Меня также вводила в заблуждение причина его появления. Никакого явного интереса к Уаксуаноку гость не проявлял, хотя и спросил Фаллона, что тот теперь исследует. Археолог ответил весьма туманно, дескать, в настоящий момент он уточняет кое-какие детали в связи с расхождениями ученых во мнении относительно датировки некоторых древних строений в этом районе. Гатт тотчас же сменил тему и стал делиться своими впечатлениями об архитектурном ансамбле в Чичен-Ице.
– Майя знали толк в планировке города! – воскликнул он. – Я нигде еще не видел лучшей планировки улиц!
Позже я узнал, что он намеревался выгодно продать принадлежащие ему ветхие домишки правительству, которое вынуждено было выкупать земельные участки, чтобы иметь возможность реконструировать жилые кварталы. Гатт уже не раз срывал крупный куш на подобных сделках.
– Недавно я побывал в Англии, – словно бы невзначай обронил Гатт. – Это великая страна. Откуда вы родом, мистер Уил?
– Из Девона, – ответил я.
Красивейшее местечко – одобрительно кивнул он. – В Плимуте я посетил порт, в котором английские колонисты когда-то подняли паруса, чтобы отправиться к берегам Америки и основать наше государство. Незабываемое зрелище!
Мне тоже нравится Плимут, – сказал я, подумав, что пора и подколоть этого лицемера. – А в Тотнесе бывать вам не доводилось?
Глаза Гатта сверкнули, но ответил он вполне хладнокровно:
– К величайшему сожалению, не имел такого удовольствия.
Он тотчас же обернулся к Фаллону и вновь завел с ним научную беседу.
Сразу же после ленча Гатт улетел, и едва его самолет поднялся в воздух, беря курс на север, я спросил у Фаллона:
– Какого черта, по-вашему, ему здесь было нужно?
– Откровенно говоря, я и сам не понял, – развел руками он. – Я ожидал, что он задаст больше конкретных вопросов.
– Я тоже, – сказал я. – Но это, несомненно, не случайный визит. Чего же он добивается?
– Хотел бы я знать, – задумчиво произнес Фаллон.
В тот же день на реактивном самолете прилетел и Пэт Харрис. Известие о неожиданном визите Гатта ничуть не удивило его. Он просто пожал плечами и удалился с Фаллоном в дом, чтобы потолковать с ним с глазу на глаз. Вернулся он сердитым и едва ли не разъяренным.
– Что стряслось с нашим стариком? – спросил у меня он. – Он даже не пожелал выслушать меня. Его интересует лишь, как поскорее начать работу. А что бы я ни сказал, его только раздражало.
– Профессор сделал величайшее открытие, – улыбнулся я, и, естественно, ему не терпится приступить к исследованиям, пока не зарядили дожди. А что беспокоит тебя, Пэт?
– А сам ты как думаешь? – покосился он на меня. Конечно же Гатт! Он уже собрал целую банду головорезов из своих подручных из Детройта, знакомых в Мехико и Тампико и теперь набирает в свою команду чиклерое.
А теперь скажи мне, что его интересует в местных лесах?
– Мне думается, в первую очередь наш лагерь номер три, : – ответил я не задумываясь. – Он нацелился на Уаксуанок, только там ничего нет, кроме древних развалин. Он будет огорчен.
– Боюсь, что у Джека иное мнение, – сказал Пэт. – Меня беспокоит то, что Фаллон ничего не хочет предпринимать в связи с этим.
– Может, обратиться в полицию? Такое скопление преступников в одном месте наверняка ее заинтересует.
– Не будь таким наивным, Уил, – взглянул на меня как на недоразвитого ребенка Пэт. – Мы не в Англии, здесь меня упекли за решетку, обвинив в распространении ложных слухов, едва я раскрыл в участке рот. Мне удалось дать на лапу охраннику, и только вчера я выбрался из клетки. В этой части света на закон рассчитывать не приходится.
– Значит, от Фаллона тоже ничего нельзя требовать, – пожал плечами я, тяжело вздохнув,
– У него обширные личные связи в высших сферах, он может через них заставить местные власти шевелиться. У меня же без него ничего не выйдет, – сказал Пэт.
– Может быть, мне поговорить с ним? – спросил его я.
– Попытайся, – сокрушенно покачал головой он. – С ним что-то неладное происходит в последнее время. Раньше он был другим.
Я отправился к Фаллону и застал его за разговором с Рудецки: они обсуждали план строительства третьего лагеря.
– Только не трогайте развалины и камни. – предупреждал профессор инженера. – Оставьте все как есть, заклинаю вас!
– Хорошо, хорошо, – кивал головой Рудецки. – С меня достаточно будет и возни с деревьями.
Фаллон заметно похудел и выглядел совершенно измученным, словно плоть его сжигал внутренний огонь. Мысли его были заняты исключительно Уаксуаноком, остальное его не волновало.
– Оставьте проблему безопасности Харрису, – не дослушав меня до конца, небрежно обронил он. Это его дело.
– Но Харрис говорит, что сам вряд ли сможет что-нибудь сделать, – возразил я.
– Значит, я зря плачу ему деньги, – проворчал Фаллон и снова стал что-то разъяснять Рудецки.
Холстедов я пугать до смерти не стал, но еще раз поговорил с Пэтом Харрисом, поведав ему о своей неудачной попытке добиться чего-либо от Фаллона. Пэт мрачно ухмыльнулся, когда услышал, как профессор отозвался о нем, и сказал:
– Меня тревожит, откуда Гатту стало известно, что ему пора здесь появиться. Ведь он прилетел, едва вы обнаружили Уаксуанок. Странное совпадение, однако. Говорил он с кем-либо здесь наедине?
– Нет, – покачал я головой, – едва ли. Мы не дали ему побродить по окрестностям в одиночестве.
– Значит, он ни на минуту не оставался ни с кем с глазу на глаз?
– Перед тем, как сесть в самолет, он со всеми попрощался. Холстед находился слегка поодаль, Гатт подошел к нему и пожал ему руку.
– Значит, все-таки Холстед, – произнес задумчиво Харрис. – Вот что я скажу тебе, Джемми. Одного рукопожатия вполне достаточно, чтобы передать нужную информацию. Советую запомнить это на будущее!
Огорошив меня столь загадочным предупреждением, Харрис улетел выяснять дальнейшие намерения Гатта, а я погрузился в размышления, перебирая в уме все, что мне было известно о Холстеде. Но какие общие дела могли быть у него с Гаттом? Я не мог себе этого даже представить.
Вскоре у нашего пилота Райдера заметно прибавилось работы. Он доставил на новое место сперва инженера Рудецки с двумя помощниками, потом вернулся за снаряжением, а после того, как была готова посадочная площадка, стал перевозить строительные материалы и основной груз, и события начали развиваться столь стремительно, словно это была военная операция по подготовке плацдарма.
Фаллон с видимым удовольствием наблюдал за всей этой суетой и только смеялся, когда я напоминал ему о стоимости одного часа летного времени вертолета, попыхивая своей трубкой.
– Вы прирожденный счетовод! – восклицал он, иронически глядя на меня. – Вот и прикиньте, что дешевле: пользоваться вертолетом или нанимать лесорубов, чтобы добраться до места.
Проведя некоторые расчеты, я убедился, что использование вертолета значительно выгоднее. Фаллон был . не из тех, кто бросает деньги на ветер.
Спустя несколько дней прибыли еще четверо археологов. Это были молодые люди, преисполненные энтузиазма. Tрoe из них не имели опыта полевых работ, и на Фаллойа они смотрели с благоговением. На Холстеда же они смотрели довольно косо, во всяком случае, не выказывали к нему никакого почтения, из чего я сделал вывод, что дурная слава о нем распространилась слишком далеко и дела его совсем плохи. Жаль, что Катрин не понимала всего этого. Каково же ей было жить с таким человеком!
Спустя десять дней мы вылетели в новый лагерь. Перед посадкой наш вертолет сделал круг над синотом, и я взглянул вниз, чтобы посмотреть, какие изменения произошли там с тех пор, как я висел над этим местом на тросе. Теперь по одну сторону посадочной площадки стояли ангары для вертолетов и самолетов, а по другую аккуратными рядами тянулись домики. Рудецки не терял времени даром.
Когда мы приземлились и шум винтов стих, я услышал вой бензопилы: атака на лес продолжалась. Здесь солнце пекло даже сильнее, чем во втором лагере, и все мое тело тотчас же покрылось испариной.
– Нам нужно выполнить нашу работу как можно быстрее, – сказал Фаллон. – Сейчас важно выяснить, с чем мы здесь столкнулись, вести в этом сезоне раскопки я не намерен. Мы лишь обозначим район поисков, составим перечень строений и подготовим базу для тех, кто придет сюда после нас.
Холстед с трудом заставил себя промолчать.
– Что вам удалось здесь обнаружить за это время? – спросил Фаллон у Джо Рудецки.
– Восемь резных колонн, – сказал тот. – Я расчистил местность вокруг них, но не стал их трогать, как вы и сказали. Они вот здесь, – указал он место на карте.
– Я должен сам взглянуть на ваши находки, – сказал Фаллон. – Мистер Рудецки не археолог, но имеет опыт топографических работ. Так что он станет нашим картографом. Надеюсь, что в скором времени с этой карты исчезнут многие белые пятна.
Он разбил рабочих на пять бригад, во главе каждой из которых поставил археолога, и выделил им участки для расчистки, руководствуясь .картой Биверо. Затем он обернулся ко мне.
– Джемми, а вам особое задание, – сказал он. – Поручаю вам обследовать синот. Теперь вы целый день сможете плескаться в холодной воде, в то время, как остальные будут париться под солнцем.
Я тоже подумал, что это неплохая идея, и подмигнул Катрин. Заметив это, Холстед испепелил меня взглядом.
– По-моему, лучше воспользоваться землечерпалкой, – сказал он Фаллону, – как это сделал Томпсон в Чичен-Ице.
– Это было давным-давно, – мягко возразил ему Фаллон. – Теперь в нашем распоряжении прекрасное водолазное снаряжение, и было бы глупо не воспользоваться им, поскольку замлечерпалка разрушает керамические изделия.
Против такого довода Холстед возражать не решился, чтобы не выглядеть полным профаном в археологии. Он лишь что-то шепотом сказал Катрин и яростно затряс головой. Дискуссия продолжалась еще с полчаса, после чего все разошлись по своим делам. Рудецки повел меня к домику у самого края синота, где хранилось мое снаряжение. Половина домика была отведена под жилье, а вторую половину занимало оборудование.