Витольд Рябчинский: Расчистка на расстоянии [Witold Ryabczynski. A Clearing in the Distance (1999)]. Хочу отметить как особо ценную одну книгу: Дональд Миллер. Город столетия. [Donald Miller. City of the Century (1996)], которая стала моим неразлучным спутником в путешествиях по старому Чикаго. Нашел я и четыре путеводителя, которые считаю особенно полезными: Эллис Синкевич. Путеводитель по Чикаго, изд. Американского института архитектуры (AIA) [Alice Sinkevitch’s AIA Guide to Chicago (1993)]; Мэтт Хак и Урсула Бельски. Чикагские кладбища. [Matt Hucke and Ursula Bielski’s. Graveyards of Chicago (1999)]; Джон Флин. Официальный путеводитель по Всемирной Колумбовой выставке. [John Flin’s Official Guide to the World’s Columbian Exposition (1893)]; Рэнд, Макнелли энд Ко. Руководство для посетителей Всемирной Колумбовой выставки. [Rand, McNally & Co. Handbook to the World’s Columbian Exposition (1893)]. Путеводители Хака и Бельски привели меня на Грейслендское кладбище, под эти поистине очаровательные небеса, где, как ни парадоксально, оживает история.
Характер Холмса так и оказался до конца непостижимым – в значительной степени из-за неудачного решения ограничить число свидетелей, вызванных окружным прокурором Грэхемом для дачи показаний, тремя дюжинами человек. О Холмсе написано несколько книг, но все они по-разному трактуют его историю. Две из них, книга Гарольда Шехтера «Растленный» [Harold Schechter. Depraved] и книга Дэвида Франке «Пыточный доктор» [David Franke. The Torture Doctor] (цитатами из этой книги пользовался современный серийный маньяк-убийца доктор Сванго), кажутся наиболее правдивыми. Две другие работы представляют собой лишь точное и достоверное изложение фактов. Одна из них, мемуары детектива Фрэнка Гейера, «Дело Холмса – Питзела» [The Holmes – Pitezel Case], является подробным отчетом о событиях, имевших место с момента ареста Холмса, для которого Гейер представил выдержки из несохранившихся документов. Мне очень повезло заполучить через Интернет копию от букиниста. Вторая, «Процесс Германа В. Маджетта, известного как Г. Г. Холмс» [The Trial of Herman W. Mudgett, Alias, H. H. Holms], изданная в 1897 году, является полной стенограммой судебного слушания. Экземпляр этой книги я нашел в юридическом отделе библиотеки Университета Вашингтона.
Холмс оставил мемуары «Подлинная история Холмса» [Holms’ Own Story], которые я обнаружил в собрании редких книг Библиотеки Конгресса. Кроме этого, он дал еще три признательных показания. Первые два появились в книге Гейера. Третье и наиболее сенсационное появилось в газете «Филадельфия инквайерер», которая заплатила ему за него солидное вознаграждение. Являясь по большей части выдуманными и ложными, его мемуары и признания содержали подробности, которые шли вразрез с фактами, установленными в суде или раскрытыми Гейером и легионами репортеров, описывавшими историю Холмса после его ареста в Бостоне. Я с уверенностью полагаюсь на статьи, опубликованные в «Чикаго трибюн» и двух филадельфийских газетах – «Инквайерер» и «Паблик леджер». Многое в этих статьях изобиловало неточностями и, как я подозреваю, желанием приукрасить ситуации и события. Я исследовал их ради добычи хотя бы мельчайших фактов и воссоздания оригинальных документов, таких как письма, телеграммы, допросы и прочие исходные материалы, обнаруженные полицией или представленные свидетелями, которые выступили со своими показаниями после того, как истина о «Замке ужасов» Холмса появилась на первых полосах газет. Одним из наиболее ярких и впечатляющих аспектов криминального расследования в 1890-х годах было то, что полиция предоставляла репортерам прямой доступ к местам совершения преступлений во время проведения расследования. В какой-то момент начальник чикагской полиции сообщил одному из репортеров газеты «Чикаго трибюн», что в скором времени под его командованием будет сформировано подразделение детективов, состоящее из одних репортеров.
Но что именно мотивировало Холмса, возможно, никогда не станет известным. Сфокусировав свое внимание на его стремлении к владению и доминированию, я представляю лишь одну версию, хотя одновременно с этим признаю возможность существования любого количества других вероятных мотивов. Делая свое заключение, я основываюсь на известных подробностях его истории и поведения и на том, к чему пришли судебные психиатры, анализируя психопатические наклонности серийных убийц и тех сил, что движут ими. Доктор Джеймс О. Рейни, психиатр из Сиэтла, которого нередко приглашают для того, чтобы дать в суде личностные оценки убийц, прочитал мою рукопись и поделился со мной своими наблюдениями о природе психопатов, более известных в сегодняшних скучных справочниках как люди, страдающие «антисоциальным расстройством личности». Хорошо, что Альфред Хичкок успел умереть до внесения этого изменения в судебно-медицинскую терминологию.
Совершенно ясно, что никто, кроме самого Холмса, не присутствовал при совершении им убийств – никто из выживших, – однако в своей книге я воссоздал два совершенных им убийства. Я, в буквальном смысле слова, мучился над тем, как сделать мои описания точными, и потратил немало времени на перечитывание «Хладнокровного убийства» Трумена Капоте – для изучения того, как Капоте достиг своего скрытого и все-таки глубоко тревожащего понимания описываемого действия. Печально, что Капоте не снабдил свой текст сносками. Для описания своих сцен убийства я использовал известные мне детали в качестве нитей, из которых пытался сплести надежную основу, подражая действию прокурора, убеждающего присяжных. Мое описание смерти Джулии Коннер от хлороформа основывается на показаниях эксперта, выступавшего на процессе Холмса и объяснявшего действие хлороформа и того, что было известно на тот момент о скорости воздействия этого вещества на организм человека.
Я не пользовался работами исследователей и не проводил собственных поверхностных поисков в Интернете. Мне необходим физический контакт с моими источниками информации, достичь которого можно лишь одним способом. Для меня каждый поход в библиотеку или в архив – все равно что небольшая детективная история. В таких путешествиях постоянно присутствуют быстротечные моменты, когда прошлое возникает в настоящем, как вспыхнувшая спичка в темноте. Во время одного из визитов в Чикагское историческое общество я нашел подлинные записки Прендергаста, которые тот посылал Альфреду Труду. Я видел, насколько глубоко он вдавливал карандаш в бумагу.
Я пытался делать собственные суждения как можно более краткими. Я привожу все цитируемые или спорные материалы в кавычках, но опускаю кавычки, говоря о фактах, которые широко известны и считаются вполне достоверными. Описывая две упомянутые сцены убийства, я документировал свои рассуждения и выводы и излагал факты, на правдивость которых мог положиться. Уверен, что тот, кто захочет повторить мой путь, наверняка придет к тем же выводам, что и я.
Благодарности от автора
Это моя третья книга, вышедшая в издательстве «Crown Publishers» с помощью моего редактора Бетти Прашкер, которая вновь доказала, что является лучшей из лучших редакторов Нью-Йорка – уверенной в себе, не подвластной слабостям, действующей согласно собственным убеждениям. Каждому писателю требуется поддержка, а ее поддержка не имеет границ. Каждой книге тоже нужна поддержка, и вот опять «Crown» создает команду из компетентных и активных мужчин и женщин для того, чтобы помочь книге найти свой путь к как можно большему числу читателей. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить Стива Росса, издателя; Эндрю Мартина, Джоан Демайо и Тину Констейбл, чародеев маркетинга; а также Пенни Саймон, настоящего и умудренного опытом агента по рекламе, работать с которой мечтает большинство писателей, но редко кому выпадает такая удача.
Судьба также благословила меня, послав такого чертовски классного агента, как Дэвид Блэк, чья интуиция в плане разворачивания повествования – и хорошего вина – является непревзойденной. В дополнение к этому он еще и отличный человек.
На домашнем фронте семья поддерживала мое интеллектуальное здравие. Я не написал бы ни одной книги без помощи моей жены, Кристин Глизон, врача по профессии, но также и лучшего прирожденного редактора, которого мне доводилось встречать. Ее уверенность служила мне своеобразным маяком. Три моих дочери показали мне, что действительно важно. Собака показала мне, что важен лишь обед.
Два моих друга, кстати тоже писатели, великодушно согласились прочесть всю рукопись и предложили свои мудрые критические замечания. Робин Маранц Хениг прислал мне дюжину страниц конкретных предложений, бо́льшую часть которых я принял. Керри Долан, одна из лучших писателей-юмористов, которых я знаю, также поделилась своими критическими замечаниями и сделала это так, что ее критика больше походила на комплименты. Таков ее дар, которым обладают лишь очень немногие редакторы.
Я также благодарен доктору Джеймсу Рейни, психиатру из Сиэтла и судмедэксперту, который прочел рукопись и предложил диагноз психического заболевания, определявшего поведение Холмса. И Ганни Хербоу, чикагскому архитектору, который руководил реконструкцией двух оставшихся зданий, возведенных компанией «Бернэм энд Рут» – «Рилайенс» и «Рукери», – а также провел меня по этим зданиям и показал мне библиотеку Бернэма, в которой после реконструкции сохранилась та же теплота, что была при жизни владельца.
И, наконец, слово о Чикаго: я мало знал об этом городе, пока не начал работать над книгой. Места развития сюжета всегда значили для меня многое, и сегодня Чикаго обладает тем же, чем этот город обладал в 1893 году, – духом места. Я влюбился в этот город, в людей, с которыми меня сводила судьба, а больше всего в озеро и настроение, которое оно создает и которое так легко меняется от сезона к сезону, от одного дня к другому и даже от часа к часу.
Должен со стыдом признаться в том, что больше всего Чикаго нравится мне, когда в нем холодно.