— Алан Маривел пошел туда в полночь накануне дня святого Матфея, правда?
Старик подтвердил.
— Молодой был и, как все молодые, глупый. Два года назад…
— Год назад, — рефлекторно поправил лекарь. Старик неприязненно посмотрел на него.
— Два года назад, — повторил с ударением, — наш молодой господин, донья Юлиана и приятель Алана — Кристиан Валадур, отправились в башню — поговорить с Дьяволом. Но длительное ожидание, видимо, сильно испортило характер нечистого, потому что в переговоры он не вступил, а ринулся рвать детские глотки, хотел убить их всех. Господин Алан спас жизнь сестры, он сумел вытянуть ее из комнаты в башне. Но спасти приятеля не сумел. Этот день я помню, будто бы это было только вчера. Госпожа приказала Кристиана отнести в дом и позвать врача. Но ему уже никто не мог помочь. Лежал там холодный и белый, как платье невесты. Алан рыдал возле тела. В полдень приехал отец Кристиана, граф Валадур. Это большой господин, богатый и владетельный, его род может потягаться с королевским. Он с порога заорал, что смерти сына не простит. Но, посмотрев в лицо Алана, успокоился и понял, что и он не сможет противостоять силе Дьявола. Молодому господину сказал, что не держит на него зла за эту ночную вылазку. Даже поблагодарил, что пытался приятеля спасти. Потом все молились в часовне об упокоении души господина Кристиана и о здоровье доньи Юлианы. С того времени мало кто видел ее лицо, но я знаю, что Дьявол с ней сотворил, — старик понизил голос, а Джордан склонился вперед. — На ее щеке выжжен след дьявольской руки — пять пальцев, завершающихся когтями.
Старик посмотрел в лицо лекаря, желая убедиться, какое впечатление произвел его рассказ. Но молодой человек молчал, ожидая продолжения. Разочарованный рассказчик вздохнул.
В следующем году, — продолжил старик обычным голосом, — Алан стал чахнуть на глазах. Раньше это был шалун каких мало, в голове только проделки. Но никто никогда на него не обижался — что нет, то нет. Понятно — единственный сын, воспитанный без отца — господин Маривел умер, когда Алан был еще младенцем. Для матери он был всем и она его избаловала. Но у него был добрый характер, это факт. Он не мог смириться со смертью приятеля. Стал серьезным, похудел, грустил все время. А в годовщину смерти Кристиана отправился в башню, чтобы расправиться с Дьяволом, который убил его приятеля. Бедный, глупый мальчишка. Госпожу предчувствие посетило. Под утро проснулась и побежала к башне. Но было поздно. Дьявол схватил парня за горло и выдавил из него жизнь. Госпожа на похоронах приказала гроб не открывать — он был весь синий и язык изо рта вывалился.
Старик замолк, возможно, вспомнил молодого господина, а может просто обдумывал мрачные обстоятельства его смерти.
— Я видел Алана Маривела, — неожиданно сказал Доменик Джордан. — Дважды. В саду.
Старый слуга захохотал.
— О, вы не одиноки. Мы все его видели. Больше всех, наверное, я — шесть, нет, семь раз видел молодого господина. Иногда он полупрозрачный как туман, а иногда вижу его так, как вас сейчас. Стоит и рот как рыба раскрывает, но слов не слышно. Наверное, пробует жаловаться на Дьявола, бедолага. Но за такие разговоры госпожа намылит мне голову, поэтому я сижу тихо.
Может помните, где и когда вы его видели?
Старик почесал голову.
— Память у меня хорошая, благодарение Богу. Да и глаза не хуже. Первый раз это случилось недели две назад, в воскресенье…
Джордан достал из кармана записную книжку в кожаном переплете и кусок карандаша. И начал записывать.
Доменик Джордан без труда нашел маленькую деревянную дверь, которая вела в башню. Продрался через кусты и нажал на ручку.
Дверь поддалась с легким скрежетом. Он надавил сильнее и проник в башню.
Пыль, носящаяся в воздухе, раздражала его нос. Джордан чихнул и полез в карман за платком. Подождал, пока его глаза привыкнут к полумраку, и пошел вверх по спиральной лестнице. Поднимаясь, подсчитывал узкие бойницы, вырезанные в толстой стене. После восьмого ступеньки окончились. Дверей не было и он вошел в лабораторию алхимика Мартина Маривела.
Его приветствовал шум крыльев, в мертвой и душной атмосфере звучащий по-особенному. Джордан задрал голову. Потолок округлой формы поддерживали несколько потемневших от времени балок. Между ними было видно сужающееся в шпиль подкрышное пространство. Там кружил белый голубь. Через минуту голубь снизился и присел на подоконник. А затем выпорхнул через дыру в грязном окне. Через эту дыру попадало в комнату достаточно света, чтобы Джордан смог рассмотреть обстановку.
Вещей было немного. Маленький шкаф, двери которого давным-давно вырвали из петель. Трехногий покрытый пылью столик и два рассыпающихся от старости стула. «Никаких следов Дьявола», — подумал Джордан, усмехаясь. — «Но, если верить легенде, Дьявол придет сегодня в полночь».
Доменик Джордан положил на стол в столовой свои записки и лист бумаги. Потом заточил перо и опустил его в чернильницу. Старательно упорядочил хаотические записки.
Если он был прав, то по мере приближения кануна дня святого Матфея призрак молодого Алана Маривела должен становиться все выразительнее.
Но это было не так. Он отложил перо и задумался, постукивая согнутым пальцем о столешницу. Дух Алана появлялся в саду, рядом с башней, но не всегда в том самом месте. «Об этом стоит поразмыслить», — подумал Джордан, — «имеет значение не только время, но и место».
Пересмотрел записи, в этот раз учитывая два фактора. Вывод был такой, какой он и ожидал. По мере приближения к кануну дня святого Матфея и по мере приближения к башне призрак все больше напоминал создание из крови и плоти.
Выходило, что в ночь перед днем святого Матфея в комнате в башне процесс достигнет пика. День святого Матфея наступает завтра.
«Сегодня ночью, — подумал Джордан, — тот, кто отважится войти в башню, встретит там Алана Маривела и сможет посмотреть ему в лицо, так как смотрят на живого человека».
Разговаривая со старым слугой, Джордан почувствовал, что близок к разгадке тайны. Но, сосредоточившись на словах старика, не имел возможности все обдумать и ухватить эту мимолетную мысль. А потом, когда пробовал вспомнить, оказалось, что уже поздно. Чем интенсивнее пытался вытащить ее на свет Божий, тем глубже она пряталась в его мыслях. Осталось неприятное ощущение, что утратил нечто очень важное, что нужно принять во внимание. Это имело нечто общее со сказанным стариком и с образом брошенных в чашу фонтана игрушек.
Повторяя в мыслях слова старого слуги, молодой человек вышел в сад. Возле фонтана застал Роберта Дарниса.
— Вижу, что и вас интригует это место, — сказал Джордан.
Толстый медик поежился.
— Вышел только глотнуть свежего воздуха, — резко ответил он. — Горничная мне как раз рассказывала дикую историю о том, что сын донны Маривел был задушен Дьяволом, который каждый год появляется в башне. Вы об этом слышали?
Джордан кивнул.
Дарнис сел на бортик фонтана и вытер пот со лба.
— Не выношу подобных рассказов, — признался он. — Конечно, я люблю слушать о духах и демонах, когда сижу у камина и пью игристое вино. Но здесь… Понимаете, здесь такая история звучит слишком натурально, на мой вкус. А донья Юлиана — вы можете в это поверить — под черной вуалью скрывает след от трех дьявольских когтей.
— Пяти, — поправил Джордан. — По крайней мере, мне именно так сказали. Интересно, — он усмехнулся, — сколько раз смотрел Дьяволу в лицо, но мне и в голову не приходило сосчитать его пальцы.
Дарнис ответил неуверенной усмешкой, в очередной раз подумав, что чувство юмора Доменика Джордана существенно отличается от его собственного.
Джордан приблизился, намереваясь сесть рядом. Но увидел слой грязи на бортике. Он внимательно посмотрел на игрушки.
— Зачем убийцы вырывают глаза своим жертвам? — спросил молодой лекарь.
Дарнис задумчиво посмотрел на него.
— Откуда мне знать?
— Это очень распространенное суеверие. Вы должны были о нем слышать.
Дарнис пожал плечами.
— А, вот вы о чем! Некоторые верят, что в глазах жертвы может запечатлиться образ убийцы. Это неправда. На самом деле… — Он умолк, увидев, что Джордан его совсем не слушает. Дрожь прошла по его позвоночнику.
— Вы имеете в виду эти игрушки? Будто кто-то выдрал им глаза, чтобы не могли свидетельствовать против убийцы, или что-то в этом роде?
— Угу, — пробормотал Джордан. — Что-то в этом роде.
В столовой молодой лекарь застал Юлиану Маривел. Она склонилась над столом, платочком вытирая чернила, вытекшие из перевернутой чернильницы. Платочек был маленькой тряпочкой с короной, а чернильное пятно занимало значительную часть столешницы. В работе девушки было немного смысла.
Джордан взял ее за запястье. Девушка подскочила и попробовала вырваться, но он держал крепко.
— Я… — донесся испуганный голос из-под вуали. — Перевернула чернильницу. Я такая неуклюжая…
Он посмотрел на стол и отпустил руку девушки.
— Вы только размазываете чернила. А может, это намеренно? Может, донья хочет затереть сообщение, которое некто для нее оставил?
— К… какое сообщение? От кого?
— От кого-то, кто пробует с вами связаться. Писать, а не говорить, ибо говорить он не в состоянии. Чего от вас хочет ваш брат?
— Мой брат умер! — крикнула она и отскочила.
Вуаль сползла. Джордан спокойно протянул руку, снял шляпку и бросил в угол. Юлиана вскрикнула и заслонила лицо руками, но он успел рассмотреть шрамы на лице — не три и не пять, четыре глубоких царапины, будто кто-то прошелся по лицу когтистой лапой.
— Чего от вас хочет Алан Маривел?
Она применила женское оружие — драматически разрыдалась. На Джордана это впечатления не произвело. Он взял девушку за плечи и вынудил посмотреть ему в глаза. Она выдержала его взгляд только несколько ударов сердца.