Сомнений в том, что Морин намеренно дает преступникам понять, что отряд где-то близко, уже не осталось. Возможно, в засаде тоже сидят предатели. А вот в отряде пока не ясно, кто за кого. Броуди уж точно используют – ну слишком у него простецкое лицо, и капрал явно пытается выслужиться, этакий мальчик на побегушках. Остальные полицейские никак не проявили себя, кроме момента с гибелью катера, и Морин так и не заговорил с ними.
Ева на всякий случай проверила, заряжено ли ружье, и взвела курки, когда идущий впереди сержант вдруг свернул с тропы и прыгнул за камень. И все изменилось. Тишина над ущельем лопнула, из темноты навстречу людям плюнуло огнем, и вместе с грохотом выстрелов в лицо дохнуло кислым запахом пороха и неминуемой смерти.
Глава 17Это судьба
Белый Лось знал, что Аскольд станет задавать вопросы. Поэтому, когда его разбудили, без каких-либо предисловий поведал историю из прошлого, рассказал случай из детства, который повлиял на его судьбу и расставил все точки над «i».
Оказалось, старик не только сносно говорил на русском, но и обучен грамоте – он узнал, что Аскольд из России, из документов, хранившихся в портмоне. До шестнадцати лет Белый Лось рос в фактории РАК и хорошо помнил времена, когда колонисты после войн с тлинкитами наконец установили с племенами добрососедские отношения. Он и Ситку, бывшую столицу округа Аляска, до сих пор называл Новоархангельск, а трапперов именовал не иначе как охотниками. И вообще, все русское ему казалось гораздо ближе и понятнее, чем странное поведение белых людей из США с их необычными заковыристыми законами и презрительным отношением к индейцам.
В факторию русских колонистов Белый Лось угодил по воле печального события. Отец его был шаманом, обучал сына, готовя себе смену, передавая умение общаться с духами, – вот почему старик понял, что Аскольд воин, – увидел в нем соответствующего духа. Каким образом, Аскольд уточнять не стал. И вот однажды в тайге, знакомя юного Лося с устройством мира, отец-шаман погиб, защищая отпрыска от медведя-шатуна. Лось и сам бы оказался растерзан, не приди на помощь русские охотники. Они забрали ставшего сиротой мальчишку к себе. Мать его умерла еще при родах, охотники хорошо знали шамана и исполнили его последнюю волю: когда тот умирал, попросил позаботиться о сыне.
Только сыну шаман тоже успел дать наказ перед смертью: поведал, что однажды с восходом в Тлингит явится человек-воин, которому потребуется помощь. На вопрос, как узнать, когда придет воин, шаман ответил: духи подскажут. И умер.
К тому времени, как Белый Лось возмужал, Россия продала Аляску США. Ему предлагали переселиться с другими индейцами на Дальний Восток, но уверившийся в свое предназначение Лось не пожелал уехать. Считал, час еще не настал, поэтому вернулся в деревню отца. Так у него и возникло дополнение к имени – Белый, потому что с белыми людьми всю юность провел. Шаманом племени ему, конечно, стать не дали, зато зачислили в охотники и проводники, в которых так нуждались осваивающие побережье и континент новые пришлые из США и Канады. Пригодились и умения, и знания о быте белых людей. Старик часто выступал переговорщиком в различных спорах между переселенцами с востока и племенами. Но потом индейцев стали притеснять, прогоняя с их территорий, селить в резервациях, и Белый Лось почти прервал контакты с местными властями, ограничившись редкими визитами в Джуно, где якобы промышлял рыбной ловлей с небольшой группой соплеменников.
Аскольд тактично не стал поднимать вопрос о контрабанде, просто сидел и слушал, как Белый Лось, возвращаясь с «рыбалки» в Джуно, увидел в бухте пароход, который взорвался, как индейцы выловили из воды два тела: мальчика и мужчину, как старик признал в мужчине воина, пришедшего прогнать зло, поселившееся в горах на севере. Зло, с его слов, забиравшее к себе всех без разбора – и белых рудокопов, и индейцев.
– Как это происходит? – спросил Аскольд, когда Белый Лось замолчал. – Как зло забирает людей? И зачем?
– Зачем, не знаю. Зло уводит их силой. Многие сгинули в Зубах Огненного духа.
Старик взял подогретый у костра котелок с водой и промочил горло.
– Зло делает их рабами?
– Да.
– Ты там был?
– Близко не подходил. – Белый Лось сделал еще глоток и поставил котелок на место.
– А необычную летающую машину видел? – Аскольд нарисовал палкой на земле дирижабль Макалистера.
– Да, и не раз. На нем летает зло!
Индейцы вокруг костра вздрогнули, будто слышали слова старика и с напряжением следили за разговором, притворяясь спящими. Только Чарли все было нипочем, посапывал, прижавшись боком к Аскольду.
Получается, Макалистер похищает людей для каких-то работ. Если вспомнить обустройство его резиденции в Панаме, где в потухшем вулкане было прорыто множество ходов, на Аляске преступник может действовать подобным образом.
Хм, какая странная тяга у него к вулканам… Неспроста, ох неспроста. Аскольд взглянул на небо и поднял руку ладонью кверху. Ветер поутих, снег сменился дождем, причем сильным и коротким, разбудившим людей и животных.
– Пора, – сказал старик поднимаясь. – Идем дальше.
И принялся тушить костер…
Когда отряд двинулся в путь, тучи разошлись и на небе ярко вспыхнула луна. Ее света хватало, чтобы обойтись без факелов, которые, как догадался Аскольд, не зажигали лишь по одной причине: опасались полицейских постов.
Похоже, вождь племени будет недоволен, узнав, что Белый Лось потерял часть драгоценного груза и людей. Аскольд обдумывал, какие последствия ждут старика и чем все закончится в деревне, когда их отряд медленно втянулся в ущелье и ехавший впереди разведчик вдруг остановился, спрыгнул с коня и повел его на поводу, крутя головой, словно принюхиваясь.
По команде Белого Лося замерли остальные. На небе далеко впереди внезапно полыхнул белый отсвет, будто сверкнула зарница. Дикий Сокол обернулся к старику и по кивку устремился вслед за разведчиком. Аскольд почувствовал себя очень неуютно – безоружный, под нависшими скалами… Видимо, Чарли интуитивно ощутил то же самое, шагнул ближе и машинально взял его за руку от волнения. Сейчас они неплохая мишень для притаившихся в засаде полицейских или стаи волков, окажись те у выхода из ущелья. В узком месте всегда трудно вести бой. К тому же луна, как назло, светит почти в лицо, лишая всякого преимущества…
Прошло некоторое время, и из темноты возникли Дикий Сокол и разведчик. Оба о чем-то переговорили со стариком, и отряд продолжил путь.
Обошлось. Наверное, разведчик что-то учуял, вот и насторожился. Аскольд потрепал Чарли по плечу и улыбнулся, заметив, как сверкнули в лунном свете глаза мальчишки. Они шли за упряжкой молча и вскоре сквозь шорохи и стук копыт услышали далекий шум реки.
Похоже, первая и самая сложная часть путешествия подходила к концу. Аскольд гадал, в какой стороне Уайтхорс? И каким образом они проследуют дальше: по реке, где индейцы вполне могли припрятать каноэ, или вдоль берега? Он даже сбавил шаг, почти остановившись, поднял голову, рассматривая небо, прикрытое неровным контуром скал, пытаясь отыскать знакомые созвездия и сориентироваться, когда на каменном выступе впереди вдруг отчетливо обозначился человеческий силуэт. И этот силуэт держал в руках ружье. Только вот непонятно было, стоит незнакомец лицом к ущелью или так же, как Аскольд, смотрит в противоположную сторону, откуда доносится шум реки.
Раскрыть рот и предупредить остальных не дали громыхнувшие выстрелы. В ущелье началось что-то непонятное. Частые вспышки замелькали впереди. Стрелков было четверо, и палили они в сторону реки. Пара разместилась на том самом скальном выступе, где Аскольд заметил силуэт. А другие… их позиция была внизу среди камней, где на треноге высился агрегат, очень похожий на пулемет, но с весьма узким и длинным стволом, торчавшим из казенной части, над которой смонтировали внушительных размеров короб.
Пулемет плевался бело-голубым огнем, и это выглядело так непривычно и странно, потому что ствол, кроме шипения, не извергал иных звуков. Пули искрами-светлячками уносились в темноту, откуда доносились отчаянные крики раненых, гремели ответные выстрелы, и ржали лошади…
Засевшие в засаде хладнокровно расстреливали кого-то на выходе из ущелья. Они пока не видели появившихся за спиной индейцев, но еще миг и…
Один из стрелков на каменном выступе все-таки почувствовал чужаков. Обернулся. И тогда Белый Лось вскинул ружье и спустил курок.
Аскольд устремился под скалу, увлекая за собой Чарли. Просить оружие не было времени. Сверху на тропу с криком сверзилось тело подстреленного стариком мужчины. При ударе о землю убитый выпустил из рук карабин, который стукнулся о камни и отлетел в сторону Аскольда, оставшись лежать в паре шагов от него.
И ситуация мгновенно изменилась. Забыв о жертвах на выходе из ущелья, пулеметчики развернули ствол своего чудо-агрегата в сторону индейцев и начали бесшумно поливать тропу длинными очередями.
Шипение и звон наполнили воздух, а еще стало очень светло – пули-иглы длинными спицами ударяли в камень и… нет, они не крошили его, а словно прожигали, уходя глубоко внутрь, отплевываясь при этом бело-голубыми искрами.
Первыми под удар попали всадник-разведчик и его конь. Пулеметчики сделали из них дуршлаг, пробив иглами навылет ничем не защищенные тела. Затем под очередь из игл угодил другой тлинкит, ринувшийся в отчаянную атаку. Он немного не успел добежать до места, где стоял пулемет, и упал замертво.
Сын вождя и старик подхватили с лошади раненого соплеменника, но и их догнала бесшумная смерть. Дикий Сокол вскрикнул, повалившись вместе с раненым, в плечо и голову которого вонзились иглы. Раненый умер сразу, а вот Белому Лосю повезло, он успел пригнуться, ухватить сына вождя за руку и оттащить его за валуны.
Аскольд повернулся к Чарли и велел сидеть на месте и не высовываться. Сам опять выглянул из-за камней – пулеметчики меняли короб на новый – и кинулся к лежащему на тропе карабину.