Форбс запоздало удивился, где Джейми Фрэзер.
Элспет Форбс сидела в кресле-качалке на веранде у сестры и наслаждалась утренней прохладой, когда на пороге возник нежданный гость.
– Мистер Фрэзер! – воскликнула она. – Что привело вас в Эдентон? Вы Нила ищете? Он уехал в…
– Нет-нет, миссис Форбс. Я к вам. – Он низко поклонился. Солнечные лучи сверкнули в медно-рыжих прядях.
– Вот как? – Она выпрямилась и стряхнула с рукава крошки от бутерброда в надежде, что чепец не съехал набекрень. – Зачем же вам понадобилась старуха?
Джейми улыбнулся. До чего ладный парень, как хорошо на нем сидит серое пальто, а взгляд какой лукавый!
Он наклонился к ней и шепнул:
– Я вас похищаю.
– Да ну вас! – захихикала старушка и отмахнулась.
Он поймал ее руку и приложился губами к костяшкам.
– Отказ не принимается. – Джейми кивнул на корзинку на пороге, накрытую клетчатой тканью. – Собирался пообедать на природе где-нибудь под раскидистым деревом. Но что за еда без хорошей компании!
– Мой мальчик, вы без труда найдете компанию приятнее, – возразила польщенная миссис Форбс. – Где ваша милая жена?
– Она меня бросила, – с нарочитой скорбью в голосе сообщил он. – Я пригласил ее на пикник, но ее срочно вызвали на роды. Тогда я сказал себе: «Джейми, грех отменять пикник в такую чудную погоду; поищи кого-нибудь, кто свободен и разделит с тобой трапезу». И кого я вижу – миссис Форбс собственной персоной. Само небо мне вас послало. Не идите наперекор судьбе!
– Хм, – произнесла миссис Форбс, пряча улыбку. – Если так, то…
Не дожидаясь окончания фразы, Джейми подхватил ее на руки. Миссис Форбс ахнула.
– Все как в настоящем похищении, – улыбнулся ей Джейми.
К собственному ужасу, миссис Форбс захихикала. Свободной рукой Джейми подхватил корзину и понес миссис Форбс к карете.
– Вы не смеете меня удерживать! Дайте пройти, а то закричу. Сбегутся люди!
Они удерживали Форбса больше часа, не давая ему подняться и уйти. Сбегутся, он ведь прав, подумал Роджер. Движение на улице оживилось, из соседней комнаты слышались голоса служанок – девушки накрывали на стол.
Он взглянул на Йена. Накануне они договорились, что, если не удастся разговорить Форбса в течение часа, надо будет отвести его в местечко поукромней. Дело, конечно, рискованное. Адвокат напуган, но упрям. Он и вправду мог закричать.
Йен в задумчивости закусил губу и вытер о штанину лезвие ножа, с которым поигрывал все это время.
– Мистер Маккензи? – На пороге, словно чертик из табакерки, возник замызганный круглолицый мальчишка.
– Да-да, – откликнулся Роджер. Его затопила волна благодарности. – Ты что-то принес?
– Да, сэр! – Посыльный передал ему сверток из бумаги, схватил монетку, протянутую Роджером, и убежал, несмотря на окрики Форбса.
Тот приподнялся, но тут же сел на место, когда Роджер шикнул на него. «Усвоил урок», – горько усмехнулся про себя Роджер.
Он развернул сверток. В нем лежала большая брошь из серебра и гранатов в форме цветочного букета. Дорогая, но безвкусная вещица. Однако на Форбса она произвела неизгладимое впечатление.
– Нет, не могли же вы… Он не мог…
– Еще как мог, если ты толкуешь про дядю Джейми, – заметил Йен. – Видишь ли, он очень любит свою дочь.
– Какая чушь! – Адвокат держался из последних сил, его глаза были прикованы к броши. – Он джентльмен.
– Он шотландец, – грубо ответил Роджер, – как и ваш отец.
Форбс-старший, судя по рассказам, уехал из Шотландии, только когда его чуть не повесили.
Форбс пожевал губу.
– Фрэзер не причинит вреда пожилой женщине, – с напускной уверенностью сказал он.
– Да? – Йен приподнял бровь. – Хоть бы и так. Только он может отправить ее, скажем, в Канаду. Вы вроде бы неплохо его знаете, мистер Форбс. Как считаете, отправит или нет?
Адвокат забарабанил пальцами по подлокотнику, с присвистом дыша сквозь зубы. Очевидно, припоминал все, что знал о характере и репутации Джейми Фрэзера.
– Ладно. Хорошо!
У Роджера внутри скрутилась стальная пружина. Со вчерашнего вечера, после того, как за ним приехал Джейми Фрэзер, он чувствовал себя не более чем заводным болванчиком.
– Где она?
– В безопасности. Я бы не причинил ей вреда, Бог свидетель.
– Где она? – Роджер сжал в кулаке брошь, не обращая внимания на застежку, впившуюся в ладонь.
Адвокат осел в кресле, словно полупустой мешок.
– На борту «Анемона», у Боннета. Я велел отвезти ее в Лондон. Но она в безопасности, честное слово!
Роджера обуял ужас. По пальцам текла кровь. Он разжал кулак и вытер руку о штаны. Брошь упала на пол. Горло стеснило.
Заметив его состояние, Йен резко встал и приставил нож к горлу Форбса.
– Когда они отплывают?
Форбс беспомощно открывал рот, переводя взгляд с одного на второго.
– Когда? – взревел Роджер.
Форбс вздрогнул.
– Ее… Ее взяли на борт здесь, в Эдентоне, два дня назад.
Роджер кивнул. В безопасности, значит. В лапах у Боннета. Два дня у него в лапах!.. Но ведь он ходил в плавание с Боннетом, подумал Роджер, пытаясь сохранить благоразумие. Он знал, каков пират в деле. Боннет – контрабандист. Он не отплывет, пока не набьет трюмы под завязку. Вдруг он еще где-то на побережье – грузится перед тем, как отчалить.
А если нет, его можно нагнать на быстроходном судне.
Нельзя терять время. В порту подскажут, куда отправился «Анемон». Роджер повернулся к двери, но тут в голове помутилось. Он развернулся и со всего маху залепил кулаком в лицо Форбсу.
Адвокат заверещал и обеими руками зажал нос.
Все звуки вдруг стихли. Мир застыл.
Роджер глубоко вдохнул, разжал кулаки и кивнул Йену.
– Пойдем.
– Ладно.
На полпути к двери Роджер вдруг понял, что Йен медлит. Обернувшись, он увидел, как тот схватил Форбса за ухо. Сверкнул нож.
Глава 104Сон с акулой
Стивен Боннет – человек слова, так сказал бы о нем любой. Он больше не делал поползновений в ее сторону, но настаивал, чтобы они спали вместе.
– Люблю, когда рядом кто-то теплый. К тому же со мной небось лучше, чем в трюме. Верно, золотце?
Брианна предпочла бы трюм, хотя прекрасно знала – ведь после отплытия ей разрешили выходить из каюты, – что это темная холодная яма, где среди бочек и ящиков томились несколько несчастных рабов. Они дрожали от страха, что их раздавит при качке.
– Куда мы плывем, мисс? Что будет, когда доберемся? – спрашивал по-гэльски напуганный Джош.
– Я думаю, в Окракок, – отвечала Брианна на том же языке. – А дальше – не знаю. У тебя четки с собой?
– Да, мисс. – Он дотронулся до груди, где висело распятие. – Только вера и спасает от отчаяния.
– Хорошо. Молись обязательно. – Брианна оглядела других рабов: две женщины, двое мужчин. Все истощенные, хрупкие. Она припасла для Джоша немного еды от собственного ужина. Ее беспокоило, что для остальных ничего не осталось.
– Вас вообще кормят?
– Да, мисс. И очень хорошо, – заверил Джош.
– А они знают что-нибудь? – Она чуть заметно кивнула на остальных рабов. – Куда мы плывем?
– Понятия не имею, мисс. Мы не можем поговорить. Они из Африки.
– Понятно. – Брианна колебалась: ее тянуло поскорее выбраться из темной дыры, но не хотелось оставлять там юного слугу.
– Идите, мисс, – тихо сказал Джош по-английски. – Со мной все будет хорошо. – Он дотронулся до четок и попытался улыбнуться, хотя уголки рта дрожали. – Святая Божья Матерь нам поможет.
Брианна кивнула и, так и не найдя слов утешения, полезла наверх. Оставшиеся в трюме тоскливо смотрели ей вслед.
Днем Боннет, хвала Господу, все время был на палубе. Вот и теперь он ловко, как обезьяна, спускался по такелажу.
Брианна замерла, лишь ветер развевал ей волосы, играл юбками. Боннет, как и Роджер, чувствовал малейшие реакции ее тела, только иначе – подобно акуле, преследующей добычу. Ночь в его постели она провела без сна. Боннет притянул ее к себе, мурлыкнул «Спокойной ночи, дорогая» и тут же уснул. Она пыталась отодвинуться, но тот притягивал к себе и обнимал крепче.
Его присутствие пробуждало у Брианны ужасные воспоминания, которые она усилием воли гнала прочь, – колено, раздвинувшее ей бедра, животная, грубая радость толчков внутри ее лона, выгоревшие светлые волосы на бедрах и предплечьях, мускусный запах немытого тела. Как назло, член, который Боннет звал «Леруа», несколько раз за ночь упирался ей в ягодицы.
Брианна была бесконечно благодарна тому, что носит ребенка, – теперь в этом не было сомнений, – а также тому, что Боннет – не отец Джемми.
Пират соскочил на палубу и, заметив ее, улыбнулся. Он не сказал ни слова, но, проходя мимо, по-свойски хлопнул по заднице. Брианна стиснула зубы и вцепилась в перила.
На Окракоке в новолуние. В небе парили облака и чайки, значит, до берега недалеко. Скажите ради бога, сколько еще ждать до новолуния?
Глава 105Возвращение блудного сына
Отыскать людей, знакомых с капитаном «Анемона», оказалось нетрудно. Стивена Боннета хорошо знали в Эдентонских портах, но отзывались о нем по-разному. Многие говорили, что он честный делец, хотя работать с ним трудно. Другие заявляли, что он контрабандист и здорово умеет обходить блокаду. Слова звучали с осуждением или восхищением, в зависимости от того, с какой стороны баррикад находился рассказчик. В общем, Боннет достанет вам все, что угодно, но цену заломит будь здоров.
Мало кто называл его пиратом, и то совсем тихо, робко пожимая плечами и явно страшась посторонних ушей.
«Анемон» отплыл, не таясь, загруженный рисом и пятью десятками бочек с копченой рыбой. Роджер разыскал человека, который вспомнил, как Боннет заносил на борт молодую женщину, перекинув через плечо.
– Высокая такая, рыжая, и волосы до самой задницы. – Матрос причмокнул губами. – Мистер Боннет и сам немаленький, запросто с нею управится.