сторию.
Но гиповентиляционные тренировки были преданы забвению после того, как ученые в 1980-е и 1990-е годы по результатам нескольких исследований пришли к выводу, что этот метод практически не способствует повышению скорости и выносливости, а все достижения спортсменов объясняются только эффектом плацебо.
В начале 2000-х годов профессор физиологии университета Париж XIII Ксавье Вурон обнаружил ошибки в этих исследованиях. Ученые, критические относившиеся к методике, неправильно провели измерения. Участвовавшие в их экспериментах атлеты набирали полные легкие воздуха, после чего задерживали дыхание. Это не давало им прийти в состояние гиповентиляции.
Вурон повторил опыты, но на этот раз участники наполняли легкие воздухом лишь наполовину, как рекомендовал Бутейко и как, по всей видимости, тренировал своих пловцов Каунсилмен. Ограниченное дыхание продемонстрировало огромные преимущества. Если спортсмены пользовались этим методом несколько недель подряд, их мышцы адаптировались к накоплению большего количества лактатов, а это давало возможность лучше справляться с тяжелым анаэробным стрессом и тренироваться дольше и интенсивнее. Отчеты других исследований говорят о том, что гиповентиляционная тренировка способствует резкому росту производства красных кровяных телец, в результате чего кровь переносит больше кислорода и позволяет вырабатывать больше энергии при каждом вдохе. По приносимой пользе этот метод эквивалентен высотным тренировкам на отметке 2000 метров, но его можно применять и на уровне моря, и в любых других условиях.
С годами этот стиль дыхания получил множество названий: гиповентиляция, гипоксическая тренировка, метод Бутейко и даже совершенно бессмысленное с технической точки зрения наименование «нормобарическая тренировка в условиях гипоксии». Но результат был один и тот же – резкий рост результатов[4]. И не только у элитных спортсменов, а у всех.
Всего через несколько недель тренировок существенно повышалась выносливость, снижалось содержание жира в тканях, улучшались сердечно-сосудистые функции, росла мышечная масса. И этот перечень можно продолжать.
Отсюда можно сделать вывод, что гиповентиляция работает. Она приучает организм добиваться большего меньшими средствами. Однако нельзя сказать, что это доставляет удовольствие.
Мы с Ольсоном выбегаем из-под тенистого полога парковых деревьев на берег Тихого океана, покрытого рябью. Мы пробежали трусцой несколько километров и при этом дышали то быстро, то медленно – совершая каждый выдох на семь и даже более счетов и стараясь наполнять легкие лишь наполовину. Мне хочется верить, что эта тренировка поможет мне так же, как в свое время Затопеку, пловцам Каунсилмена, бегунам Вурона и всем остальным, но последние несколько минут были сплошным мучением. Мне было достаточно получаса, чтобы усомниться в правильности многих своих предыдущих решений. Мне уже казалось недальновидным, что я взялся за такие темы, как фридайвинг, волевая ликвидация глубокого дыхания и гиповентиляционная терапия, которые теперь заставляли меня задерживать дыхание и мучить свои легкие.
«Главное здесь найти свой ритм, который тебе подходит», – продолжает твердить Ольсон. Но мне решительно не подходит ни один ритм. Я возвращаюсь к более посильной для меня практике, которая заключается в том, чтобы делать вдох на два счета, а выдох – на пять. Такой способ используют профессиональные велосипедисты. Это тоже не слишком комфортно, но можно терпеть.
Мы бежим по потрескавшемуся асфальту дорожки, ведущей вдоль берега к стоянке мимо ржавеющих жилых автоприцепов. По пути нам приходится перепрыгивать через пустые упаковки от презервативов и смятые жестяные банки из-под солодового напитка. Спустя несколько минут мы снова оказываемся в тихой части парка и бежим по грязной тропинке через невысокий подлесок вдоль берега пруда с крякающими утками.
И вот тут меня накрывает: по затылку разливается волна жара, а зрение становится фрагментарным. Я все еще продолжаю бежать, делая длинные выдохи, но возникает ощущение, что я нырнул головой вперед в какую-то горячую вязкую жидкость. Я добавляю усилий и чувствую, как теплота, подобно горячему сиропу, начинает разливаться по пальцам, поднимаясь все выше по рукам и ногам. Это потрясающее ощущение. Потом теплота доходит до лица и укутывает меня с головой.
Возможно, это та самая хорошая головная боль, о которой рассказывал Ольсон. Углекислый газ повышает способность гемоглобина делиться кислородом с голодными клетками и расширяет кровеносные сосуды мозга и тела до такой степени, что те начинают посылать в нервную систему сигналы тупой боли.
И в тот момент, когда мне кажется, что я вот-вот достигну какого-то экзистенциального пика, тропинка вдруг расширяется. Передо мной появляется бизон, трущийся о загородку, сделанную из толстых цепей, а в десятке метров от нас стоит здание рыболовного клуба «Золотые ворота». Рядом я вижу свою машину. Наша пробежка закончена.
По пути домой я не переживаю никаких грандиозных жизненных прозрений. У меня нет эйфории, но это и хорошо. Пробежка показала, что ограничение дыхания сулит много пользы. В то же время подобные экстремальные тренировки годятся только тем, кто готов доходить до пределов выносливости и страдать часами, обливаясь потом.
Здоровое дыхание не должно доставлять таких неприятных ощущений. Бутейко знал это и поэтому редко предписывал своим пациентам подобные брутальные методы. В конце концов, его не интересовали тренировки элитных спортсменов, нацелившихся на золотые медали. Он хотел спасать жизни. Ему нужно было обучать пациентов приемам ограничения дыхания, которые доступны каждому – независимо от состояния здоровья, возраста или уровня физической готовности.
За свою карьеру Бутейко пришлось пережить и критику, и физические нападения, и разгром лаборатории. Но он выдержал. К 1980 году он опубликовал свыше 50 научных работ, и министерство здравоохранения СССР признало его методику эффективной. Более 200 тысяч человек в одной только России обучились его методу. По некоторым данным, однажды Бутейко пригласили в Англию для оказания помощи принцу Чарльзу, который страдал аллергическими расстройствами дыхания. Бутейко сумел помочь принцу, как и 80 процентам других своих пациентов, страдавших от гипертонии, артрита и других заболеваний.
С тех пор как Бутейко впервые приступил к обучению пациентов своему методу дыхания, астма превратилась в глобальную эпидемию. От нее страдают почти 25 миллионов американцев – около 8 процентов населения, – и их количество выросло в четыре раза по сравнению с 1980 годом. Астма является главной причиной госпитализации и пропусков школьных занятий у детей. Она считается контролируемым, но неизлечимым заболеванием.
Астма – это чрезмерная чувствительность иммунной системы, которая вызывает сужение и спазмы дыхательных путей. Факторами, провоцирующими приступы, могут быть загрязняющие вещества, пыль, вирусные инфекции, холодный воздух и множество других раздражителей. Но причиной астмы может стать и избыточное дыхание. Поэтому приступы нередко случаются во время выполнения физических упражнений. Такая астма, вызванная нагрузкой, наблюдается у 15 процентов населения, и ей подвержены до 40 процентов спортсменов. И во время выполнения упражнений, и в состоянии покоя астматики имеют тенденцию вдыхать больше воздуха, чем здоровые люди. Когда начинается приступ, ситуация усугубляется тем, что при попадании воздуха в легкие дыхательные пути сужаются и выдох существенно затрудняется. Таким образом, большее количество вдыхаемого воздуха вызывает ощущение удушья, а это ведет к еще большему сужению дыхательных путей из-за паники и стресса.
Мировой рынок средств от астмы оценивается в 20 миллиардов долларов, и предлагаемые лекарства могут создать впечатление, будто они способны вылечить человека от этого заболевания. Однако эти средства, особенно оральные стероиды, имеют ужасные побочные эффекты, которые проявляются спустя несколько лет и включают в себя деградацию легочных функций, ухудшение астматических симптомов, слепоту и повышенный риск преждевременной смерти. Миллионы астматиков знают это и испытывают негативные последствия на себе. Поэтому многие начали упражняться в ограничении объема дыхания и уже могут продемонстрировать существенное улучшение состояния.
За несколько месяцев до стэнфордского эксперимента я брал интервью у некоторых сторонников метода Бутейко и записал их истории.
О Дэвиде Уайби, 58-летнем скрипичном мастере из Вудстока, штат Нью-Йорк, я узнал из статьи в New York Times. Уайби страдал астмой в тяжелой форме с десятилетнего возраста. Ему приходилось по двадцать раз в день принимать бронхорасширяющие средства, а также стероиды. Организм привыкал к этим лекарствам, а это значило, что дозу постоянно приходилось повышать. Несколько десятилетий непрерывного приема стероидов ослабили зрение, приведя его к макулодистрофии. Продолжая использовать лекарства, Уайби мог совсем ослепнуть, а при отказе от них – умереть от приступа астмы.
После трех месяцев обучения ограниченному дыханию Уайби смог снизить количество используемых лекарств до одной ингаляции в день, а стероиды исключил полностью. По его словам, он почти перестал ощущать симптомы астмы. Впервые за пятьдесят лет он мог дышать свободно. Даже лечивший Уайби пульмонолог был поражен таким улучшением состояния.
Из других случаев можно упомянуть главного информатика университета Иллинойса в Урбане-Шампейне, который также страдал от сильной астмы всю свою сознательную жизнь. Подобно Уайби, он почти полностью избавился от симптомов этого заболевания, попрактиковавшись несколько недель в ограничении дыхания. «Я стал другим человеком», – писал он. Кроме того, я целый час беседовал в кафе с одной семидесятилетней женщиной, которая болела астмой шестьдесят лет и не могла пройти даже одного квартала без приступа. После нескольких месяцев лечения с использованием метода ограниченного дыхания она сейчас может ходить пешком часами и даже собирается предпринять пешее путешествие в Мексику. «Это просто чудо какое-то», – сказала она мне. А еще можно рассказать о матери семейства из Кентукки, у которой были такие ужасные проблемы с дыханием, что она даже подумывала о самоубийстве, и об участниках Олимпийских игр Рамоне Андерсоне, Мэтью Данне и Сане Ричардс-Росс, которые также пользовались этим методом. Все они заявляли, что у них благодаря уменьшению количества воздуха, поступающего в легкие, и повышению содержания углекислого газа в организме либо исчезли симптомы респираторных заболеваний, либо повышались спортивные результаты.