Когда индейцы завидели их и высыпали навстречу, загалдев наперебой, будто чайки на птичьем базаре, из племенного дома, длинной дощатой коробки у берега реки, появился вождь. Он был ровесником Белого Лося, вышел в шерстяной, расшитой узорами клана накидке-одеяле поверх одежды и в кепи американского кавалериста, совершенно не сочетавшимися с традиционным нарядом тлинкитов.
Ничто не вечно на Земле – Ева не без любопытства рассматривала индейцев, – у некоторых на головах вместо ленточек и костяных украшений, стягивающих длинные волосы, были вполне современные котелки и шляпы, а национальные костюмы и мягкую обувь заменяли современного кроя рубахи на пуговицах, ковбойские штаны и даже остроносые сапоги. Последние вряд ли честно куплены в магазине, скорее сняты с убитого при ограблении бедняги…
Еве стало не по себе, оттого что они заявились в деревню с мертвецами на санях. Аскольд успел по дороге рассказать о воинственности и мстительности тлинкитов, но она не придала этому особого значения, рассчитывая на скорый отдых и кров, но сейчас начала понимать, что примерно творится в головах индейцев.
Когда вождь выступил навстречу, остальные смолкли. Белый Лось шагнул вперед и заговорил на своем наречии; тихо, склонив голову, без эмоций. Он говорил долго и монотонно, но, стоило ему закончить, к саням выбежали несколько женщин и, опустившись на колени, тихо завыли. Да так тоскливо и обреченно, что у Евы от жалости и безысходности защемило в груди и перехватило горло, будто женщины оплакивали кого-то из ее близких. Но чувствам этим оставаться в душе было суждено не долго.
Вождь бросил короткую фразу, и у Белого Лося отобрали ружье. Рослые мужчины-воины разоружили Аскольда, отняли у Евы штуцер и бесцеремонно обыскали всех, кроме Чарли, сложив к ногам старейшины снятые с путников патронные пояса, походные сумки, револьверы и ножи. А затем случилось ужасное – Белому Лосю саданули палкой по ногам. Колени старика подломились, и он покорно упал на землю, подставив под удары спину. Аскольд было дернулся на выручку, и тогда накинулись на него.
Ева схватила Чарли за плечо, спрятала себе за спину и шикнула на двух шагнувших к ним крепких индейцев: «Только попробуйте ударить ребенка!»
Но их трогать не стали. Вождь вновь что-то крикнул, старика и Аскольда перестали избивать, подхватили под руки и потащили в деревню. Туда же под конвоем, подталкивая в спину, повели Еву и Чарли.
Всех четверых затолкали в узкую, собранную из деревянных прутьев низенькую клетку, где можно было сидеть, только пригнувшись. Старик не издал ни звука, лишь кашлянул пару раз, сплевывая кровь. Аскольд скривился рядом с ним, потирая ушибленные ребра. Чарли испуганно таращилась на индейцев, обступивших клеть. Ева бормотала проклятья.
Впрочем, индейцы-воины немного постояли рядом, тихо переговариваясь, и ушли, оставив пленников одних. Правда, поблизости находились вигвамы, дымили костры, к которым вернулись женщины и дети, поглядывающие на клеть. О побеге до темноты не было и речи. Да и есть ли смысл бежать, когда аборигены знают местность лучше, чем кто-либо, у них есть собаки и лошади, и поймать беглецов им не составит особого труда.
– Чудесно! – воскликнула Ева и повернулась к Аскольду: – И что теперь?
– Пока не знаю. – Аскольд кое-как сел, покосился на старика. – Думаю, объявят траур на четыре дня, будут отпевать усопших, а затем проведут обряд погребения.
– Вижу, ты хорошо знаком с индейской культурой, – не удержалась она.
– Да уж изучил, пока добирался до Аляски.
– Но меня это не волнует! – Ева уже догадалась, что Аскольд предполагал подобный вариант событий и поэтому остерегался подробностей в разговорах на стоянках. – Ответь, о чем ты думал, зная, что нас ждет? Почему не предупредил?
– Потому что без проводника и лошадей в горах нам делать нечего.
– Но мы не можем ждать четыре дня! – прошипела она.
– Знаю. Поэтому помолчи. Я думаю.
Ева покачала головой, но сдержалась, повернулась к Чарли и ласково сказала:
– Как ты, дитя?
Она тронула подростка за плечо.
– Я не дитя, – сквозь зубы огрызнулась Чарли и добавила: – Лучше успокойся, женщина.
– Вот-те на. – Ева опешила, чуть не отвесила со злости подзатыльник, но вдруг сообразила, о чем забыла спросить Аскольда: – Зачем они нас посадили в клетку?
– Наверное, хотят принести в жертву, – сообщил он. – Обряд погребения такое предусматривает.
Ева замерла разинув рот, не в силах сказать что-либо еще. В общем, все «прекрасно»!
– Ты и об этом знал? – наконец проговорила она.
– Да.
– Какой же ты…
– Нам нужно выполнить задание, – перебил Аскольд. Продвинулся вперед, поближе к Чарли, и прошептал: – Нож при тебе?
– Угу.
– Тогда лезь на мое место и надрежь на паре прутьев ремешки. Но только незаметно, чтобы клетка не распалась.
Чарли кивнула и поменялась с ним местами.
– Белый Лось. – Аскольд повернулся к старику. – А что законы твоего племени говорят в такой ситуации насчет выкупа?
– Выкуп можно заплатить только жизнью, – спокойно ответил старик.
Аскольд нахмурился, и Ева не выдержала:
– Выкладывай, что задумал.
– Подожди. – Он продолжал морщить лоб. Потом снова обратился к старику: – Белый Лось, а если предложить вождю в виде выкупа поединок?
– Все равно, – ответил тот. – Ставками будут жизни.
– Ага, то есть вождь в любом случае захочет их забрать?
– Да.
– Тогда у нас лишь один выход. Зови вождя, будем бросать ему вызов.
– Белый Лось, постой! – встрепенулась Ева. – Не надо никого звать. Аскольд, может, объяснишь, что происходит?
– Нас в любом случае принесут в жертву. Мы для них чужаки, навлекшие беду и смерть соплеменников. Старик – тоже наполовину чужой, вырос среди белых, к тому же не уберег сына вождя…
– Ах вот оно что, – протянула Ева. – Среди убитых сын вождя…
– Да, сын вождя.
– Ты и об этом умолчал.
– Не хотел, чтобы ты раньше времени волновалась.
– Тогда какой смысл драться, если нас убьют?
– Смысл драться за жизнь есть всегда. Поединок – это событие, которое отвлечет внимание. Все, теперь не мешай. Давай, Белый Лось, зови вождя.
– Нет, подождите, – завелась Ева. – Не понимаю тебя. Если погибнешь в поединке, как мы сбежим? И потом, я не оставлю тебя ни…
– Если я буду проигрывать, вы мне поможете.
– Но как? Мы же в клетке! – Готово, – сказала Чарли и спрятала раскладной нож за пазуху.
– Теперь поняла? – кивнул на подрезанные у прутьев ремешки Аскольд. – Наше оружие отнесли в племенной дом. Там хранятся все трофеи и дары, которые приготовил клан к потлачу. Ну, это церемония такая, празднество, например, зима кончается, на смену приходит весна, устраивают потлач, и клан раздаривает приглашенным нажитое добро. В общем, оружие в доме. Когда начнется поединок, все соберутся на улице…
– Ну какой же глупостью было пойти сюда, а не сразу в горы или в Доусон. – Ева потрясла кулаками и закатила глаза к небу.
Аскольд резко дернул ее за руки и тихо заговорил в лицо:
– Этот старик живет по законам племени. Он верует в духов, верит в меня и свое предназначение. Он должен был привезти погибших сюда, иначе не повел бы нас в горы. Теперь его совесть чиста. Не пытайся это понять. Но если любишь меня, доверься и прими все как есть.
И он крепко обнял ее, прошептав на ухо:
– Прости, я не мог тебе сразу рассказать, ты бы не пошла тогда дальше.
Ева сдалась. Аскольд прав. Узнав о жертвоприношении, о том, что с ними может произойти в действительности, она бы сто раз подумала, прежде чем отправиться в деревню со стариком. Но и простить Аскольда ей было трудно, потому что он использовал ее в своих продуманных схемах. Неужели он изменился, стал расчетливым и думает только о задании?
Она отстранилась, посмотрев ему в глаза. Еще недавно в Панаме он жертвовал собой ради сотен людей, без оглядки шел на верную гибель и пытался спасти ее, но не такими циничными поступками. Неужели он не доверяет ей, поступается любовью в угоду главной цели?
– Да, – наконец нашла в себе силы Ева, – мы сделаем, как ты задумал.
– Белый Лось. – Аскольд кивнул старику.
И тот громко выкрикнул фразу, подзывая кого-то на своем наречии.
После недолгих объяснений с индейцами Аскольда выпустили из клети и увели к вождю. Потянулись напряженные минуты ожидания, Чарли с Белым Лосем о чем-то едва слышно перешептывались, пока не начало темнеть, и только тогда в деревне все пришло в движение.
Еве показалось, что о них напрочь забыли. Женщины и дети, мужчины и старики по какому-то неслышному сигналу потянулись в сторону племенного дома…
– Белый Лось, скажи, – заговорила она, – у Аскольда есть шансы победить в поединке?
– Он воин. Он верит. Он знает, что делает, – ответил старик.
– А законы, по которым ты живешь, не запрещают нам бежать отсюда?
– Нет, если никто не умрет.
– То есть мы не можем стрелять в твоих соплеменников, если Аскольду понадобится помощь?
– Ты, женщина, слушай сердце и своего мужчину и бери пример с юного друга. – Он кивнул молчавшей все это время Чарли. – И тогда не случится беды.
Сумасшедший старик – Ева отвернулась. И где Аскольд таких только находит? Вечно ему везет с попутчиками. Но она тут же осадила себя, вспомнив приключения в Панаме и то, как жестоко ее обманул камердинер Парсонс, пока летели в Америку. Вынудил под благовидным предлогом явиться в банк и забрать из сейфа все научные труды ее матери, которые в итоге заполучил Макалистер.
Уж лучше иметь в компаньонах сумасшедшего, но честного индейца, верующего в духов и предназначение, чем вновь оказаться в обществе людей Механика.
– Мне кажется, нам пора, – произнесла Чарли. – Белый Лось, что скажешь?
От племенного дома, перекрывая шум реки, донесся ритмичный перестук.
– Это что, барабаны? – уточнила Ева, прислушавшись.
– Началось, – сказал старик. – Пора.
Чарли толкнула прутья в задней части клетки и полезла наружу.