Его взгляд привлекла серебряная полоска, блеснувшая справа. По узкой расселине бежал берущий начало в ледниках горный ручей, вздувшийся от таяния снегов и дождей. Хэнк коленями направил лошадь к воде.
Как только они оказались на берегу, профессор пришпорил Марию. Лошадь тяжело плюхнулась в середину потока, поднимая брызги, однако дальше их пути должны были разойтись.
Хэнк бросил поводья, схватил Кай за руку и, увлекая ее за собой, скатился с седла вниз по течению. Другой рукой ему удалось хлопнуть кобылу по крупу, прощаясь с ней и в то же время пуская ее вперед. Лошадь выбралась на берег, а Хэнка и Кай понесла дальше ледяная вода. Рядом с ними барахтался Кауч. Бурлящий поток подхватил всех и потащил дальше. Хэнка затянуло под воду, и последним, что он услышал, был пронзительный крик девушки.
Отчаянно колотившая ногами Кай вырвалась на поверхность, чувствуя, как ее пятка наткнулась на что-то мягкое. Когда профессор стащил ее с седла, она опешила от неожиданности, но, как только ее атаковал холод, Кай испустила долгий крик, зажатый у нее в груди еще с момента взрыва, прогремевшего несколько часов назад.
И тотчас ей в рот хлынула вода.
Весь воздух из легких ушел на крик, и она начала задыхаться. Стремительный поток закружил ее, швыряя на склизкие камни. Ледяная вода забилась в нос. Затем ее голова снова показалась над поверхностью. Девушка закашлялась и закричала. Чьи-то сильные руки подхватили ее и поволокли к берегу. Кай попыталась выбраться из ручья, однако те же самые руки рывком утянули ее обратно в воду.
— Оставайся здесь! — прошипел профессор Канош.
Он сам тоже наглотался воды, мокрые седые волосы облепили череп. Собака выбралась на валун, все еще оставаясь по грудь в потоке.
— Зачем? — спросила Кай, начиная клацать зубами от холода и ужаса.
Хэнк молча указал вверх.
Поискав глазами, девушка успела заметить вертолет, скрывшийся за гребнем на западе.
— Тепло человеческого тела, — объяснил профессор. — Вот почему за нами так эффективно следили в лесу, вот почему мы никак не могли оторваться от погони. Будем надеяться, преследователи погонятся за разгоряченной Марией в глубь леса.
Кай все поняла.
— А холодная вода ручья помогла нам спрятаться.
— Небольшой трюк. Какими бы мы были индейцами, если бы не смогли перехитрить охотника в лесу?
Несмотря на весь ужас положения, глаза профессора улыбались. Кай почувствовала, как от этого ей становится теплее.
— Пошли, — сказал Канош, помогая ей выбраться из ледяного ручья.
Его собака выбежала на берег и энергично встряхнулась, освобождая шерсть от воды.
Кай попыталась последовать ее примеру: помотала головой, затем потрясла куртку, чтобы изнутри ушел леденящий холод. Одна золотая пластина вывалилась из-за пазухи и упала на землю. Профессор Канош пристально посмотрел на нее, но даже не сделал попытки ее поднять. Кай сама подобрала пластину и убрала ее обратно за пазуху.
Профессор Канош указал вниз по склону.
— Нам нужно двигаться, чтобы согреться.
— Куда идти? — спросила Кай, все еще клацая зубами.
— Первым делом как можно дальше отсюда. Наша уловка обманет охотников только до тех пор, пока Мария не выбежит из леса. Увидев, что в седле у нее никого нет, они тотчас же вернутся назад, и нам нужно позаботиться о том, чтобы к тому времени нас уже и след простыл.
— А дальше что?
— Вернемся к цивилизации. Обратимся за помощью. Окружим себя со всех сторон людьми.
Он решительно направился вниз, следуя по едва различимой оленьей тропе, однако Кай прочитала у него на лице тревогу. Тут она вспомнила, что как раз разговаривала по телефону, когда Канош ее нашел. Дядя Пейнтер — большая шишка в Вашингтоне, занимается чем-то связанным с национальной безопасностью. Конечно, он не такой уж близкий родственник, но все же наполовину дядя с отцовской стороны. Кай виделась с ним лишь несколько раз, последний — на похоронах своего отца. Однако все племя пеко было одной большой семьей. Все были связаны между собой родственными отношениями. У Кай была целая тысяча дядьев и теток. И все знали, что, если с тобой случилась большая неприятность, звонок дяде Кроу поможет уладить дело.
— Я знаю, кто нам сумеет помочь, — сказала девушка.
Не сбавляя шага, она сунула руку в карман джинсов и достала сотовый телефон. После купания в горном ручье из маленького аппарата вытекала вода. Включить его так и не получилось. Нахмурившись, Кай убрала телефон в карман. Впрочем, ей все равно вряд ли удалось бы поймать здесь сигнал. В прошлый раз, выше в горах, ей просто повезло.
Профессор Канош заметил ее бесплодную попытку.
— Ладно, в таком случае первым делом в повестке дня значится телефон, откуда можно будет позвонить, прежде чем охотники снова выйдут на наш след. Даже если для этого придется отдаться в руки полиции штага или Национальной гвардии.
Кай остановилась как вкопанная.
— Но ведь именно они пытались нас убить.
— Нет. Я успел разглядеть их форму. Это определенно солдаты, но они не из Национальной гвардии.
— Тогда кто?
— Быть может, сотрудники какого-го правительственного ведомства или группа наемников, выполняющих выгодный заказ. Как бы то ни было, одно можно сказать точно.
— И что же?
Следующие слова Каноша окатили девушку леденящим холодом, с которым не могло сравниться даже купание в горном ручье.
— Кто бы это ни был, они хотят тебя убить.
8
30 мая, 21 час 18 минут
Солт-Лейк-Сити, штат Юта
— Она хотя бы оставила свой номер? — спросил Пейнтер, забираясь на правое переднее сиденье «шевроле тахо» с правительственными номерами.
Джип стоял на бетонной дорожке рядом с частным «Гольфстримом», на котором они прилетели из Вашингтона.
Ковальски уже устроился за рулем, полностью отодвинув сиденье назад, чтобы разместить свою крупную фигуру. Чун, третий член группы, пересел в вертолет Национальной гвардии, которому предстояло вылететь на место взрыва в Скалистых горах. Однако самому Пейнтеру, прежде чем полностью посвятить себя загадочному взрыву, нужно было решить другую проблему.
Голос Кэт, пришедший по закрытой линии связи, звучал с металлическим дребезгом.
— Это все, чего мне удалось добиться от вашей племянницы. Судя по голосу, она перепугана до смерти. И ей кажется, что вокруг одни враги. Она говорила по одноразовому телефону, но оставила номер своего мобильника и попросила, чтобы вы перезвонили ей, как только приземлитесь.
— Давай номер.
Кэт продиктовала номер. У нее были и другие новости.
— Также поступило донесение от коммандера Пирса. — По ее мрачному тону Пейнтер догадался, что новости эти не из приятных. — Он встретился с Сейхан.
Пейнтер стиснул телефон.
— Она вернулась в Штаты?
— Похоже на то.
Закрыв глаза, Пейнтер вздохнул. Он даже не догадывался о том, что Сейхан снова на американской земле. Впрочем, тут нет ничего удивительного, если вспомнить ее опыт и связи. И все же внезапное появление Сейхан позволяло предположить, что происходит что-то серьезное.
— Что случилось?
— Сейхан утверждает, у нее есть ниточка, ведущая к «Эшелону».
— Какая еще ниточка?
Пейнтер выпрямился на сиденье. Ковальски держал двигатель на холостых оборотах. Кодовое название «Эшелон» применялось для обозначения главарей тайной террористической организации, известной как Гильдия. Пейнтер уже начинал жалеть о том, что покинул Вашингтон.
— Грей не сообщил никаких подробностей. Сказал лишь, что Сейхан нужна его помощь, чтобы получить доступ к Государственному архиву. Сегодня вечером они встречаются с куратором архива.
Пейнтер задумчиво наморщил лоб. Что понадобилось Сейхан в Государственном архиве? В этом архиве собраны все важные рукописи и документы, связанные с историей Америки. Какое отношение это может иметь к Гильдии? Пейнтер взглянул на часы. Времени было половина десятого вечера, то есть в Вашингтоне уже за полночь. Поздновато для встречи с сотрудниками архива.
— Грей обещал перезвонить, как только у него что-нибудь появится. Я буду держать вас в курсе.
— Обязательно. Я посмотрю, можно ли будет уладить это дело с моей племянницей, и завтра утром вернусь в Вашингтон. А до тех пор обороняй крепость.
Кэт закончила разговор, и Пейнтер набрал номер, который запомнил наизусть. После первого же гудка ему ответ ил торопливый шепот:
— Дядя Пейнтер?
— Кай, ты где?
Молчание затянулось. Пейнтер услышал на заднем плане мужской голос, призывающий Кай ответить.
И все же, когда девушка заговорила, ее слова звучали на грани слез и ужаса:
— Я… мы в Прово. В студенческом городке Университета Бригема Янга. В кабинете профессора Генри Каноша.
Пейнтер прищурился. Почему это имя показалось ему знакомым? И тут он вспомнил доклад, который прочитал по дороге из Вашингтона в Солт-Лейк-Сити, предварительный отчет о событиях в горах. Профессор Канош был близким другом женщины-антрополога, погибшей при взрыве.
Кай, все еще объятая ужасом, продиктовала адрес студенческого городка.
Пейнтер как мог постарался ее успокоить:
— Я буду в Прово через час. — Он знаком показал Ковальски, что нужно выезжать из аэропорта. — Никуда не уходи, пока я не приеду.
В телефоне зазвучал новый голос:
— Мистер Кроу, говорит Хэнк Канош. Вы меня не знаете.
— Вы коллега Маргарет Грантхем. Вы находились на месте взрыва.
Пейнтер поднял с пола чемоданчик и положил его на колени. У него уже имелось предварительное досье на профессора Каноша, как и на многих других, ставших свидетелями взрыва.
Молчание красноречиво показало, что профессор удивлен его осведомленностью, однако дрогнувший голос позволил предположить, что дело не только в удивлении.
— Мэгги… она предпочитала, чтобы ее звали Мэгги.
Голос Пейнтера стал мягче.
— Я разделяю горечь вашей утраты.
— Я вам благодарен, но вы должны знать, что мы с вашей племянницей подверглись нападению, когда спускались с гор. По нам открыл огонь вертолет с опознавательными знаками Национальной гвардии.