Том покачал головой, глядя в сторону, и я поняла, что он догадывается, но не скажет, да сейчас и неважно. Тем более скоро проснется губернатор.
Он тоже заметил активность на нижней палубе и вздохнул.
– Я не мог позволить ей загубить столько людей, не мог позволить ей продолжать. Она была ведьмой, даже не сомневайтесь; то, что ей не удалось прикончить меня или вас, – чистое везение. Все равно она бы не успокоилась, пока не свела бы кого-нибудь в могилу, – может, вас, если муж станет за вас цепляться. А может, его – в надежде унаследовать состояние ребенку…
Том судорожно вздохнул.
– Мальва родилась не от меня, и все же она – моя дочь, моя кровь. Я не мог… не мог позволить… я отвечал за нее…
Он умолк, не в силах договорить. Ладно, подумала я, тут он не соврал. И все-таки…
– Томас, – произнесла я решительно, – чепуха все это, вы и сами знаете.
Том глянул на меня с удивлением, на глазах у него выступили слезы. Он сморгнул их и вдруг свирепо огрызнулся:
– Да что вы можете понимать-то! Ничегошеньки!
Я вздрогнула от неожиданности. Том опустил голову и неловко взял меня за руку; под пальцами ощущались шрамы от операции.
– Всю свою жизнь я ждал, искал…
Он неопределенно махнул свободной рукой, затем сомкнул пальцы, словно уловил некую мысль, и продолжил более уверенно:
– Нет – надеялся… Надеялся обрести то, чему не мог подобрать имя, но знал – оно есть.
Его глаза напряженно скользили по моему лицу, словно он хотел получше запомнить черты. Смутившись от такого пристального наблюдения, я подняла руку, чтобы пригладить волосы, но Том поймал ее и удержал в своей.
– Не надо.
Теперь он держал меня за обе руки, и выбора не оставалось.
– Томас… – начала я неуверенно. – Мистер Кристи…
– Я думал, что искал Бога. Может, так оно и было. Только Бог – не из плоти и крови, и любви к нему одному мало…
Том отпустил мою руку, порылся в кармане и вытащил сложенный лист бумаги.
– Я написал признание: поклялся, что это я убил дочь за позор, который она на меня навлекла своим распутством. – Его кадык прыгал туда-сюда над потрепанным воротником.
– Неправда! – решительно запротестовала я. – Я знаю, что вы не убивали!
– Нет, – отозвался он просто. – Хотя стоило бы… Копию признания я оставил в Нью-Берне, в газете, – пусть напечатают. Губернатор примет мое признание – а куда он денется? – и вы будете свободны.
Последние четыре слова подействовали оглушающе, словно взрыв. Том все еще держал меня за руку, поглаживая костяшки большим пальцем. Захотелось вырваться, но я заставила себя стоять смирно, покоренная его взглядом, теперь прямым и ясным.
– Всю жизнь я тосковал по любви; всю жизнь пытался дарить любовь тем, кто ее не стоил. Позвольте мне хоть это: отдать свою жизнь ради той единственной, что достойна.
На мгновение показалось, что из меня вышибли дух; я судорожно подбирала слова.
– Мистер… Том, не надо! Ваша жизнь… ценна, нельзя ее просто так взять и выбросить!
Том терпеливо кивнул.
– Я знаю – иначе смысла бы не было.
Раздался топот ног, поднимавшихся по трапу; снизу доносился веселый разговор губернатора с капитаном морской пехоты.
– Томас! Не надо!
Он лишь взглянул на меня и улыбнулся – чуть ли не впервые со дня нашего знакомства. Молча склонился над моей рукой; я ощутила покалывание бороды, тепло дыхания, мягкость губ.
– К вашим услугам, мадам, – произнес он еле слышно, пожал мне руку и глянул в сторону берега: к нам приближалась крошечная лодка, темная на фоне серебрящейся воды. – За вами уже плывет муж. Прощайте, миссис Фрэзер.
Он повернулся и отошел, держась прямо, несмотря на волны, колыхавшие палубу под нами.
Часть одиннадцатаяВ день отмщения
Глава 98Избавление от призраков
Джейми застонал, потянулся и грузно сел на кровати.
– Мне как будто все яйца оттоптали.
– Серьезно? – Я открыла один глаз. – Кто бы это мог быть?
Он смерил меня мрачным взглядом.
– Почем я знаю. Кто-то тяжелый.
– Ложись, – ответила я, зевая. – Выезжать еще рано, поспи.
– Нет уж, хочу домой. Нас и так долго не было. – Но вместо того, чтобы встать и одеться, он так и остался мешком сидеть на постели, тяжело опустив руки.
Джейми был измучен, хотя только что проснулся. Ничего удивительного. Скорее всего, последние несколько дней он почти не спал. Ему здорово досталось – я исчезла, Форт-Джонстон сгорел, потом история с моим вызволением… Вспомнив обо всем, я пала духом, а ведь проснулась в прекрасном настроении – свободная, на суше и вместе с Джейми.
– Ложись, – повторила я и, перекатившись на другой бок, погладила его по спине. – Еще не рассвело. Давай дождемся завтрака, надо поесть перед дорогой.
Джейми взглянул в окно. Рассвет едва занялся. Я была права, снизу не доносилось ни звука – ни стука кастрюль, ни гула пламени. Джейми внезапно сдался – завалился на бок и рухнул на подушку.
Он не противился, когда я укрыла его потертым одеялом, обняла и прижалась щекой к его спине. Он все еще пах дымом, хотя мы тщательно вымылись перед тем, как лечь и погрузиться в столь тяжким трудом отвоеванный сон.
Я понимала, как он устал. У меня самой ломило все тело – и от усталости, и от бугристого матраса. Когда мы спустились на берег, Йен ждал нас с лошадьми, а потом мы скакали во весь опор, чтобы до наступления темноты оказаться как можно дальше от корабля. В конце концов мы заночевали на постоялом дворе на краю света. В этом придорожном трактире останавливались извозчики по пути на побережье.
– Малкольм, – чуть замявшись, ответил Джейми, когда хозяин спросил, как его имя. – Александр Малкольм.
– И Джон Мюррей. – Йен зевнул и почесал бок.
Хозяин беспечно кивнул. У него не было причин связывать троих измученных путников с нашумевшим убийством, и все равно мне стало не по себе от взгляда, которым он меня окинул.
Я заметила, что Джейми засомневался перед тем, как назвать хозяину вымышленное имя. Ему претило использовать одну из личин, под которой он когда-то жил. Он ценил свое имя больше других мужчин, которых мне доводилось встречать.
Подумалось о Роджере. У него настоящий дар улаживать разногласия между переселенцами в Ридже, а сан только добавит ему веса. Хорошо, что он скоро вернется. Я снова увижу Джемми и Бри – ужасно по ним соскучилась. Мы собирались заехать за ними в Кросс-Крик по дороге, только вот ни Роджер, ни Бри понятия не имели, что произошло за эти три недели и каково нам всем теперь придется.
Снаружи вовсю щебетали птицы. После скрипучих голосов морских чаек, которых я наслушалась за то время, что пробыла на «Страннике», я радостно внимала нежным птичьим трелям. Они напоминали о Ридже. Я разделяла страстное желание Джейми как можно скорее вернуться домой, даже зная о том, что прежней жизни там не видать. Семьи Кристи с нами не будет, вот что главное.
Мне не представилось случая расспросить Джейми о моем спасении. Я ступила на берег незадолго до заката, и мы тотчас тронулись в путь. Джейми хотел побыстрее увезти меня подальше от губернатора Мартина, а может – кто знает – и от Тома Кристи.
– Джейми, – тихонько выдохнула я в его рубашку, – это ты его заставил? Тома?
– Нет. Он явился в типографию Фергуса на следующий день после того, как ты уехала из губернаторского дворца. Услышал о том, что тюрьма сгорела…
Я рывком села на постели.
– Как сгорела? Дом шерифа Толливера? Мне никто не сказал!
Джейми перевернулся на другой бок и взглянул на меня.
– Похоже, те, с кем ты общалась за последние пару недель, сами не знали. Никто не пострадал, саксоночка, я спрашивал…
– Точно? – В голове мелькнула тяжелая мысль о Сэди Фергусон. – А что случилось? Подожгли?
– Нет, – с зевком ответил Джейми. – Мне объяснили, что миссис Толливер изрядно наклюкалась и затеяла стирку, но развела под чаном слишком сильный огонь. Поленья упали, уголь рассыпался, от него занялась трава, огонь перекинулся на дом… Сосед почуял дым и растолкал миссис Толливер, вынес ребенка. Он божился, что в доме больше никого не было.
– Понятно… – Я поддалась на уговоры и снова легла, положив голову Джейми на плечо. Рядом с ним было легко и спокойно. Пусть мы всю ночь провели на узкой кровати, прижавшись друг к другу, мне никогда не надоест его обнимать.
А ему – меня. Его пальцы рассеянно скользили по моей спине, словно по странице, исписанной азбукой Брайля.
– Так вот, Том прочел обо всем в газете и отправился туда, когда сообразил, что ты уже не в тюрьме. Но к тому времени из дворца тебя тоже увезли; он прибился к Ричарду Брауну и выжидал, чтобы не вызвать подозрений. Он разыскал нас там и сказал мне, что хочет сделать. – Джейми мягко массировал мне шею, и напряжение потихоньку отпускало. – Я велел ему подождать, пока я сам тебя не вызволю, только если не получится, тогда…
– То есть ты знаешь, что он не убивал Мальву. А он тебе сказал, что это он?
– Он сказал только, что будет молчать, пока есть надежда на то, что тебя оправдают. Но если тебе будет грозить опасность, он сразу заговорит. Поэтому Том решил поехать с нами. Знаешь, мне не слишком-то хотелось его расспрашивать.
– Но он не виноват! Ты же знаешь, он не виноват!
Джейми глубоко вздохнул.
– Знаю.
Мы помолчали. Внезапно раздался стук – дятел долбил в деревянную стену трактира.
– И что теперь, его повесят? – спросила я, глядя в потолок.
– Скорее всего. – Пальцы Джейми переместились со спины к волосам. Я лежала без движения, прислушивалась к размеренному стуку его сердца.
– Джейми, он ведь не ради меня признался, скажи?
Этого я не перенесу. После всего, что случилось.
Его пальцы замерли у меня за ухом.
– Он любит тебя. – Джейми говорил очень тихо. Голос гудел у меня в ухе, которым я прижималась к его груди.
– Он так сказал. – При воспоминании о прямом взгляде серых глаз Тома в горле встал ком.