– Хорошо, пусть будет по-вашему, – сказал Холстед. – Но в письме немало и других сомнительных моментов.
Мне надоело их слушать, и я подошел к окну. Вдалеке ослепительно блестел на солнце плавательный бассейн. Я покосился на Катрин Холстед.
– Я не любитель подобных логических словопрений, это выше моего понимания.
– Мне этого тоже не дано понять, – кивнула она. – Да и вообще я не археолог, просто поднаторела кое в чем, помогая Полу.
Я еще раз взглянул на бассейн: он выглядел довольно заманчиво.
– А не искупаться ли нам? – предложил я. – Мне как раз нужно опробовать акваланг, и мне требуется компания.
– Замечательная идея! – обрадовалась Катрин. – Встретимся возле бассейна через десять минут.
Я сходил в свою комнату, переоделся в плавки, распаковал оборудование для подводного плавания и спустился с ним к бассейну. Вообще-то, я захватил с собой акваланг, надеясь, что удастся поплавать в Карибском море, так что упускать такую возможность не хотелось. До этого мне довелось понырять в чистой воде лишь однажды, в Средиземном море.
Миссис Холстед уже поджидала меня, одетая в закрытый купальник. Вид у нее был весьма привлекательный. Я положил стальные баллоны и ремни у кромки бассейна и подошел к ней. Словно из-под земли рядом с нами появился лакей в белой ливрее и затараторил на испанском.
– Что он говорит? – беспомощно пожав плечами, спросил я у миссис Холстед.
– Он интересуется, не желаем ли мы чего-нибудь выпить, – рассмеялась она.
– Неплохая мысль! Какой-нибудь слабоалкогольный напиток со льдом.
– Я, пожалуй, закажу то же самое. – Она сказала что-то лакею на беглом испанском, и тот поспешно удалился.
– Я не поблагодарила вас за то, что вы сделали для Пола, – обернувшись снова ко мне, сказала она. – Все случилось так быстро, что я сразу даже не успела сообразить.
– Меня не за что благодарить, – ответил я. – Он получил то, что заслужил. – Я не стал объяснять ей, что на самом-то деле мне не хотелось упускать Холстеда из виду, хотя он мне и не нравился: слишком уж скор на обвинения и непредсказуем. Кто-то ведь находился рядом с Нишеми, когда тот убил Боба, и хотя это вряд ли был Холстед, это еще не означало, что он не имел к происшествию никакого отношения.
– Это пустяки, – улыбнулся я его жене.
– А мне кажется, что вы поступили очень великодушно, – сказала она, пристально глядя на меня, – учитывая его поведение. Прошу вас, не обращайте внимания, если Пол снова проявит свой вздорный характер. На его долю выпало много разочарований. И теперь, когда у него наконец появился такой шанс, он слегка нервничает.
– Не волнуйтесь, – успокоил я ее, ничуть не сомневаясь в том, что мы с Фаллоном сумеем быстро поставить зарвавшегося Холстеда на место. Впрочем, учитывая возраст профессора и его роль в экспедиции, это лучше сделать мне Самому, подумал я.
Лакей принес напитки: беловатую смесь в высоких запотевших бокалах с кубиками льда, которые позвякивали, как колокольчики. Не знаю точно, что это было, но вкус оказался весьма приятным и освежающим. Миссис Холстед сделала глоток и с задумчивым видом спросила:
– Когда, по-вашему, вы отправитесь на Юкатан?
– Это зависит не от меня, а от наших знатоков. – Я кивнул в сторону дома. – Мы пока даже не знаем, куда именно нам предстоит отправиться.
– Вы верите в то, что эти подносы таят в себе загадку и что нам удастся ее разгадать?
– Верю, и мы непременно ее разгадаем, – ответил я, умолчав о том, что уже разгадал ее, и с трудом заставлял себя до поры помалкивать.
– Как, по-вашему, отреагирует Фаллон, если я тоже вызовусь ехать с вами на Юкатан? – спросила она.
– Он будет взбешен, – рассмеялся я. – У вас нет ни малейшего шанса.
– Было бы лучше, если бы я все-таки поехала, – подавшись всем телом вперед, с самым серьезным видом проговорила миссис Холстед. – Я боюсь за Пола.
– В каком смысле?
– Я не из тех. легкомысленных женщин, которые позволяют себе унизительные высказывания о своих мужьях при других мужчинах, – взмахнула рукой она, – но Пол особенный человек. Порой он не способен сдерживать себя. Если я рядом, то могу его успокоить, заставить иначе взглянуть на вещи. У меня есть некоторый опыт экспедиций, так что я не буду для вас обузой.
Она говорила так, словно Холстед был сумасшедший, за которым постоянно нужно присматривать. Мне становилось любопытно: что связывало этих двух людей? Брачные союзы порой бывают довольно забавны.
– Мне кажется, что Фаллон согласится, если вы попросите его об этом. Это в ваших силах.
– Я уже однажды оказал на него нажим, – поморщился я. – Не думаю, что это пройдет еще раз. Фаллон не из тех, кто позволяет собой помыкать. – Я сделал большой глоток и ощутил в горле приятную свежесть. – Хорошо, я подумаю, – согласился я наконец.
Однако для себя я уже решил, что заставлю Фаллона согласиться со своим предложением, потому что Катрин Холстед понравилась мне: было в ней нечто такое, чего я уже давно не чувствовал ни в одной женщине. Но лучше не давать волю своим чувствам, потому что время для этого совсем не подходящее, особенно для флирта с женой такого человека, как Пол Холстед.
– Посмотрим, какова здесь водичка, – предложил я, вставая и направляясь к краю бассейна.
Катрин последовала за мной.
– Для чего это вам? – спросила она, указывая на акваланг.
Я объяснил:
– Мне давно уже не доводилось пользоваться им, так что лучше проверить. Вам приходилось плавать под водой?
– И не один раз, – сказала она. – Когда я отдыхала на Багамах, я целыми днями не вылезала из воды. Это такое удовольствие!
Я кивнул я стал осматривать вентили. Убедившись, что они в порядке, надел на себя ремни. Пока я ополаскивал маску водой, Катрин нырнула в бассейн, вынырнула и ладошкой плеснула на меня фонтан брызг.
– Смелее! – крикнула она.
– Меня не надо упрашивать, я знаю, что вода превосходная.
Я сел на край бассейна и спиной плюхнулся в воду: с баллонами не очень-то поныряешь с бортика. Как обычно, мне не сразу удалось войти в правильный ритм дыхания, это требует тренировок, а мне их недоставало. Поскольку впускной клапан располагается в воде выше легких, нужно приноровиться к разнице давления, К тому же следует дышать экономно, что удается далеко не всем аквалангистам. Но я довольно скоро справился с этой задачей и начал дышать в неровном ритме, что поначалу кажется довольно неестественным.
Сделав несколько кругов в глубине бассейна, я мысленно отметил, что нужно поменять балласт: со времени моего последнего погружения я слегка поправился, и лишний груз сковывал движения. Надо мной в воде мелькали загорелые ноги Катрин, и я по-мальчишески устремился к ним и схватил ее за щиколотку. Увлекая ее под воду, я заметил, как ровно всплывают на поверхность пузырьки выпускаемого ею воздуха. Это говорило о том, что она не испугалась и не выдохнула от неожиданности сразу весь воздух из легких.
Внезапно она согнулась пополам и резким рывком выдернула у меня изо рта загубник, сдавив другой рукой шланг. Я глотнул воды и отпустил ее лодыжку. Вынырнув на поверхность, я с трудом отдышался и увидел, что Катрин смеется.
– Где это вы научились такому приему? – спросил я ее.
– Пляжные хулиганы на Багамах обожают разные грубые шутки, так что девушкам приходится учиться, как за себя постоять, – объяснила она.
– Я, пожалуй, еще немного попрактикуюсь, – сказал я. – Давно не плавал под водой.
– А я пока закажу для вас еще бокальчик.
Я снова погрузился в воду и принялся отрабатывать различные необходимые для подводного пловца приемы: вынимать изо рта загубник, пропускать в шланг воду и выдувать ее, снимать и надевать маску и снаряжение.
Минут через пятнадцать я услышал над головой какой-то шум. Взглянув вверх, я увидел всплески и вынырнул на поверхность. Миссис Холстед шлепала по воде ладошкой, а рядом с ней стоял мистер Фаллон.
Он сказал:
– Только что доставили мой поднос, теперь мы можем сравнить его с вашим.
Я снял с себя ремни с баллонами и пояс с грузом.
– Я приду, как только– обсохну.
– Вы можете с этим плавать на глубине? – спросил профессор, с любопытством разглядывая акваланг.
– Все зависит от того, на какой глубине, – уклончиво ответил я. – Глубже, чем на сто двадцать футов, мне погружаться пока не доводилось.
– Возможно, этого будет достаточно, – сказал Фаллон. – Знаете, Уил, вы можете быть нам весьма полезны: нам придется обследовать естественные колодцы. Постарайтесь не задерживаться, – переменил он тему разговора.
Рядом с бассейном располагалось несколько кабинок для переодевания. В одной из них я принял душ, обтерся полотенцем, облачился в махровый халат и пошел в дом. Входя через створчатые двери, я услышал, как Фаллон говорит:
– Я заподозрил, что весь секрет заключается в виноградных листьях, и отдал поднос криптографу. Ключом к разгадке могло быть количество прожилок на листе или угол наклона листьев по отношению к стеблю, или же комбинация этих факторов. Парень все изучил тщательнейшим образом и результаты заложил в компьютер, но не получил ровным счетом никаких результатов.
Идея была оригинальной, но абсолютно неверной. Я подошел к столу взглянуть на два лежащие на нем предмета.
– Теперь, когда у нас есть оба подноса, – сказал Фаллон, – мы сможем сравнить их и, возможно, разгадать тайну послания Виверо.
– О каких подносах идет речь? – поинтересовался я.
Фаллон вскинул голову и вытаращил на меня глаза:
– Вот об этих, что перед вами на столе!
У Холстеда задергалась щека.
– Но я не вижу там никаких подносов, – невозмутимо заметил я, с интересом наблюдая, как лицо Фаллона багровеет.
– Да в своем ли вы уме? – заикаясь, спросил профессор. – Тогда что же это такое, по-вашему? Летающие тарелки?
– Шутки в сторону! – гневно воскликнул Холстед, испепеляя меня взглядом. – Мурвиль называл эти предметы подносами. Хуан де Виверо тоже писал о подносе, как и Гусан в своем письме Геррику!