– Всегда рад помочь красивой женщине. – Джек пожал ее ладонь, и его лицо прорезала прежняя обворожительная улыбка.
Глава 9Близнец
Вопреки ожиданиям, Аскольда не приковали наручниками к задержанному. Взглянув на убийцу, Кертис сильно изменился в лице, обнаружив сходство незнакомца с Аскольдом. Старпом совершенно натурально растерялся, не зная, что делать. Но для таких случаев и существуют вертикали власти на корабле: решение, кого заковать, а с кем для начала переговорить, в итоге принял капитан. А ему было о чем спросить. Например, как Аскольду удалось выбраться из каюты?
Пришлось врать, сочинять на ходу не совсем убедительную историю, приплетя пожар, якобы устроенный убийцей. О помощи юнги Аскольд, конечно же, умолчал. Да и забытый пацаном картуз оказался весьма кстати. Пошел в качестве доказательства к версии о том, что с юнгой разделался неизвестный. Потом этот же неизвестный устроил поджог и, когда на корабле сыграли «По местам стоять! Пожарная тревога!» и старпом с командой занялись прямыми обязанностями, вскрыл дверь в капитанскую каюту.
Дальше Аскольд наплел, как преследовал убийцу до трюма, ну и настиг его там, где и был обнаружен Кертисом и матросами.
Эддингтон, в каюте которого проходила беседа, побарабанил пальцами по столу. Переглянулся с Кертисом и поторопил судового врача, пытавшегося привести в чувство убийцу, уложенного с этой целью на капитанскую койку. На что врач, простой лысоватый дядька в очках с круглыми стеклами, в очередной раз предложил переместиться к нему в лазарет, где сподручнее сделать капельницу и вообще все медпрепараты под рукой. Но Эддингтон отказал. Велел, чтобы шел за препаратами и возвращался скорей.
– А может, он притворяется? – поинтересовался капитан, ни к кому конкретно не обращаясь, когда врач скрылся за дверью. – Может, взять молоток и двинуть ему по пальцам?
Он посмотрел на старпома.
– Нет, – возразил Аскольд, – не притворяется. Я ему пробил точно в подбородок. По всем правилам, как на боксерском ринге. После таких ударов встают не сразу, бывало, час лежат, а то и два.
Капитан снова уставился на старпома, и тот со знанием дела кивнул и как-то по-иному, с уважением, что ли, взглянул на Аскольда. А с точки зрения бойца, его было за что уважать, потому что убийца, когда с него сняли верхнюю одежду, оставив лишь трусы, представлял собою идеально сложенного атлета. Ни грамма лишнего жира, только мышцы, мышцы, мышцы. Будто оживший персонаж с древнегреческой фрески – натуральный Аполлон. И при этом лицом похожий на Аскольда.
– Капитан, прошу, верните мне мои вещи, – сказал Аскольд.
Он знал, что получит отказ, но саквояж и верхняя одежда ему были нужны, чтобы перепрятать изъятый у задержанного футляр с мимикрином, от которого сильно топорщился брючный карман, и поэтому добавил:
– Пистолет пусть останется пока у вас. А вот пиджак и документы с аптечкой, будьте добры, верните.
Посвящать в находку морских офицеров ему не хотелось. Но и на птичьих правах оставаться Аскольд не желал. Необходимо как можно скорее взять ситуацию в свои руки, глядишь, Эддингтон с Кертисом забудут о пропавшем юнге, перестанут задаваться вопросами, каким образом арестант сбежал из каюты, и начнут доверять и одновременно думать, как вообще выпутываться из этой истории. А когда убийца придет в себя, не станут мешать с допросом и позволят потолковать с глазу на глаз с незнакомцем, которого Аскольд про себя окрестил «близнецом».
Эддингтон вновь побарабанил пальцами по столу, обдумывая решение, и все-таки встал, открыл сейф, откуда взял «парабеллум» Аскольда, после чего попросил его подойти и забрать вещи.
Ну вот и славно. Так бы сразу. Первый шаг навстречу доверительным отношениям сделан, осталось их укрепить и углубить.
Аскольд незаметно сунул в саквояж футляр, затем перекинул вещи и вернулся на место. В каюте снова появился врач, а с ним матрос, который принес штатив для капельницы. На вопрос капитана, зачем нужна капельница, врач пояснил: у потерпевшего вены на руках исколоты, похоже, вводил какой-то сильнодействующий наркотик, поэтому хуже точно не будет, кровь хоть немного очистится. А переводить морфий, которого в лазарете всего одна ампула, он не станет. Глупо, вдруг больной отдаст концы от передозировки?
Пока врач колдовал с капельницей, Аскольд размышлял над предстоящей беседой. Очень хотелось выгнать из каюты Кертиса, но Эддингтон не позволит. Капитан вообще за последний час сильно изменился. Бледный, нервничает, глаза бегают… А вот старпом, напротив, прежний. Но ему-то что, его дело маленькое, сиди да слушай и будь настороже. Вдруг кто дернется – Кертис восседал на табурете у стены, в одной руке револьвер, в другой кортик.
– Капитан, – начал Аскольд, когда врач закончил с капельницей. – Вы уверены, что хотите слышать все сказанное мной и подозреваемым, когда тот очнется?
Он выдержал паузу, давая время на раздумье, и добавил:
– Похоже, вам и старпому лучше уйти.
– Меньше знаешь, крепче спишь, – сказал Кертис так, будто ждал подобного предложения. С готовностью поднялся с табурета и обратился к Эддингтону: – Он прав, Брайан, нам лучше уйти.
Эддингтон вспыхнул – кровь прилила к его лицу, глаза сверкнули.
– Данное мною слово я сдержу, – упреждая ненужный разговор, сообщил Аскольд. – Контрабанда меня не волнует, разбирайтесь с ней сами. Но в мои дела больше не лезьте. Вы поняли, капитан?
– Да, – после паузы отозвался Эддингтон и выбрался из-за стола.
– У меня к вам еще просьба, – задержал его Аскольд. – Хочу взглянуть на личные вещи покойного мистера Кингзмана и тех двух матросов, которые умерли в Уналашке.
– Я распоряжусь. – Капитан кивнул Кертису.
– Благодарю. – Аскольд повернулся к фельдшеру. – А вас, любезный, я попрошу остаться. Хочу задать пару вопросов по медицине, – добавил он уже больше для капитана и старпома, обернувшихся у двери.
Понятно, что все трое делятся друг с другом информацией и всегда в курсе всего происходящего на корабле. Был бы жив телеграфист, тоже бы знал подробности. Не зря же капитан так подчеркивал при первой встрече, кто вне всяких подозрений в предательстве, а кого стоит проверять. Он же с первого момента, как только Аскольд переступил порог его каюты, делился всем, что узнавал с подельниками. М-да, та еще компашка. И этим людям правительство Соединенных Штатов доверяет секретные поручения! Впрочем, в любой системе не без гнилья.
Сразу вспомнился случай с Михаилом Горским, завербованным Макалистером много лет назад. Сколько же он водил за нос контрразведку, работая на преступников. Сколько хороших агентов сдал, сколько миссий провалил…
Когда офицеры вышли, Аскольд спросил у врача:
– Как по-вашему, что за препарат мог вводить себе потерпевший?
– Без понятия. – Он пожал плечами и поправил очки. – Нужен анализ крови, а в наших условиях…
– А что можете сказать насчет его лица, насчет сходства со мной? Когда мы впервые столкнулись, – Аскольд кивнул на лежащего под капельницей мужчину, – у него все лицо было в морщинах, но сейчас они почему-то разгладились. Не похоже на оперативное вмешательство, нет надрезов от скальпеля, но местами кожа явно стянута. Такое впечатление, что с лицом поработали, меняя внешность, но работал явно не хирург.
Возникла пауза – врач всерьез задумался, склонившись над пациентом, ощупал его подбородок, нос, щеки, уши. Потом сказал:
– Да, вы правы. Может, у больного какая-то странная форма невралгии, вызванная серьезными нагрузками на мускулы? Вы же видите, какое идеальное тело.
– Поясните.
– Ну, если простым языком, пациент страдает непроизвольными мышечными спазмами, сопровождаемыми серьезным болевым эффектом. Причем спазмы имеют место по всему телу, где-то ярко выражены, где-то менее. Отсюда возникают складки или морщины, называйте, как хотите. И чтобы снять боль, он использует наркотик. Сейчас вещество в крови пострадавшего действует, оказывает положительный эффект. Может, если дождемся приступа, увидим обратное.
– А можно ли, используя особые препараты, поменять внешность?
Врач вновь посмотрел на мужчину под капельницей, затем на Аскольда и уточнил:
– У вас в семье украденных братьев точно не было?
– Точно.
– Тогда сложно ответить. Природа – непредсказуемая шутница. Либо это случайное сходство, либо хирург, проделавший с ним подобное, гений.
– Спасибо, доктор. Вы свободны.
Не успел врач закрыть дверь, как в каюте появился Кертис – принес вещи Кингзмана и матросов. Аскольд поблагодарил, разложил их на столе капитана, опустился на нагретый Эддингтоном стул и задумался.
Перед ним лежали паспорта, бритвы, мыло, тюбик гуталина, катушка ниток с иголкой, художественная книга, в которой обнаружилась заначка в пару долларов. Но вся эта и прочая бытовая мелочь не давала каких-либо подсказок и зацепок, способных повлиять на ход допроса «близнеца».
В одном Аскольд убедился точно: его хотели подменить. Сначала убить, затем подменить. Зачем? Какая роль отводилась его двойнику? Он задавался этим вопросом постоянно и не находил ответа.
Звякнули наручники. Аскольд поднял голову. Задержанный еще раз дернул рукой, прикованной к дужке кровати, и затих.
Пришел в себя, или непроизвольный спазм, как говорил доктор? Аскольд вернулся мыслями к заданию. Ходу миссии пытаются помешать. Встроить в нее другого, подставного Аскольда. Но при этом миссия продолжится. Ну с чего вдруг такие сложности – перехватывать агента аж в Уналашке. Это какие ресурсы и средства были затрачены! Зная секретный маршрут, преступники вполне могли начать действовать в Джуно, но не стали.
От рассуждений вновь отвлек звон металла. Пациент на койке вдруг часто задергался, замотал головой.
Аскольд медленно поднялся, наблюдая за ним. И когда больной вдруг затрясся, извиваясь, и изо рта пошла пена, крикнул: «Врача!»
Первым в каюте появился Кертис, за ним Эддингтон, и только после вошел врач. Он отогнал всех от койки, попытался взять больного за руку, но тот продолжал сильно дергаться, поэтому остальным все-таки пришлось помочь. Старпом вцепился убийце в ноги, капитан и Аскольд держали голову и плечи, доктор наконец смог избавить пострадавшего от капельницы, полез в свой медицинский чемоданчик с красным крестом на крышке, но шприц и ампулу с лекарством так и не достал.