Он беззвучно проклинал свою любовь к разговорам. Если бы не это, он бы, как обычно, распрощался с Макдональдом в Куперсвиле. Но они разговорились о поэзии – о поэзии, ради всего святого! – и развлекали друг друга, декламируя. И вот теперь он стоял посреди дороги, держа под уздцы двух лошадей, пока Макдональд, у которого были некоторые разногласия с собственным кишечником, разрешал их в глубине леса.
Амос Грин приветственно кивнул ему и прошел бы мимо, но Китман Уэрри натянул поводья, незнакомцы последовали его примеру, разглядывая Джейми с любопытством.
– Куда вы направляетесь, друг Джеймс? – доброжелательно спросил квакер Уэрри. – Может, вы едете на встречу в Галифаксе? Тогда милости прошу, присоединяйтесь к нам.
Галифакс. Он почувствовал, как струйка пота пробежала между лопатками. Встреча Комитета корреспонденции, чтобы избрать делегатов в континентальный конгресс.
– Я провожаю друга, – ответил он любезно, кивнув на лошадь Макдональда. – Но я последую за вами. Быть может, я нагоню вас в пути. – Слабая надежда, подумал он, стараясь не смотреть на Брауна.
– Я не уверен, что вам там будут рады, мистер Фрэзер. – Грин говорил довольно учтиво, но с подчеркнутой холодностью, которая заставила Уэрри посмотреть на него с удивлением. – Только не после того, что случилось в Кросс-Крике.
– Вот как? Вы считаете, что лучше было безучастно смотреть, как невинного человека сжигают живьем или обливают дегтем? – Ему хотелось, чтобы фраза прозвучала как аргумент. В любом случае ему нужно было что-то ответить.
Один из незнакомцев сплюнул на дорогу.
– Не такой уж невинный, если вы говорите о Фогарти Симмсе. Ничтожный ублюдок тори, – добавил он, подумав.
– О нем самом, – подтвердил Грин и тоже сплюнул. – Комитет в Кросс-Крике хотел преподать ему урок, а мистер Фрэзер, похоже, имел возражения. Устроил целое представление, как я слышал, – протянул он лениво и откинулся назад в седле, чтобы окинуть Джейми взглядом сверху вниз. – Как я уже сказал, мистер Фрэзер, в данный момент вы не особенно популярны.
Уэрри хмурился, переводя взгляд с Джейми на Грина и обратно.
– Спасти человека от участи быть облитым дегтем и перьями, независимо от его взглядов, это простая человечность, не более, – отозвался он резко.
Браун неприятно засмеялся.
– Наверное, тебе так может показаться. Но не другим. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. И помимо всего прочего, есть еще твоя тетушка, не так ли? – сказал он, обращаясь к Джейми. – И знаменитая миссис Макдональд. Я прочел ее речь в последней газете Симмса, – добавил он, снова недобро посмеявшись.
– Гости моей тети не имеют ко мне отношения, – отозвался Джейми, не пытаясь оправдывать очевидное.
– Нет? А как насчет ее мужа? Твоего, значится, дядюшки?
– Дункана? – В его голосе звучал явный скептицизм, и незнакомцы несколько расслабились, обмениваясь взглядами. – Нет, он четвертый муж моей тети и мой друг. При чем тут он?
– Ну, Дункан весьма близок с Фаркуардом Кэмпбеллом и многими другими лоялистами. Эти двое потратили на печать памфлетов о воссоединении с матерью-Англией столько денег, что их хватило бы, чтобы спустить на воду корабль. Какой сюрприз, что вы об этом не знали, мистер Фрэзер.
Джейми был не просто удивлен, а буквально потрясен этим разоблачением, но держался непринужденно.
– Взгляды мужчины – его личное дело, – сказал он, пожав плечами. – Дункан должен поступать, как считает правильным, и я намерен делать то же.
Уэрри кивал, соглашаясь с ним, но другие смотрели на Джейми с выражением от скептицизма до враждебности.
В итоге Уэрри не остался безразличным к реакции своих компаньонов.
– Каковы же тогда ваши взгляды, друг мой? – вежливо спросил он.
Что ж, он знал, что этот момент приближался. То и дело он пытался представить себе обстоятельства своего признания, декларации намерений – сюжеты в его голове варьировались от тщеславно героических до откровенно опасных, но, как и обычно в подобных ситуациях, у Провидения были свои планы и неплохое чувство юмора. Он обнаружил себя делающим этот последний и бесповоротный шаг навстречу революции и ее сторонникам, в одиночестве на пыльной дороге с офицером его величества в полном обмундировании, раскорячившимся в кустах позади него с голым задом. Ко всему прочему силою обстоятельств он был вынужден объединиться со своим смертельным врагом.
– Я за свободу, – сказал он тоном, в котором звучало легкое удивление от того, что его вообще могли заподозрить в чем-то другом.
– В самом деле? – Грин пристально посмотрел на него, затем поднял подбородок в сторону лошади Макдональда, у которой с седла свешивался полковой меч Макдональда, позолота и витой орнамент сияли на солнце. – Как ты тогда объяснишь компанию красномундирного?
– Он мой друг, – ровно отозвался Джейми.
– Красномундирный? – Один из незнакомцев дернулся в седле, как будто его ужалила пчела. – Почему здесь красномундирные? – Мужчина выглядел ошеломленным и начал оглядываться вокруг, как будто ожидая, что из леса выскочат монстры, палящие из мушкетов.
– Только один, насколько мне известно, – заверил его Браун. – Его зовут Макдональд. Он не настоящий солдат, на пенсии, получает только половину жалованья, работает на губернатора.
Его компаньон не выглядел успокоенным.
– Что у вас за дела с этим Макдональдом? – спросил он требовательно.
– Как я уже сказал, он мой друг.
Настроение мужчин тут же изменилось: на смену скептицизму и легкой неприязни пришла открытая враждебность.
– Он шпион губернатора, вот кто он такой, – спокойно постановил Грин.
Это была правда, и Джейми знал почти наверняка, что половина провинции в курсе дел: Макдональд не пытался скрыть природу своих разъездов, да и его облачение было довольно заметным. Отрицать этот факт значило либо выставить себя дураком, либо произвести впечатление человека двуличного, или то и другое разом.
Мужчины задвигались, они готовились к действию – обменивались взглядами, едва заметно касались рукояток пистолетов и ножей.
Ну отлично, подумал Джейми. Не удовлетворившись масштабом иронии ситуации, Господь решил, что теперь ему нужно вступить в смертельную схватку со своими сторонниками, к которым он официально примкнул всего пару мгновений назад, для того чтобы защитить офицера короны, который теперь официально стал его противником.
Как любил говаривать его зять – просто супер.
– Приведи его сюда, – скомандовал Браун, выезжая чуть вперед. – Посмотрим, есть ли ему что сказать, этому твоему другу. – А потом мы, быть может, преподадим ему урок, который он сможет передать губернатору, а?
Один из незнакомцев снял шляпу и заткнул ее за седло, готовясь к заварушке.
– Постойте! – Уэрри приподнялся в седле и вытянул руку вверх, пытаясь утихомирить мужчин, хотя Джейми было очевидно, что он опоздал на пару минут с этой инициативой. – Вы не можете поднять руку на…
– Значит, не можем? – Браун растянулся в зловещей, как у черепа, улыбке, глядя на Джейми, и начал разматывать кожаный кнут, привязанный к седлу. – Под рукой нет дегтя. Но можно устроить им обоим хорошую взбучку и отправить их, скулящих, нагишом прямиком к губернатору. И так сойдет.
Второй незнакомец засмеялся и снова сплюнул, так, что его плевок сочно приземлился у ног Джейми.
– Ай, сойдет. Я слыхал, ты удержал целую толпу в Кросс-Крике, Фрэзер. Теперь всего только пятеро против двоих – какие у тебя шансы, как думаешь?
Шансы у Джейми, на его вкус, были вполне неплохие. Уронив поводья, он развернулся и кинулся в просвет между двух лошадей, яростно крича и хлопая их по бокам изо всех сил, потом он плашмя нырнул в придорожные кусты, продираясь сквозь корни и камни на коленях так быстро, как только мог.
Позади него лошади поднимались на дыбы, резко дергались и громко ржали, заражая страхом и тревогой коней его противников. Он слышал злые и беспокойные выкрики – ездоки пытались успокоить возбужденных лошадей.
Он соскользнул вниз по небольшому склону овражка, разбрасывая вокруг себя грязь и мелкие растения, потом потерял равновесие и упал на задницу. Тут же подскочив, он кинулся в дубовую рощицу и там растянулся на земле, прячась за тонкими стволами молодых деревец и тяжело дыша.
У кого-то хватило смелости – или злости – спрыгнуть с лошади и последовать за ним – он слышал звук ломающихся веток и изрыгаемые проклятия, которые звучали ближе, чем крики с дороги. Аккуратно выглянув из-за листьев, он увидел Ричарда Брауна, растрепанного и с непокрытой головой – он дико озирался вокруг, держа наготове пистолет.
Все мысли об открытой конфронтации тут же покинули Джейми – он был безоружен, если не считать небольшого ножа в чулке. Браун застрелит его не раздумывая, а когда его нагонят остальные, скажет, что это была самозащита.
Выше по склону в сторону дороги он заметил проблеск красного. Браун, который повернулся в ту же сторону, тоже увидел его и выстрелил. В этот момент Дональд Макдональд, который предусмотрительно повесил мундир на дерево, вышел в рубахе из укрытия позади Ричарда Брауна и ударил его по голове основательного размера дубинкой.
Браун, оглушенный, моментально упал на колени. Джейми выскользнул из рощицы, подзывая Макдональда, который тяжелыми шагами бросился ему навстречу. Вместе они ушли глубже в лес, дожидаясь у ручья, пока на дороге все не затихнет, чтобы можно было вернуться назад и осмотреться.
Мужчины исчезли вместе с лошадью Макдональда. Гидеон, кося белками глаз и прижав уши, поднял верхнюю губу и угрожающе заржал, обнажая желтые зубы и разбрызгивая пену. Браун и компания благоразумно отказались от мысли украсть бешеного жеребца, но сумели привязать его к дереву и испортить сбрую, остатки которой висели на его шее. Сабля Макдональда лежала в пыли, вынутая из ножен, лезвие сломано пополам.
Майор подобрал куски металла, посмотрел на них задумчиво, потом, тряхнув головой, заткнул оба за пояс.