывали шпильками, но у Поли не было ни шпильки в волосах, ни таланта взломщика. Время ползло медленно. Рабочий день закончился, солнце горело закатом в панорамном окне кабинета, а Поля все пыталась придумать, как ей максимально безболезненно уволиться и не подставить при этом Чернова. Почему-то даже в ситуации с угрозой увольнения по статье или административного штрафа она думала о том, что его не должна задеть ее опрометчивость. К тому же, если уволят двоих, кто же раскроет финдира?
– А с другой стороны. – Полина философски взяла бутылку минералки, что сама же принесла, и утолила жажду, – да почему мне не наплевать? – После нескольких часов сидения в закрытом кабинете у нее явно начала ехать крыша.
Поля снова достала бумажку из урны, где был номер телефона строительной компании. Нахмурившись, она стала припоминать последние месяцы работы с Инной. Было много счетов, много отчетов по финансированию… И конкурсы…
– Тендеры! – крикнула Полина, шокировано глядя прямо перед собой. – Ну, конечно!
Нужно было срочно звонить Ромке! Или сначала придурку Данилке Пристли? Потому что, если ее предположение подтвердится, прищучить финдира станет и проще, и одновременно сложнее. Полина уже хотела было достать телефон и позвонить Андрееву, но вдруг услышала, как в двери поворачивается ключ. Не успев даже минералку на стол поставить и скрыться за шкафом, она увидела, как в кабинет влетел Даниил Александрович. И самое смешное и ужасное было, то, что в лучах закатного солнца он выглядел круче любого супергероя и более стильно, чем любой суперзлодей.
Худой, злой, взъерошенный, в белой рубашке и с чуть съехавшим в сторону узким черным галстуком, в черных брюках и ботинках оксфордах. На лбу от напряжения пульсировала венка, а в глазах застыли сумасшедшее пламя и влажный блеск, рот непроизвольно кривился то ли от ярости, то ли от удивления.
– Быстро уходим отсюда, – шикнул он.
Уговаривать девушку не пришлось. Полина подхватила воду, вернула все, что передвигала, на место и пулей вылетела из кабинета.
– Нам нужно поговорить, – прошептала она, хватая свою сумку из шкафа и мгновенно переобуваясь в высокие танкетки.
– Да! Объясните мне, какого черта вас от меня тошнит и какого дьявола вы закрылись в кабинете Геннадия Михайловича?!
Дан, не церемонясь, подхватил девушку под руку и быстро повел в другую часть холла к грузовому лифту.
– Вас больше возмущает первое или второе? – саркастически осведомилась Полина, стоя в лифте. – Почему мы едем на… а, подождите, откуда…
– Полина, – нервно перебил ее Чернов, – ждите здесь и держите лифт, чтоб не уехал. И не выходите!
Через пять минут Дан вернулся и нажал на кнопку седьмого этажа, но провел девушку к основному холлу через пожарные выходы и лестницы для рабочего персонала.
– Что вы делаете? Мы играем в шпионов?
– Мы обходим камеры. И наше счастье, что на этаже Геннадия Михайловича почему-то аж три штуки в холле не работают. То есть никто не узнает, когда вы ушли и пришли на восьмой этаж. Но в случае чего увидят, что покинули бизнес-центр вы куда позже конца рабочего дня. Вам нужно алиби. На всякий случай.
– Поэтому мы светимся под камерами седьмого этажа? – уточнила Поля. – Типа, я заносила вам отчет и только вышла домой?
– Это тоже может вызвать подозрение. Потому что вы теперь работаете у финдира, и вообще я редко вас задерживаю на работе. Поэтому…
– Знаете, вы чересчур перестраховываетесь, а я, между прочим…
Полина не договорила, потому что Даниил Александрович неожиданно поцеловал ее в губы прямо под камерой пустого холла седьмого этажа. Девушка перестала дышать. Его губы были очень горячими, как в лихорадке, и хранили вкус шоколадной конфеты, которую он съел недавно. Его рука самозабвенно опустилась ей на шею, путаясь пальцами в волосах, притягивая к себе ближе. Целуя одними только губами без всяких пошлостей, Дан заставил все тело Полины стать ватным и невесомым, словно пушинка. И это мог бы быть лучший момент в жизни, если бы он вдруг не отстранился и не сказал, что ему очень жаль.
– Вы издеваетесь? – Поля нервно облизывала губы, не зная, то ли дать ему пощечину, то ли поцеловать самой еще.
– Мне очень жаль. Я только что создал нам служебный роман, чтобы у нас было алиби и…
– Вы только что поцеловали меня на работе, давая пищу сплетникам, чтобы какая-нибудь Тамара хихикала, обсуждая со всем отделом, как именно я зарабатываю премии? Вы настолько хотите разоблачить финдира, что готовы меня закопать заживо?! Я пошла в этот чертов кабинет к этому извращенцу, роясь в его презервативах, чтобы помочь вам его уволить, а вы вот что делаете? Я вам даже не нравлюсь! Зато вы знаете, что нравитесь мне! И пользуетесь этим! Я завтра же увольняюсь. И вы уволите меня без всяких разговоров, потому что меня правда от вас тошнит!
Макс сидел на кровати и смотрел на Свету, которая вышла из ванной в одном коротком полотенце и сразу же стала собирать с пола свои вещи, намереваясь одеться и пойти домой. Она ощущала спиной его пристальный взгляд, но делала вид, что ничего не замечает.
– Даже не поцелуешь на прощание? – насмешливо спросил Макс, наблюдая, как она обувает свои красные туфли.
– А надо? – вскинула брови Светка, обернувшись к нему.
– Я бы не отказался, а то чувствую себя дешевой проституткой, – усмехнулся парень.
Света застыла: его слова очень четко отражали то, что она сама чувствовала сейчас. Даже в душе она не смогла смыть с себя осуждение, которое было в глазах Поли. И уж тем более она представить боялась, что сказала бы ее многочисленная родня, узнай она, чем Света сегодня занималась. Пожалуй, «дешевая проститутка» было бы самым мягким из того, что она могла бы услышать. Но она уже выбрала себе курс: не обманывайся, и тебя не обманут. Пожалуй, из этого можно сделать неплохую мантру. В конце концов, никто ничего не узнает, так что какая ей разница?
– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила она наконец.
И пускай до ужаса хотелось поцеловать его улыбающиеся губы и остаться в уютном номере, где витал запах табака и его парфюма. Нужно было собрать волю в кулак, сказать «прощай» и забыть дорогу к двери с серебристой табличкой «114». Хватит с нее этих приключений. Пора возвращаться в свою жизнь, в которой нет места подобным приключениям и мужчинам, которые либо заняты, либо живут на другом континенте.
– Отличная идея, – заспорил Макс, спрыгивая с кровати и натягивая на себя одежду. – В прошлый раз ты сбежала, воспользовавшись тем, что я был дезориентирован алкоголем и сменой часовых поясов. – Он выудил из-под кровати носки и придирчиво их понюхал, а потом отбросил в сторону и пошел к комоду за новыми. – А еще я думал, ты останешься, потому что я хоть сколько-то тебе нравлюсь. – Он мельком посмотрелся в зеркало, пригладив пятерней волосы. – Но в этот раз номер не прокатит, ясненько?