– Ладно, – устало вздохнул Марк. У него был не самый бодрый вид. Круги под глазами, сами глаза красные и уставшие.
– Целый день сидишь на сигаретах и кофе? – спросил я.
– Как видишь, – без улыбки ответил он. – Слушай, какая именно информация тебе нужна? Фоторобот тебе распечатать?
– Нет, в этом нет никакого смысла, пустая трата времени. И жаль, что ты мне не веришь сейчас. А убийства будут. Знаешь, когда ты мне позвонил сегодня ночью, у меня задрожали руки… ноги, тело. Все тело задрожало от страха и ненависти к этой нелюди. К этому монстру. Когда я читал книги, смотрел фильмы, ничего подобного не чувствовал… Это жизнь, Марк, я сегодня понял, что это жизнь. По-настоящему понял. Это не игра, не спектакль, не фильм. Умирают невинные люди и еще умрут, если мы его не остановим… Мне нужно три снимка, три трупа жертв, фотографии, сделанные на месте убийства. Этого пока достаточно.
– Хорошо. Сегодня вечером будут. А теперь мне нужно бежать. Спасибо за яичницу.
– Погоди минутку. Марк, почему убийца поменял свой почерк? Что его заставило это сделать? Я не спрашиваю тебя, почему он изменил место преступления, а – почему он изменил себе? Своему почерку. Что заставило…
– Поговорим об этом вечером. Нет времени.
– Хорошо, только не забудь скинуть мне фотографии на почту. Я напишу тебе свой имейл в сообщении. Ладно?
– Ладно.
– Удачи тебе, Марк. Сделайте все, чтобы поймать этого ублюдка. Такие… не должны жить.
– Он будет жить, к сожалению. Поймаем мы его или нет.
Марк оделся, закрыл входную дверь и оставил меня наедине с собой.
Зачем маньяк изменил свой «автограф»? Почему? Преступники не делают таких вещей просто так. Никогда. Может быть, это дело рук не прежнего убийцы, а его подражателя? Ведь он уже стал знаменитостью в наших краях. Благодаря ему объявлен комендантский час, а полиция, переодетая в цивильную, не привлекающую внимания одежду, бродит по вечерним и ночным улицам этого некогда тихого и спокойного городка, в котором я родился и в котором живу.
Как далеко может заплыть акула, почувствовав запах крови? Как далеко может зайти монстр, если его не остановить сейчас?
Пора начинать собственное расследование. Давно уже пора! Лишь бы только не подставить Марка, а еще хуже – не попасться ему на пути.
У меня были некоторые мысли с чего именно начать…
– Здравствуйте, что будете пить сегодня?
– Вы меня узнали? – Я сделал вид, что поразился этому естественному факту. Интересно посмотреть со стороны, получается ли у меня валять дурака, умно это выглядит или глупо.
Да, я притащился в забегаловку, где работала Элизабет. Но я пришел не к ней.
Я дождался, пока новая возлюбленная Марка уйдет на обед, и подозвал приглянувшуюся мне в тот раз официантку. Она была еще прекраснее, чем в день нашей первой встречи.
– Позвольте угостить вас пинтой местного пива?
Она приветливо улыбалась, но после моих слов замахала на меня руками.
– Ни за что.
– Зато откровенно. Я уже и сам понял, что пиво у вас не очень. Может быть, шампанское?
– Я на работе. – Она снова улыбнулась. – Краем уха слышала, что вы разносчик пиццы, это правда?
– Нет, что вы, это была неудачная шутка. Я не разношу пиццу. – Впервые за многие месяцы, годы я засмеялся искренне и от души. – Я полицейский. Юный сержант полиции, так сказать.
– Правда? Прямо, как брат Элизабет. Он тоже еще молодой, но уже дослужился до лейтенанта. Это вызывает восторг и уважение, правда? Вы же с ним, наверное, знакомы, да?
Почва ушла из-под моих ног. Сердце застучало, как молоток, забивающий гвоздь на крышке гроба. Я перестал дышать. А к горлу подступил ком.
– Кого вы имеете в виду? Как зовут ее брата?
– Марк. Марк Миллер.
– А ее – Элизабет Миллер, верно?
– Ну да, она так и не вышла замуж за того больного. Он ее избивал изо дня в день. Изверг. Хорошо, что он пропал… Пусть не возвращается, а то Элизабет снова размягчится, доверится ему, все простит и получит очередную порцию синяков и ссадин. А то он и вовсе ее убьет. Он же душевнобольной. Лежал в подростковом возрасте в психлечебнице, об этом уже все знают.
– Мда-а… – Я еле выдавил из себя хоть что-то. Пришлось быстро брать себя в руки. – Удачно я, конечно, зашел. А хотел-то просто спросить ваше имя.
– Марта. Меня зовут Марта. Приходите к полуночи, если будет желание. Я позволю угостить себя шампанским и проводить до дома.
Она кокетливо подмигнула мне и ушла к барной стойке.
– Боже, мир сошел с ума, – пробормотал я. – Или это я только что сошел с ума?
Удивление, шок, потрясение. Я даже подумать не мог… никогда бы не предположил… а ведь они и вправду похожи. Как брат и сестра.
Я просидел за своим столиком еще минут десять, пытаясь прийти в себя, и лишь после этого закурил. Очнулся. Затем молча ушел.
Остаток дня я провел в раздумьях. Играл на пианино, подходил к окну, смотрел на проезжающие мимо автомобили, на людей. Я разглядывал прохожих и понимал, что у каждого из них есть своя страшная тайна, а может быть, и две. О которых не знает никто. А если о них узнают, то размеренной обыденной жизни придет конец.
Теперь все постепенно начинало становиться на свои места. Понятно, почему Марк закрывал уши и пытался заставить себя не слышать то, что я говорил ему об Элизабет. Понятно, почему она позвонила ему тогда, когда я пришел якобы от имени убийцы? Кому ей было еще звонить, как не родному брату. Если он ее охрана. Если он и есть закон.
Вечером я снова пришел к кафе. Дождался, пока Марк приедет к Элизабет. Все это время я стоял и курил на улице, на углу дома, спрятавшись в тени неосвещенного фонарем участка. А когда спустя полчаса они вышли из кафе, сели в автомобиль Марка и уехали прочь, я позволил себе войти внутрь. Там я и коротал минуты, в ожидании, когда Марта закончит свою смену. После я узнал, что с полуночи и до десяти утра ее подменяет другая официантка.
– Добрый вечер, – сказал я, едва она подошла ко мне.
– Добрый. Сегодня утром я представилась, а вот вы нет. – Она улыбнулась своей ангельской улыбкой. Прелестная и обворожительная, как никогда. Или как всегда.
– Я Домиан.
– Домиан… Необычное имя.
Мы сели за свободный столик. Сегодня в кафе, собственно, как и обычно вечерами, было не пройти. Но мы нашли одно свободное уютное местечко у самого окна. Двое мужчин освободили его, как по заказу.
– На нас смотрят, – смущенно сказала Марта.
– Кто смотрит?
Я испугался, боясь услышать, что это Элизабет и Марк.
– Моя коллега. Сменщица, о которой я вам только что говорила. Может быть, перейдем на «ты»? Мне так комфортнее.
– Давай. Я только за.
– Завтра обо мне пойдут слухи. Меган остра на язык. Знает все сплетни. Знает много того, чего на самом деле нет.
«А разве вы, женщины, не все такие?» – мысленно спросил я, но не стал произносить вслух.
– А Элизабет ты еще обо мне не говорила? О нашем сегодняшнем общении.
– Говорила. Она, кстати, очень удивилась, что ты полицейский, но промолчала. А разве не нужно было говорить?
О нет. Значит, и Марк в курсе, что я сейчас здесь и все знаю. Этого только не хватало. Ну, женщины! Кто же тебя просил?!
В ту же минуту к нам подошла уже заочно знакомая мне Меган и улыбчиво спросила, что мы будем заказывать.
– Шампанское, пожалуйста, – с гордостью промолвила Марта, еще сильнее выпрямила спину и начала манерно перелистывать страницы меню.
– Нет! – вскрикнул я. – Прошу извинить меня, Марта. Нам нужно срочно идти.
Ее глаза были полны удивления, которое быстро сменилось расстройством и разочарованием.
– Мы позовем тебя чуть позже, Меган, ступай, – сказала Марта официантке, а когда та ушла, прямо и без лишних прелюдий спросила: – Только не говори, что ты оставил кошелек дома. Все вы так постоянно делаете.
– Нет, кошелек на месте, просто нужно…
И в этот момент мне позвонил Марк. Наступила короткая пауза. Когда мобильник затих, я выключил его и положил в карман.
– Что случилось?
– Можно я сегодня просто провожу тебя до дома? А завтра или на выходных я бы хотел пригласить тебя в ресторан. Не в это кафе.
Кажется, она мне не верила. Во всяком случае, мои слова не вызвали в ней совершенно никаких эмоций.
– Я подумаю.
Она встала и собралась покинуть кафе. Без меня.
– Марта, поверь мне, пожалуйста, я не вру тебе. У меня есть на то очень важные причины. Давай прогуляемся, подышим свежим воздухом, а?
Да, женский обольститель из меня еще тот…
– Только не говори, что у тебя нет машины и ты ездишь на метро.
– Увы, это так. – Я не на шутку смутился.
– Понятно. – Она улыбнулась, но, как мне показалось, совершенно не по-доброму. Будто смеялась надо мной, над моей никчемностью. – Адьес, Домиан. Надеюсь, ты все понимаешь.
Что я должен понять? Что не подхожу ей, потому что у меня нет автомобиля? Или потому что не угостил ее шампанским?
Я не побежал вслед за ней, но не из чувства собственного достоинства, а потому что и она меня разочаровала своей корыстностью, своей расчетливостью. Любовь – штука бескорыстная. Или я отстал от жизни?
Как оказалось, Марк даже не думал меня поджидать у выхода, следить за мной. Когда я вышел, то не заметил ни единой живой души на улице.
Я не верю, Марк, в то, что ты убийца. Слишком много «но». Однако, наверное, на этом наши пути с тобой разойдутся. Тебе снова есть, что от меня скрывать, а мне есть, что о тебе думать. Фантазировать. А фантазии мои больны, Марк, я всегда думаю о самом худшем.
Я забрал из его квартиры свой ноут, телефон, зарядки. И на всякий случай прихватил с собой пачку сигарет с холодильника. Я не оставил там ничего, за чем мне стоило бы вернуться.
Но если моя теория окажется ложной, если моя вера в тебя подведет… то тебе придется ответить за эти убийства, Марк. Я убью тебя, даже не моргнув глазом.