Клинок вошел в грудь, но недостаточно глубоко. Фэнтон отскочил назад и едва успел отразить молниеносную ответную атаку. Если бы он зазевался хоть на долю секунды, шпага Дюрока проткнула бы ему правый глаз.
Соперники отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Обманчивый свет луны не играл на руку ни одному из них.
Окровавленный Дюрок покачнулся, но удержался на ногах. Фэнтон понял, что Дюрок целился вовсе не в его глаза, а стремился рассечь ему бровь: кровь, хлещущая из раны, наполовину ослепит противника, и разделаться с ним не составит труда. Старый трюк – и, похоже, единственный в арсенале хвастливого недофранцуза.
Но Дюроку, ослабевшему от потери крови, было уже не до трюков. Он намеревался действовать наверняка, направляя клинок в сердце противника. На его беду, в памяти Фэнтона всплыл прием, о котором Дюрок не имел ни малейшего представления – его изобрели только в восемнадцатом веке. До того считалось, что обезоружить соперника невозможно, но если…
– Пику мне в брюхо! – взревел какой-то голос неподалеку. – Это ж Ник Фэнтон! Вон там, на стене!
– Где?
– Да вон, наверху!
– А дамочка откуда взялась? Матерь Божья, она же почти голая!
У Фэнтона перехватило дыхание. Если они начнут палить из мушкетов…
Широкую дорожку между внешней и внутренней стеной наводнили желтые огни фонарей. В тот же миг по каменной лестнице, устроенной внутри узкой арки между Кровавой и Уэйкфилдской башнями, загрохотали тяжелые сапоги.
Не сводя глаз с крестовины шпаги Дюрока, Фэнтон отпрыгнул далеко назад. Тот неверно расценил его маневр и с торжествующим видом ринулся в атаку.
Мэг закричала – Фэнтон ни с того ни с сего замер, раскинув руки в стороны. Вдруг он прыгнул вправо, и его шпага со звоном ударилась о стену. В ту же секунду клинок Дюрока распорол ему рубаху на левом боку, и Фэнтон почувствовал обжигающее прикосновение холодной стали к телу. Но лезвие лишь скользнуло по коже, не оставив даже царапины.
Ловушка захлопнулась.
Фэнтон резко опустил руку и крепко прижал основание клинка к левому боку. Замешательство Дюрока длилось не более секунды, но этого оказалось достаточно: Фэнтон поднял шпагу вертикально и с размаху вогнал лезвие в петлю на одном из концов крестовины, заклинив вражеский клинок.
Лицо Дюрока, который только теперь осознал безысходность своего положения, перекосилось от ужаса. Фэнтон резко поднял левую руку, высвободив шпагу Дюрока, и с силой крутанул кистью правой. Шпага Дюрока вырвалась из его пальцев, взлетела в воздух и, ярко сверкнув в лунном свете, исчезла за стеной.
– Там Дьявол в бархате, сэр! – послышался голос внизу; казалось, говоривший стоял всего в паре шагов от них. – Ха! Гляньте, какой он фокус провернул!
– Узник, бросайте шпагу и сдавайтесь! – рявкнул кто-то из гвардейцев.
Отовсюду доносился торопливый топот; под стенами, злобно шипя и потрескивая, заплясали огни факелов.
Фэнтон приготовился нанести последний удар. Он заглянул в насмерть перепуганные глаза Дюрока, знаменитого во всей Европе дуэлянта и забияки… И не смог. Ему никогда не хватило бы духу убить безоружного человека. Уловив странную перемену в лице противника, Дюрок не стал терять времени даром и со всех ног бросился прочь. Сжимая эфес дрожащими пальцами, Фэнтон убрал окровавленный клинок в ножны и развернулся, чтобы побежать к Мэг. Но та стояла всего в четырех футах от него, схватившись одной рукой за парапет.
– Давай! – просипел он с трудом: в горле совсем пересохло. – Прыгай!
На этот раз Мэг не стала медлить. Не дожидаясь помощи от него, она вскочила на парапет и бросилась вниз. Мгновение спустя Фэнтон услышал всплеск.
Тут же из камеры донеслось громыхание отодвигаемых засовов. Распахнулась вторая дверь, та, что выходила на винтовую лестницу. Фэнтон, не медля ни секунды, подскочил к двери, ведшей к стене, захлопнул ее и закрыл на оба засова.
– Может, пальнуть по нему из мушкетов? – донеслось снизу. – Их уже притащили из Средней башни!
– Само собой! Построиться вдоль дорожки! Вот так. Открывайте огонь, едва он… Узник! Сдавайтесь, иначе вам конец!
– Это мы еще посмотрим! – хрипло рявкнул Фэнтон.
Внизу под ним волновалось море факелов. В их свете одинокая фигура, маячившая на стене, выглядела отличной мишенью. Два гвардейских офицера в съехавших набок париках бежали со шпагами наперевес к башне Святого Томаса.
На счету была каждая секунда.
Фэнтон схватился за край парапета, подтянулся и прыгнул. Внизу раздался выстрел, больше похожий на взрыв, и в парапет влетела тяжелая круглая пуля, выпущенная чьей-то дрогнувшей рукой.
Но Фэнтон уже вошел в воду. К несчастью, он забыл, что причал расположен слишком близко к стене, и лишь чудом не врезался в него. Он зацепился ногой за край платформы, оторвал задник у туфли и больно поранил лодыжку. Воды, казавшиеся ледяными, сомкнулись над его головой, затягивая в черную бездну. Несколько мгновений Фэнтон ничего не соображал от шока, а потом принялся энергично работать руками. Вынырнув под причалом, он не справился с белым от пены потоком и налетел плечом на подпорку. Превозмогая боль, Фэнтон поплыл вперед, ловко огибая преграды и скопления нечистот. Прилив еще только начался, но река вела себя совершенно непредсказуемо – Фэнтон думал, что будет легче.
Не без труда избавившись от туфель, он вынырнул из-под причала и, рассекая водную гладь, посеребренную луной, удивительно быстро поплыл к двум зеленым огонькам. Впереди мелькнула белая сорочка Мэг, и сердце Фэнтона затрепетало от радости.
– Ныряй! – крикнул он так громко, как только мог. – Ныряй!
И, сделав глубокий вдох, нырнул сам. Мягко подталкиваемый течением, Фэнтон плыл и плыл, покуда хватало воздуха в легких. Затем вынырнул, мотнул головой, чтобы откинуть со лба прилипшие волосы, и бросил взгляд на Тауэр.
Мушкетов не было слышно. Но по причалу, там, где стояли орудия, двигались огоньки, – это пушкари подожгли шнуры, намотанные на руку.
Фэнтон повернул голову.
Впереди, уже совсем недалеко, во всем своем великолепии высился «Принц Руперт», боевой корабль его величества. Фонари, висевшие на снастях и реях, освещали орудия на верхней батарейной палубе и на полуюте. На грот-мачте реял королевский штандарт.
На полуюте стоял статный мужчина в парике. Одна его рука покоилась на перилах, в другой он держал рупор. Мужчина поднес рупор к губам.
– Откроете огонь по королевскому судну? – прогрохотал над рекой мощный раскатистый голос. – Мастер-стрелок! Если запалят хоть один фитиль, угостите их двенадцатым калибром!
«Принц Руперт» ожил. С палубы донеслись крики и топот босых ног. Веревочная лестница с деревянными перекладинами, которые стучали, ударяясь о борт, спустилась почти до самой воды.
Огоньки на причале разом погасли. Не прошло и полминуты, как рядом с кораблем вынырнула Мэг и начала медленно подниматься по лестнице. Длинная сорочка и нижнее белье, плотно облегавшие тело, стесняли ее движения. С трудом переставляя ноги, Мэг наконец забралась достаточно высоко, чтобы юнга, смотревший во все глаза, смог протянуть руку и затащить ее на палубу.
Фэнтон подплыл к кораблю, окинул взглядом крутой борт и серые паруса, после чего ухватился за лестничные канаты. Поднимаясь по деревянным перекладинам, он думал о том, что его душа и разум наконец обрели покой. Вопреки всем сомнениям и страхам, в этом веке он обрел то, что так долго искал. Да, он любил Лидию, но она была лишь романтическим идеалом, который рано или поздно лишился бы своего очарования. А Мэг, страстная, безумная, бесподобная, была предназначена для него с самого начала.
– Мы утерли нос дьяволу, – громко сказал Фэнтон. – И изменили историю!
Сжимая эфес шпаги Клеменса Хорна, по-прежнему висевшей у него на поясе, он шагнул на палубу корабля.
Для самых любознательных
Четырнадцать лет назад я написал труд об убийстве одного английского магистрата, который назвал «Убийство сэра Эдмунда Годфри». Для этого мне пришлось как следует изучить политические события 1678–1681 годов. Я не думал, что когда-нибудь вернусь к суматошной эпохе Поздней Реставрации, однако прошло несколько лет, а я так и не утратил интереса к ней, читая все, что попадалось под руку. В конце концов у меня накопилось столько фактических данных, что они неминуемо должны были оформиться в нечто цельное, – так появился на свет «Дьявол в бархате».
Добавлять к роману, главная цель которого – развлечь читателя, полноценную библиографию я не стал. Это не только утяжелило бы повествование, но и показалось бы откровенным занудством. Тем не менее должен сказать, что все исторические обстоятельства, как и характеры реально существовавших людей, описаны точно и достоверно. А если кому-нибудь особенно пытливому захочется глубже проникнуть в эту эпоху, я с удовольствием добавлю несколько комментариев относительно самых ярких и живописных подробностей.
Французский посол Баррийон писал Людовику Четырнадцатому: «Король Англии – человек необычайно скрытный, даже самые проницательные люди бессильны проникнуть в его истинные замыслы» (Barrillon to Louis, Sept. 9/19th, 1680, Dalrymple, II, 204). Сэр Фрэнсис Норт, выдающийся правовед, говорил: «В международных делах король разбирается лучше, чем все его советники, вместе взятые» (Roger North, Life of Lord Guilford, 1816 ed., II, 181). А сэр Джон Рирсби в своих мемуарах пишет: «От человека, обладающего умом столь изощренным и гибким, никогда не знаешь, чего ожидать». Так отзывались о Карле некоторые его современники.
Вышедший в 1935 году труд под названием «Письма, речи и высказывания Карла II» (составитель и редактор Артур Брайант) позволяет оценить остроумие и здравомыслие Карла, а также дает хорошее представление о его взглядах на политику. Так, юному Томасу Брюсу, будущему графу Эйлсбери, Карл жаловался: «Рыба Христова, мне приходится работать с одними глупцами и невеждами!» (Ailesbury, Memoirs, 1890 ed., 112).