– Рой, – ответил тот, – Рой Лаферти.
– И что у тебя в Западной Виргинии, Рой? – спросила она.
– Еду домой, к дочке.
– Как мило, – сказала Сэнди. – Давно с ней не виделся?
Рой на минуту задумался. Господи, как же он устал.
– Уже почти семнадцать лет, – от поездки в машине стало укачивать. Он не хотел показаться невежливым, но, как ни старался, глаза слипались сами собой.
– Чем же ты так долго занимался вдали от дома? – полюбопытствовал Карл. Подождав с минуту ответа, обернулся и взглянул на заднее сиденье. – Бля, отрубился, – сказал он Сэнди.
– Не трогай его пока, – ответила она. – А насчет того, чтобы я с ним реально трахалась, – можешь забыть. Воняет от него еще хуже, чем от тебя.
– Ладно-ладно, – сказал Карл, доставая из бардачка дорожную карту Джорджии. Через тридцать минут показал на съезд, велел Сэнди поворачивать. Они проехали три-четыре километра по пыльной глинистой дороге, пока в конце концов не нашли поляну на обочине, где после вечеринки остались мусор да сломанное пианино.
– Придется здесь, – Карл вылез из машины. Открыл дверь со стороны пассажира и потряс его за плечо. – Ну-ка, приятель, вставай, хочу тебе кое-что показать.
Через пару минут Рой оказался в роще высоких ладанных сосен. Землю покрывала сухая бурая хвоя. Он не помнил точно, сколько уже путешествовал – может, три дня. С попутками не везло, и он шел, пока не стерлись ноги. Рой сомневался, что сможет сделать еще хотя бы шаг, но останавливаться тоже не хотелось. Он гадал, добрались ли уже до Теодора дикие звери. Потом увидел, что женщина раздевается, и впал в замешательство. Поискал глазами машину, в которой ехал, но увидел, что толстяк тычет в него пистолетом. На шее у толстяка на шнурке висела камера, в пухлых губах торчала незажженная сигара. Может, это сон, закралась у Роя мысль, но, черт, в этом сне все как будто взаправду! Он чуял запах смолы, которая сочилась на жаре из коры. Видел, как женщина ложится на красное клетчатое покрывало, какие берут на пикники, а потом мужчина что-то сказал, и Рой очнулся.
– Что? – переспросил он.
– Я говорю, я доброе дело делаю, – повторил Карл. – Ей нравятся дохляки навроде тебя.
– Что тут происходит, мистер? – растерялся Рой. Карл тяжело вздохнул.
– Господи боже, мужик, ты чем слушаешь? Сказано тебе: ты трахнешь мою жену, а я поснимаю, вот и все.
– Жену? – изумился Рой. – В жизни подобного не слыхал. А я-то думал, вы добрый христианин.
– Просто заткнись и скидывай свои обноски, – приказал Карл.
Рой перевел взгляд на Сэнди и поднял руки.
– Простите, – сказал он, – но, когда умер Теодор, я обещал себе, что отныне буду жить праведно, и я сдержу свое слово.
– Ой, брось, милый, – улыбнулась Сэнди. – Сделаем пару снимков – и этот жирный олух от нас отстанет.
– Женщина, взгляни на меня. Да меня чуть ли не через соковыжималку пропустили! Черт, я сам не помню и половины мест, где меня мотало. Ты правда хочешь, чтобы тебя касались эти руки?
– Ну, ты, сукин сын, делай, что я говорю, – зарычал Карл. Рой покачал головой.
– Нет, мистер. Последняя женщина, с которой я возлег, была птицей, и да пребудет так вовеки. Теодор ее боялся, так что я ему об этом не рассказывал, но Присцилла – она и правда фламинго.
Карл рассмеялся и сплюнул сигару. Господи боже, охренеть можно.
– Ладно, похоже, у нас шизик.
Сэнди встала и начала натягивать одежду.
– Давай валить отсюда, – сказала она.
Как только Рой обернулся и увидел, что она возвращается к машине на обочине, почувствовал у виска ствол пистолета.
– Даже не вздумай убегать, – сказал ему Карл.
– Об этом не волнуйтесь, – успокоил Рой. – Я свое уже отбегал. – Он поднял глаза и поискал в густых зеленых ветках сосен клочок синего неба. Проплыло белое перышко облака. «Вот она какая, смерть, – сказал он себе. – Просто воспаришь на небо. И ничего страшного. – Слегка улыбнулся. – Вряд ли вы меня пустите обратно в машину, да?»
– Здесь ты чертовски прав, – Карл начал нажимать на спуск.
– Еще последнее, – спохватился Рой.
– Что такое?
– Ее зовут Ленора.
– Ты, блядь, про кого это?
– Я про доченьку, – сказал Рой.
46
Трудно было поверить, но у сбрендившего ублюдка в кармане замызганного костюма нашлось почти под сотню долларов. В забегаловке в цветном районе Ноксвилла они ели барбекю со свининой и салатом коул-слоу, а ночь провели в гостинице «Холидэй-Инн» в Джонсон-Сити, штат Теннесси. Как обычно, на следующее утро Сэнди не торопилась. Когда объявила, что готова отправляться, Карл уже начинал впадать в дурное настроение. Почти все снимки, не считая фоток парня в Кентукки, подчистую оказались мусором. Все шло не по плану. Он размышлял об этом всю ночь, в кресле у окна третьего этажа, глядя на стоянку и катая в пальцах «собачий хуй», пока сигара не рассыпалась. Вспоминал знаки: вдруг что-нибудь пропустил. Но ничего не бросалось в глаза, не считая по большей части брюзгливого настроения Сэнди и сбежавшего зэка. Карл поклялся, что больше никогда не будет охотиться на Юге.
В Западную Виргинию они въехали к полудню.
– Слушай, у нас еще весь день впереди, – сказал он. – Если это, блядь, вообще возможно, до возвращения домой я хочу отснять еще одну катушку, и чтоб хорошую. – Они остановились у дороги, чтобы он проверил масло в машине.
– Вперед, – фыркнула Сэнди. – Хоть обснимайся, – показала в окно. – Вон, синешейка только что на дерево села.
– Очень смешно, – сказал он. – Ты отлично меня поняла.
Она завела машину.
– Карл, делай что хочешь, но сегодня я буду спать в своей кровати.
– Идет.
Следующие четыре или пять часов они не видели ни единого автостопщика. Чем ближе подбирались к Огайо, тем больше волновался Карл. Он все просил Сэнди ехать помедленней, пару раз остановиться, чтобы размять ноги и попить кофе, лишь бы его надежда протянула подольше. Когда они проехали Чарльстон и направлялись к Пойнт-Плезанту, его переполнили разочарование и сомнение. Может, зэк действительно был зна ком. Если да, думал Карл, говорит этот знак только одно: надо завязывать, пока они на пике. Так он думал, когда они подъезжали к длинной очереди машин у серебристого металлического моста, который переправит их в Огайо. И вдруг у перил на расстоянии семи-восьми машин заметил красивого темноволосого парня со спортивной сумкой. Тот склонился над водой, дышал выхлопами и вонью от реки. Пробка сдвинулась на несколько метров, опять встала. Кто-то позади погудел. Парень обернулся и взглянул на конец очереди, прищурившись на солнце.
– Видишь? – спросил Карл.
– А как же твои собственные сраные правила? Блядь, мы же едем в Огайо.
Карл не сводил глаз с парня и молился, чтобы больше никто не предложил его подвезти, пока они не подъедут поближе.
– Просто спросим, куда он направляется. Черт, от нас ведь не убудет, правильно?
Сэнди сняла очки, пригляделась к парню. Она слишком хорошо знала Карла, чтобы понимать – одним вопросом дело не ограничится, но, насколько она видела, парень, пожалуй, был лучше, чем все, кого они встречали раньше. А за эту поездку ангельских лиц вообще не попадалось.
– Ну, наверно, – сказала она.
– Но только ты уж его уболтай, ладно? Улыбочкой посвети, чтобы он прям захотел. Не обижайся, но в эту поездку ты что-то сачкуешь. Я один не справлюсь.
– Конечно, Карл, – ответила она. – Как скажешь. Черт, как только он жопу усадит, я ему сразу предложу отсосать. Тогда дело сразу пойдет.
– Господи, какой грязный у тебя рот!
– Может быть, – не стала спорить она. – Просто хочу уже скорей с этим покончить.
Часть седьмаяОгайо
47
Похоже, впереди произошла авария – так медленно двигалась дорога. Эрвин уже настроился переходить мост пешком, когда рядом остановилась машина и сидящий в ней толстяк спросил, не подвезти ли его. Продав «бел-эйр», Эрвин вышел на шоссе и миновал Чарльстон на попутке с продавцом удобрений, который ехал на фермерский съезд в Индианаполисе, – на нем были мятая белая рубашка и заляпанный соусом галстук, а из крупных пор после вчерашних возлияний обильно выделялся перегар. Тот высадил Эрвина у заправки на шоссе 35; и несколько минут спустя он поймал пикап с семьей каких-то цветных, на котором добрался до окраин Пойнт-Плезанта. Сидел в кузове с десятком корзин помидоров и зеленых бобов. Черный показал, в какой стороне мост, и Эрвин пошел пешком. Реку Огайо унюхал за несколько кварталов до того, как увидел ее маслянистую сине-серую гладь. Банковские часы показывали 17:47. Ему с трудом верилось, что можно так быстро путешествовать всего лишь с помощью большого пальца.
Когда он сел на заднее сиденье черного универсала, женщина за рулем посмотрела на него и улыбнулась.
Можно было даже подумать, что она рада его видеть. Зовут их Карл и Сэнди, сказал толстяк.
– Куда направляешься? – спросил Карл.
– Мид, штат Огайо, – ответил Эрвин. – Слыхали когда-нибудь?
– Мы сами… – начала Сэнди.
– Конечно, – перебил Карл. – Если не ошибаюсь, там бумажная фабрика. – Он достал сигару изо рта и посмотрел на женщину. – Вообще-то мы даже будем там проездом, да, детка?
Это явно знак, думал Карл, – то, что они подобрали среди водяных крыс такого красавца, который едет прямиком в Мид.
– Ага, – сказала она. Движение снова поползло. Задержка приключилась из-за несчастного случая в Огайо – две машины всмятку и рассыпанное по асфальту стекло. Скорая включила сирену и встала перед ними, едва избежав столкновения. Полицейский засвистел, поднял руку, чтобы Сэнди остановилась.
– Господи Иисусе, осторожней, – сказал Карл, заерзав на сиденье.
– Сам хочешь за руль? – огрызнулась Сэнди, с силой ударив по тормозам. Они простояли еще несколько минут, пока человек в спецовке торопливо подметал стекло. Сэнди поправила зеркало заднего вида, еще раз бросила взгляд на парня. Как она радовалась, что успела этим утром помыться. Будет для него чистой и приятной. Сунувшись за новой пачкой сигарет в сумочку, задела рукой пистолет. Глядя, как заканчивают уборку на дороге, фантазировала, как убивает Карла и сбегает с парнем. Он наверняка младше ее всего лет на шесть, в крайнем случае семь. У нее наверняка бы получилось. Может, даже и дети заведутся. Потом она закрыла сумочку и начала разворачивать «Салем». Конечно, ничего она не сделает, но мысли грели душу.