И сам Рафи сейчас испытывал схожее чувство.
У него колотилось сердце, распаляя кровь. Разумеется, он был в ярости, но какая-то его частица помимо воли восторгалась случившимся.
«Значит, наша добыча раздобыла помощника, телохранителя, знающего, что к чему».
Хорошо хоть Берну удалось получить довольно приличный снимок этого ловкача на свою камеру, закрепленную на каске, прямо перед тем, как взрывом обрушило свод. Хотя фотография была зернистой, камера полностью схватила лицо. Новое усовершенствованное программное обеспечение распознавания лиц, разработанное одной из дочерних фирм фамильной компании Сен-Жерменов для Европола, без труда установит личность этого человека.
Из рации послышался голос Берна, искаженный цифровыми шумами:
— …бежали в пешем порядке. На место уже прибывают местные правоохранительные органы и чрезвычайные службы. Какие… приказания?
Рафи вздохнул, стараясь загасить полыхающее в крови пламя. Какая жалость. Из-за физических ограничений своего тела ему нечасто представлялась возможность насладиться таким головокружительным приливом адреналина.
— Уходите, — произнес Рафи в ларингофон. — Цели здесь не задержатся. Мы возьмем их след позже.
Судя по всему, Берн собирался возразить, взбешенный потерей своих товарищей. Наверное, все дело было в его арийской крови, подпитывающей свойственное всем немцам желание немедленного отмщения. Но Берну придется научиться терпению. Корни богатства и могущества семейства Сен-Жермен крылись в том, что они понимали и ценили искусство le long jeu.
Долгой игры.
И не было игрока лучше, чем Рафаэль Сен-Жермен с его уникальным умом. Возможно, кому-то это утверждение могло показаться простым хвастовством, однако он снова и снова доказывал его справедливость. Вот почему сейчас он стоял здесь, выполняя поручение семьи найти сокровище, чье прошлое уходило в глубь тысячелетий.
Может ли быть более долгая игра?
После того как Берн прервал связь, Рафи вернулся к компьютеру и вывел на экран изображение неизвестного, вторгнувшегося в дела семьи. Многие примитивные культуры придают большое значение именам, считая, что, если имя врага известно, это придает особые силы в борьбе с ним. Рафи верил в это до мозга своих хрупких костей.
Поставив кулаки на стол, он склонился к экрану, всматриваясь в лицо своего противника.
— Vous etes qui? — вслух спросил Рафи.
Ему отчаянно хотелось получить ответ на этот вопрос.
«Кто вы такой?»
00 часов 22 минуты
Сидя на пассажирском сиденье джипа, Пейнтер смотрел в зеркало заднего вида на огни Прово, исчезающие вдали. Только теперь он позволил себе расслабиться.
Совсем немного.
Хотя внутренне он был против этого, за рулем взятой напрокат машины, на этот раз белой «тойоты лендкрузер», снова сидел Ковальски. Там, куда они направлялись, без полного привода не обойтись. Сам Пейнтер не готов был долго вести машину. У него все еще ныло плечо, задетое пулей, а голова раскалывалась от полученной при взрыве контузии.
«Возможно, я просто становлюсь слишком старым для этого…»
Пейнтер мысленно вернулся к себе домой, на свой диван. Лиза перебирает пальцами седую прядь у него на голове, замечает, что седина уже везде… Что он делает на оперативной работе? Это игра для молодых.
Словно в доказательство этого Ковальски держался как ни в чем не бывало, придерживая одной рукой термос с кофе — для поддержания бодрости в течение долгой ночной дороги. Оглянувшись назад, Пейнтер увидел, что Кай сидит, привалившись к профессору Каношу и положив руку на его собаку. Оба они спали, но два собачьих глаза, один карий, другой голубой, настороженные и внимательные, посмотрели на Пейнтера.
Пейнтер кивнул псу: «Присматривай за ней!»
В ответ тот слабо повилял хвостом.
Пейнтер снова повернулся вперед. На сердце у него по-прежнему было тяжело. После бегства из подземной лаборатории ему пришлось сообщить о гибели профессора Дентона. Канош словно сломался, мгновенно постарев на несколько лет. Всего за один день он лишился сразу двух близких друзей. Только необходимость поскорее уехать подальше от преследователей чуть притупила горечь утраты. Поэтому, заскочив в аптеку за медикаментами для раненой руки Пейнтера, они сразу же покинули город.
Они направлялись к знакомым Каноша, в индейскую общину, ведущую уединенный образ жизни. Пейнтер хотел поместить Кай в безопасное место. К тому же ему были нужны ответы на вопрос, что же здесь происходит.
У него в кармане завибрировал сотовый телефон. Нахмурившись, Пейнтер достал аппарат, проверил, кто ему звонит, и поднес телефон к уху.
— Коммандер Пирс?
Пейнтер был удивлен этому звонку в столь поздний час, особенно с Восточного побережья, где было еще на два часа позднее. Он постарался говорить тихо, чтобы не мешать остальным.
— Здравствуйте, директор Кроу, — сказал Грей. — Рад, что у вас все в порядке. Я услышал о нападении от Кэт. Она попросила меня позвонить вам.
— Насчет чего?
Пейнтер уже связался со штабом «Сигмы». Он вкратце рассказал Кэтрин Брайант о событиях в Юте. Та занялась организацией ликвидации последствий взрыва в университете и воспользовалась своими связями в федеральных правоохранительных органах и различных разведывательных ведомствах, чтобы установить, кто устроил нападение на физическую лабораторию.
— Мне кажется, у меня есть кое-какие догадки насчет того, кто стоит за этим нападением, — объяснил Грей.
Эти слова обострили до предела внимание Пейнтера. Насколько ему было известно, Грей изучал какую-то ниточку, ведущую к Гильдии. У Пейнтера возникло нехорошее предчувствие.
— Какие догадки? — спросил он.
— Это пока что только предположения. Мы лишь прикоснулись к самой поверхности, но, по-моему, кое-какая информация, добытая Сейхан, связана с событиями в Юте.
Далее Грей рассказал о Бенджамине Франклине, французских ученых и борьбе с какой-то угрозой, связанной с «бледными индейцами», говоря словами Франклина. Слушая его рассказ, Пейнтер подался вперед. Особенно его заинтересовало упоминание таинственного врага отцов-основателей, врага, который в качестве своей эмблемы использовал тот самый символ, что и современная Гильдия.
— Уверен, что открытие той пещеры пробудило интерес Гильдии, — закончил Грей. — Определенно, давным-давно было потеряно что-то очень важное.
— И вот теперь снова всплыло, — согласился Пейнтер.
Это предположение было очень многообещающим, а в жестокости и продуманности, с какими было совершено ночное нападение на университетский городок в Прово, явно чувствовался почерк Гильдии.
— Я буду разматывать эту ниточку со своей стороны, — сказал Грей. — Посмотрю, что мне удастся раскопать.
— Да, займись этим.
— Но Кэт просила позвонить вам не только по этому поводу.
— Что еще?
— Она хотела сообщить об аномалии, которая сейчас будоражит все мировое научное сообщество. Судя по всему, группа японских физиков зафиксировала необычайный всплеск активности нейтрино. Насколько я понял, это выходит за все мыслимые границы.
— Нейтрино? Это элементарные частицы?
— Совершенно верно. Похоже, для того, чтобы породить такой мощный выброс нейтрино, требуется огромная энергия — ядерный взрыв, солнечная вспышка. Так что этот чудовищный всплеск сбил с толку всех ученых.
— Ну хорошо, но какое отношение это имеет к нам?
— В том-то все и дело. Японским ученым удалось установить местонахождение источника выброса нейтрино. Они определили, где это произошло.
Пейнтер сам вычислил ответ. Зачем бы еще Грей стал звонить ему?
— На месте взрыва в горах Юты, — заключил он.
— В самую точку.
Пейнтера охватило возбуждение. Что означает эта новая информация? Он стал расспрашивать Грея и задавал вопросы до тех пор, пока они не начали ходить кругами, не продвигаясь дальше. В конце концов он закончил разговор и откинулся на спинку сиденья.
— Что там еще случилось? — спросил Ковальски.
Пейнтер покачал головой, и тупая боль у него в голове взорвалась яркой вспышкой перед глазами. Ему нужно было время, чтобы подумать.
До этого он успел переговорить с Роном Чуном, работавшим на месте взрыва. Тот сообщил о странных изменениях, происходящих там, рассказал, что зона остается активной, разрастается вширь и вглубь, пожирая все, к чему прикасается, возможно изменяя естественные свойства материи на атомном уровне. Что вернуло мысли Пейнтера к вопросу об источнике взрыва.
Канош предположил, что всему виной было нечто спрятанное внутри позолоченного черепа, нечто настолько неустойчивое, что одно лишь перемещение этого из пещеры вызвало взрыв. Он также обнаружил свидетельства того, что мумифицированные индейцы — если это действительно были индейцы — имели в своем распоряжении предметы, при изготовлении которых были использованы методы нанотехнологий или, по крайней мере, какой-то древний способ производства, позволяющий манипулировать веществом на атомном уровне.
И вот теперь это известие о резком выбросе нейтрино — элементарных частиц, которые возникают как раз при катастрофических событиях на атомном уровне.
Похоже, все крутится вокруг нанотехнологий, вокруг тайн, скрываемых мельчайшими частицами мироздания. Но что все это значит? Если бы голова у Пейнтера не гудела, словно натянутый барабан, он, возможно, и понял бы, в чем дело.
Однако сейчас у него осталось только одно чувство — ощущение тревоги.
Настоящая угроза была еще впереди.
ЧАСТЬ ВТОРАЯОГНЕННАЯ БУРЯ
14
31 мая, 15 часов 30 минут
Префектура Гифу, Япония
— Необходимо кому-то рассказать об этом, — настаивал Дзюн Ёсида.
Со своей обычной невыносимой невозмутимостью доктор Рику Танака лишь качнул головой справа налево, словно цапля, дожидающаяся возможности пронзить клювом рыбу. Молодой физик продолжал изучать колонки цифр, бегущие по монитору.