ил у привратника о письмах, которые были отправлены за день. Все они оказались совершенно безобидными.
– Так, значит, вам неведомо, кто предал вас тогда? И предавал раз за разом?
– Боюсь, что я не имею об этом ни малейшего понятия.
– Сэр Николас, так ведь это ваша дражайшая супруга.
На мгновение повисла тишина. Фэнтон знал, что должен сделать, хотя ему вовсе не хотелось этого. Он встал и, глядя прямо в красновато-карие глаза короля, слегка прикрытые веками, тихо сказал:
– Сир, вы лжете.
В кабинете снова воцарилась тишина. Даже в Банкетном зале, казалось, все замолкло.
Карл опустил руку и с силой сжал подлокотник. Раздался негромкий скрип. Король резко скинул ногу со скамейки и, подцепив ее носком, отшвырнул прочь. Перевернувшись в воздухе, скамейка врезалась в толстую ширму и с грохотом упала на пол.
Фэнтон даже не вздрогнул. Он знал, что Карл Второй страшен во гневе и горе тому, кто попадется под руку разъяренному монарху. Однако ярость сменилась удивлением. В глазах короля читался немой вопрос: «Неужели этот человек и вправду честен со мной?» Карл пытливо всматривался в лицо Фэнтона.
– Друг мой, я люблю вас! – произнес наконец король с искренним восхищением. – Мало найдется тех, кто посмел бы сказать мне такое. Разве что мой брат Джеймс. А еще Брюс, Чиффинч да Беркли… Правда, Беркли мертв. – Он порывисто протянул руку Фэнтону. – Никаких поцелуев – довольно этих придворных глупостей! Давайте пожмем друг другу руки в знак нашей дружбы, и знайте, что даже я, беспутный, умею быть благодарным!
Фэнтон опустил голову и крепко сжал кулаки:
– При всем моем почтении, сир, я не подал бы руки и самому Творцу, пока он не отрекся бы от своих слов – или не доказал бы их истинность.
Карл коротко кивнул.
– И были бы совершенно правы, – согласился он. – Вы получите доказательство. Скажите, знаком ли вам почерк вашей жены?
– Безусловно, сир, и очень хорошо.
Из внутреннего кармана Карл вынул серый листок, сложенный вчетверо и основательно засаленный.
– Это письмо, – пояснил король, – мы перехватили уже после того, как его содержание было передано «Зеленой ленте». Прочтите, прошу вас.
Фэнтон дрожащими пальцами развернул листок. Первое, что бросилось в глаза, – изящные буквы, выведенные рукой Лидии, а после – дата, 10 мая.
Мы только что расстались с ним. Я была в его покоях, где он сказал мне, что может излечить мой недуг. Он хочет устроить порку слугам – высечь несчастных девятихвосткой. Сейчас чуть больше десяти часов, порка, полагаю, займет не меньше часа. Я слышала, он собирается в переулок Мертвеца. Вы найдете его там между полуднем и часом дня, точнее сказать не могу.
Искренне ваша,
Слова расплывались у Фэнтона перед глазами, колени дрожали.
– Я вижу, – твердым голосом произнес он, – что письмо адресовано некоей миссис Уиблер, портнихе из «Ла Бель Франс», что в Ковент-Гардене.
Карл нетерпеливо махнул рукой:
– Это место – явочный пункт для шпионов Шефтсбери. Согласитесь, отличная мысль – кому придет в голову заподозрить в шпионаже портниху?
– А еще… – Фэнтон откашлялся, прочищая горло. – Еще были письма?
– Полагаю, да. Одно нам почти удалось перехватить, но…
– Но моя жена нашла новую портниху в заведении «Бель Пуатрин» на Саутгемптон-стрит?
– А вот об этом надлежит сообщить сэру Джозефу Уильямсону и мистеру Генри Ковентри, моим секретарям. Что касается письма, то наш человек получил задание переписать его, но был вынужден вновь запечатать и в спешке удалиться. Он запомнил тем не менее вот эту строку: «Если и на сей раз не покончите с ним, покину „Клуб зеленой ленты“».
Фэнтон машинально повторил последние слова, потом попытался опуститься на одно колено, но ноги словно одеревенели.
– Ваше величество, – пробормотал он, – простите меня за то, что обвинил вас во лжи. Я говорил как самонадеянный глупец.
Карл быстрым шагом подошел к Фэнтону и с силой тряхнул его за плечи.
– Я принимаю ваши извинения, – серьезно проговорил король. – Оставим это. Видите ли, друг мой… Да что это с вами? Вы будто вот-вот лишитесь чувств.
– Нет, сир, я всего лишь… споткнулся о стул. Это случается со всеми, даже с вашим величеством. Я расставил несколько таких «стульев», удобства ради. И споткнуться о какой-либо из них было лишь делом времени.
Карл озадаченно посмотрел на Фэнтона:
– Мои осведомители говорят, что вы с супругой ненавидите друг друга и живете точно кошка с собакой. Так в чем же дело?
– Ваши осведомители, сир… ошибаются.
– Пусть так, но разве вам, сэру Николасу Фэнтону, который меняет девиц как перчатки, не все равно? – Карл отвернулся. – Признаюсь, я до сих пор вспоминаю те канувшие в Лету времена, когда Фрэнсис Стюарт… Держите сердце под замком, дружище! – Последние слова он произнес порывисто, сдавленным голосом. – Вот единственное правило, которым надлежит руководствоваться в жизни.
– Я постараюсь следовать ему, сир. Могу ли я идти?
– Разумеется, вы свободны. Впрочем, погодите. Вы верой и правдой служите короне, сэр, и я хочу вас отблагодарить. Изложите мне любую вашу просьбу, и я исполню ее.
– Вы очень добры, ваше величество, но мне ничего не нужно. Хотя… одна просьба действительно найдется.
– Я весь внимание.
– На задворках Уайтхолла обретается старик, который называет себя Джонатаном Ривом. Оливер лишил его и титула, и земли, но это граф Лоустофт по праву рождения.
– Не тот ли это старик, – оборвал Фэнтона король, – что был с вами в «Голове»? – И с гордостью добавил: – И подбадривал вас песней во славу меня, пока вы держали оборону против тридцати шпаг?
– Он и есть, сир. Старый и больной, он, однако, ни у кого не возьмет ни фартинга – я сам хотел ему помочь, но он слишком горд. Возможно ли вернуть ему все, что у него украли?
– Безусловно. Считайте, дело сделано. Но чего вы хотите для себя?
(«Если и на сей раз не покончите с ним, я покину „Клуб зеленой ленты“».)
– Ничего, сир. Позвольте мне и дальше служить короне верой и правдой, это все.
– Не могу вам отказать. Но осторожность никогда не бывает лишней. – На лице короля вновь появилось насмешливое выражение. – Как вам, должно быть, известно, я – ленивый празднолюбец и, как все мне подобные, питаю чрезмерное пристрастие к преданиям давно минувших дней. В особенности меня пленяет легенда об одном обычае, которому следовали некоторые короли и даже одна королева, – по утверждению же историков, он не существовал. Но сегодня мы это исправим!
С этими словами Карл снял с пальца внушительный перстень с камеей и положил на ладонь Фэнтону:
– Если враг нападет на вас с клинком, я знаю, что вы справитесь. Но когда лорд Шефтсбери вернется, он может начать действовать исподтишка. И тогда, если вы попадете в отчаянное положение, пришлите мне это кольцо. Мне дал его отец, наши имена выгравированы на внутренней стороне. Пришлите его – и помощь не заставит себя долго ждать.
(«…Он собирается в переулок Мертвеца…» Лидия, Лидия!)
– Благодарю вас, сир.
– Мужайтесь, друг мой. Мистер Чиффинч! – грозно рявкнул Карл, и низкий гул голосов, стоявший в Банкетном зале, тут же стих.
Чиффинч выскользнул из-за ширмы.
– Прикажите подать карету для сэра Николаса, – велел король. – И возвращайтесь сюда.
Фэнтон попятился к ширме. Ноги почти не слушались его, и все же он умудрился отвесить глубокий поклон.
– Я ваш покорный слуга, сир, – пробормотал Фэнтон и вместе с Чиффинчем вышел из кабинета.
Карл задумчиво потер щеку, потом подошел к камину и оперся обеими руками о полку. Поленья превратились в красные угли, лишь то, что лежало в середине, еще тлело, почти развалившись надвое. Так он и стоял, пока не вернулся Чиффинч.
– Что думаешь о нем, Уилл? – спросил, не оборачиваясь, Карл.
– Трудно сказать, – хрипло ответил Чиффинч. – Но по меньшей мере, он не лжец.
Карл немного помолчал, прежде чем снова заговорить:
– Я циничен, Уилл, и для этого есть причина: нищета и изгнание обостряют ум. Я доверяю лишь немногим мужчинам и вовсе не доверяю женщинам, но и на это я имею право. Однако… – Карл пнул тлевшее бревно, и оно распалось, выбросив в воздух сноп искр. – Я кое-что смыслю в людях, Уилл, и вот что я скажу тебе: так выглядит человек с разбитым сердцем.
Глава семнадцатаяСвидание в Аллее любви
Сам Фэнтон, который в это время направлялся домой в огромной, обитой бархатом карете, не сказал бы о себе этого.
Просто потому, что ничего не чувствовал. Тело, покрытое синяками, онемело и не ощущало боли, подпрыгивая на ухабах. Разбитое, как сказал король, сердце не ныло, в нем не было ни гнева, ни жажды мести – ничего. Только руки и ноги не слушались, и Фэнтону приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы заставить их двигаться как следует.
«Нужно хорошенько все обдумать, – твердил он про себя. – Вспомнить все, от начала до конца».
Когда Фэнтон вышел из дворца на Галечный двор, где ждала карета, он взглянул на часы: не было и половины девятого. Визит к королю Карлу занял меньше часа! Казалось, со временем творится что-то странное. Рука задрожала, он с ужасом понял, что совершенно не владеет ею и вот-вот выронит часы. Но Чиффинч мягко забрал их у него и положил обратно в карман. В другой руке Фэнтон сжимал смятое в комок письмо Лидии, – кое-как совладав с непослушной рукой, он сам сунул его в карман сюртука.
Карета подкатила к дому.
С улыбкой отказавшись от помощи кучера, Фэнтон собрал остатки сил и кое-как выбрался из кареты. Сэм встретил его у парадной двери. Фэнтон мягко пожурил его за то, что он опять задержался на своем посту, и велел отправляться восвояси. Привратник поклонился, открыл ему дверь и исчез.
В гостиной Фэнтона, само собой, поджидал Джайлс со свечой в руке. Увидев лицо хозяина, он нахмурился и поджал губы: