Послышался одобрительный шепот. Мужчины еще могли сомневаться в моей виновности, женщины были единодушны.
– Во имя Всевышнего! – Хирам почувствовал, что теряет контроль над происходящим, и запаниковал. Ситуация грозила перерасти в бунт, в воздухе пахло истерикой и насилием. Он воздел глаза к небу, ища вдохновения, и похоже, нашел. – Забирайте обоих!
Хирам перевел взгляд с Брауна на Джейми.
– Обоих, – повторил он, пробуя идею на вкус и находя ее разумной. – Вы поедете с женой и проследите, чтобы ее никто не тронул. А если она окажется невиновной…
Хирам умолк. До него вдруг дошло: если меня оправдают, значит, виновен Джейми. Как удобно – сразу и повесить его на месте!
Единственное, в чем сомневалась толпа, виновен кто-то из нас или же мы сговорились и прикончили Мальву Кристи вдвоем.
Внезапно Джейми повернулся к толпе и крикнул на гэльском:
– Если вы отдадите нас чужакам, наша кровь будет на ваших руках и в Судный день вы ответите за нашу смерть!
Воцарилось молчание. Люди нерешительно переглядывались между собой, с сомнением косились на Брауна и его приспешников.
Конечно, их знали, но все же считали чужаками – Sassenachs. Впрочем, как и меня – ведьму вдобавок. Джейми – хоть и распутник, насильник, убийца – все-таки был своим.
Человек, которого я подстрелила, злобно ухмылялся за спиной Брауна; видимо, пуля прошла по касательной, едва задев. Я подарила ему ответный взгляд. Духота не спадала: в ложбинке между грудями под тяжелой вуалью волос собирался пот, липкий и горячий.
Толпа гудела. Ардсмурцы медленно проталкивались вперед, Кенни Линдси не сводил взгляда с Джейми.
Если он позовет, они будут сражаться… Но что сделает горстка людей, к тому же плохо вооруженная по сравнению с бандой Брауна? А ведь в толпе женщины и дети! Жертвы неизбежны…
Джейми протяжно вздохнул и поджал губы: он явно принял решение. Я понятия не имела, что он намерен сделать, однако его опередили. В людской массе возникло какое-то волнение, все оборачивались посмотреть и замирали на месте.
Сквозь толпу пробирался Томас Кристи; несмотря на темноту и неверный свет факелов, я сразу его узнала. Он двигался как старик, сгорбившись и прихрамывая, не глядя по сторонам. Люди почтительно расступались перед ним, отдавая дань уважения его утрате.
Горе оставило глубокий отпечаток на лице Кристи. Он перестал стричься и причесываться, волосы и борода свалялись, глаза опухли и покраснели, от носа к губам пролегли черные борозды. И все же взгляд остался живым, умным и внимательным. Он прошел сквозь толпу, мимо сына, словно был один, и поднялся на крыльцо.
– Я поеду с ними в Хиллсборо, – сказал он тихо Хираму Кромби. – Забирайте обоих, если хотите, но я поеду с ними и прослежу, чтобы ничего плохого не случилось. Кому, как не мне, вершить правосудие?
Браун явно опешил от такого заявления – это совершенно расходилось с его планами. Однако толпа тут же поддержала идею. Все глубоко сочувствовали Тому Кристи, и общее мнение склонялось к тому, что он проявляет величайшее благородство.
Собственно, так оно и было: по всей вероятности, Кристи спас нам жизнь – по крайней мере на сегодня. Судя по выражению лица Джейми, он предпочел бы сразиться с Брауном в честном бою, однако выбирать не приходилось, и он принял предложение величественным кивком головы.
На мгновение Кристи задержал взгляд на мне, затем перевел его на Джейми.
– Если вас устроит, мистер Фрэзер, мы отправимся наутро. Нет смысла вам с женой проводить ночь вне дома.
Джейми поклонился ему.
– Благодарю вас, сэр, – ответил он церемонно.
Кристи кивнул и стал спускаться по ступенькам, совершенно игнорируя Ричарда Брауна, раздраженного и сбитого с толку.
Я успела заметить, что Кенни Линдси закрыл глаза и расслабил плечи. Джейми взял меня под руку, и мы вернулись в дом, чтобы провести, возможно, последнюю ночь под его крышей.
Глава 88Последствия скандала
Ночью прошел дождь, и день выдался серый, мрачный и мокрый. В похожем состоянии находилась и миссис Баг.
– Если бы только Арч был дома! – повторяла она. – Я застала Кенни Линдси, а пока он сбегал за Макниллом и Абернати…
– Не переживай, a leannan, – сказал Джейми, нежно поцеловав ее в лоб. – Может, все и к лучшему. Никто не пострадал, дом стоит на месте… – Он бросил тоскующий взгляд на стропила, где каждая балка была выточена его рукой. – Глядишь, с Божьей помощью нам и удастся поскорее уладить это дело.
– С Божьей помощью, – эхом отозвалась миссис Баг и перекрестилась. – Я собрала вам немножко еды в дорогу, чтобы не голодали, – добавила она, шмыгая носом и утирая глаза.
Ричард Браун и его приспешники провели ночь под деревьями. Никто не предложил им ночлег, что ясно говорило об их непопулярности: понятия гостеприимства у горцев всегда были на высоте. Впрочем, тот факт, что им позволили нас увезти, в равной мере говорил и о нашей непопулярности.
В результате они промокли насквозь, не выспались, поели всухомятку и посему пребывали в дурном настроении. Я тоже не сомкнула глаз, но, по крайней мере, согрелась, плотно позавтракала и оделась в сухое (хотя бы поначалу), что придавало немного бодрости. Тем не менее, когда мы добрались до начала тропы, на сердце было тяжело, а кости словно налились свинцом. Я оглянулась на дом: миссис Баг махала мне рукой с крыльца. Я помахала в ответ, и лошадь нырнула под темный полог мокрых деревьев.
Невеселая была поездка, большей частью молчаливая. Мы с Джейми ехали рядом, но из-за людей Брауна не могли обсудить ничего важного. Сам Браун находился в весьма мрачном расположении духа. Теперь уже окончательно стало ясно, что он и не собирался никуда меня везти, а просто рассчитывал отомстить Джейми за смерть Лайонела. Страшно представить, что было бы, узнай он правду – в двух шагах от миссис Баг! Однако в присутствии Тома Кристи Браун ничего не мог поделать – приходилось везти нас в Хиллсборо.
Кристи ехал как во сне – в кошмарном сне, – замкнувшись в себе и ни с кем не разговаривая.
Человека, которого Джейми полоснул кинжалом, видно не было – наверное, вернулся домой, в Браунсвилль. Тот, кого я подстрелила, ехал с нами. Сложно сказать, насколько серьезной была рана, насколько глубоко задеты внутренности… Судя по тому, как он скрючился набок в седле и время от времени морщился, ему было больно.
Вместе с подседельной сумой и скаткой я захватила походный набор лекарств и инструментов. Учитывая обстоятельства, я не испытывала к подстреленному особого сочувствия. С другой стороны, инстинкты сильнее, к тому же, если он умрет от заражения, это делу не поможет. Какое-то время я колебалась, затем все-таки решила при первой удобной возможности осмотреть и перевязать рану.
На привале этот человек – кажется, Эзра, хотя формально, разумеется, никто никого не представлял – отвечал за раздачу еды на ужин. Мы с Джейми укрылись под сосной, и я ждала, когда он подойдет, чтобы по-доброму предложить помощь.
Наконец он приблизился к нам с миской в каждой руке, сгорбившись от дождя, но прежде чем я успела заговорить, Эзра глумливо ухмыльнулся, густо плюнул в миску и протянул мне; вторую он выронил у самых ног Джейми, забрызгав его штаны жарким из сушеной оленины.
– Упс! – сказал он и повернулся к нам спиной.
Джейми сжался, словно большая змея, готовясь к прыжку, но я перехватила его руку.
– Брось, – прошептала я и добавила, повысив голос: – Пусть гниет заживо!
Тот резко обернулся, выпучив глаза.
– Пусть гниет заживо, – повторила я, пристально глядя на него, еще до того приметив нездоровый румянец и сладковатый запах гноя.
Эзра оторопел, затем развернулся и поспешил назад, к костру. Больше он в мою сторону даже не глядел.
Я все еще держала в руках миску и непроизвольно вздрогнула, когда ее забрали из рук. Неслышно подошедший Том Кристи выплеснул содержимое в кусты, всунул мне свою миску и отошел, не говоря ни слова.
– Но…
Я потянулась вслед за ним, намереваясь отдать миску – «немножко в дорогу» от миссис Баг занимало целую седельную суму, – однако Джейми остановил меня.
– Ешь, саксоночка, – сказал он мягко. – Это был добрый жест.
Более чем добрый, подумала я, чувствуя враждебные взгляды со стороны костра. Аппетита не было, но я достала из кармана ложку и заставила себя поесть.
Под соседним деревом Том Кристи завернулся в одеяло и натянул шляпу на лицо.
Всю дорогу до Солсбери лил дождь. Мы остановились на ночлег в местной таверне, и никогда еще очаг не казался таким гостеприимным. Джейми взял с собой всю наличность, и мы смогли позволить себе целую комнату. Браун поставил на лестнице часового, больше напоказ – куда нам деваться?
Я стояла у камина в одной сорочке, разложив мокрую одежду на скамейке.
– Знаешь, по-моему, Ричард Браун не продумал все как следует. Кому он нас передаст?
– Шерифу округа, – ответил Джейми, расплетая волосы и встряхивая ими над огнем; капельки воды с шипением падали в камин. – А если не получится, то мировому судье.
– И что потом? У него нет доказательств, нет свидетелей…
Джейми бросил на меня странный взгляд.
– Тебя никогда не судили, да, саксоночка?
– Ты же знаешь, что нет.
Он кивнул.
– А меня судили – за измену.
– Да? И как это было?
Джейми провел рукой по волосам, вспоминая.
– Велели встать, спросили, как зовут. Я ответил. Судья немного пошептался со своим другом и сказал: «Виновен. Пожизненное заключение. В кандалы его!» Меня отвели во двор и надели оковы. На следующий день мы отправились в Ардсмур.
– Тебя заставили идти пешком? От самого Инвернесса?
– Спешить было некуда…
Я сделала глубокий вдох, стараясь подавить тошноту в желудке.
– Понятно… Но разве у-убийство, – никак не удавалось выговорить это слово без заикания, – не должно рассматриваться судом присяжных?