Джейми задумчиво коснулся здорового синяка на локте. Улизнуть самому – проще простого, но что потом? Нельзя оставлять Клэр в руках Брауна. И даже если удастся забрать ее с собой, нет никакого смысла возвращаться в Ридж – ничего не изменится.
Он вздохнул, задержал дыхание и резко выдохнул. Нет, ребра не треснули, но побаливают.
– У тебя там мази никакой нет? – спросил Джейми, кивая на дорожный набор жены.
– Есть, конечно. – Клэр проглотила кусок сыра и потянулась к сумке. – Надо смазать твой порез.
Он позволил ей обработать рану, затем настоял на лечении ее руки. Она протестовала, уверяла, что все и так прекрасно заживет, а мазь понадобится в будущем для более серьезных ран – и все же позволила втереть сладко пахнущий крем в опухшую кожу суставов.
Браун беспокойно бродил туда-сюда, бесцельно заговаривал то с одним, то с другим, в который раз проверял лошадей, наливал в чашку цикорий и держал в руках, пока не остывала, затем выливал в кусты – и все это время его настороженный взгляд возвращался к пленникам.
Покончив с немудреной едой, Джейми прилег. Клэр, свернувшись калачиком, прижалась к нему. Драка – дело утомительное, да еще страх добавляет; через минуту она уже спала.
Джейми чувствовал сонливость, однако не спешил поддаться дремоте: пытался вспомнить стихи, которые декламировала Брианна, – ему особенно нравился отрывок про серебряных дел мастера из Бостона.
Тем временем отряд устраивался на ночлег. Браун по-прежнему суетился: то сидел, уставясь в землю, то вскакивал и начинал прохаживаться. По контрасту с ним Кристи застыл, не шевелясь, почти не тронув свой ужин. Что-то промелькнуло возле его ноги: мышонок осторожно подбирался к забытой тарелке, стоящей на земле.
Лишь пару дней назад до Джейми наконец дошло то, что все это время крутилось в подсознании (как оно обычно бывает): Том Кристи влюблен в его жену.
Бедняга… Наверняка он не верит, что Клэр имеет отношение к смерти дочери, иначе его бы здесь не было. А вот что Кристи думает про него самого?..
Джейми лежал под покровом темноты, искоса разглядывая изможденные черты Кристи; глаза, полускрытые полями шляпы, ничего не выражали. Бывают люди, которых можно читать словно книгу, – Кристи не из таких. И все же он явно мучается. Виной ли тому судьба дочери или отчаянная тоска по женщине? Джейми доводилось подмечать ее в других и испытывать самому. А если Кристи все-таки думает, что Клэр убила малышку Мальву или еще как-то замешана? Ничего не скажешь, затруднительное положение для человека чести…
Тоска по женщине… Эта мысль снова вернула Джейми в настоящее, и звуки, к которым он прислушивался, стали явственней. Последние пару дней их кто-то преследовал.
Он медленно поднялся, укрыл Клэр плащом и спокойно, не делая резких движений, шагнул в гущу деревьев, словно бы по нужде.
Бледная ущербная луна давала мало света. Он закрыл глаза, чтобы погасить отблески костра, и снова открыл в темноту, где царили неясные формы и призрачные тени.
Впрочем, навстречу ему шагнул вовсе не призрак.
– Святой Михаил, защити нас, – тихо произнес Джейми.
– Да пребудут с тобой ангелы и архангелы, дядя, – столь же тихо откликнулся Йен. – Хотя не откажусь и от парочки престолов и мирового владычества.
– Если Провидение вмешается, я только за, – пошутил Джейми, искренне обрадованный присутствием племянника. – Иначе просто не представляю, как мы выпутаемся из этой дурацкой истории.
Йен повернул голову в сторону костра. Не сговариваясь, оба отошли подальше в лес.
– Я не могу долго задерживаться, а то за мной придут. Перво-наперво: в Ридже все благополучно?
Йен пожал плечом.
– Ходят разговоры… – осторожно обмолвился он, и по его тону было понятно, что «разговоры» подразумевают весь спектр: от бабьих сплетен до оскорблений, на которые приходилось отвечать кулаками. – Пока никого не убили. Дядя Джейми, что мне делать?
– Ричард Браун что-то замышляет.
– Он слишком много думает – такие люди опасны, – засмеялся Йен.
Зная, что племянник в жизни не прочел ни единой книги добровольно, Джейми подарил ему взгляд, полный сомнения, однако спорить не стал – не до того.
– Есть такое дело, – сухо откликнулся он. – Браун всюду нас костерит почем зря – подготавливает народ. Наверное, надеется, что сбагрит нас с рук какому-нибудь шерифу или что нас линчует разъяренная толпа.
– Боюсь, что у него получается. Ты не поверишь, чего я наслушался, идя за вами по пятам.
– Да уж могу себе представить…
Джейми осторожно потянулся. Благодарение Богу – да еще ярости Клэр, – что обошлось малой кровью: все столпились поглазеть, как она треплет своего противника, словно пучок льна.
– Полагаю, до него уже дошло, что, если хочешь наметить жертву, нужно отойти в сторонку. Говорю тебе, Браун замышляет недоброе. Если он куда отъедет или пошлет кого…
– Я прослежу за ним, и тогда решим, что дальше.
Они стояли в тени; в пространстве между деревьями висела легкая дымка лунного света. Парень двинулся было, затем помедлил.
– Может, лучше выждать немного и отползти? Укрыться вон там, за холмами…
Искушение было велико. Манил темный лес, жажда свободы. Всего лишь отойти подальше в чащу…
– Не пойдет. – Не скрывая сожаления, Джейми покачал головой. – Тогда мы вечно будем беглецами, да еще и цену назначат за наши головы. Люди и так настроены против нас – они быстренько сделают всю работу за Брауна. И потом, сбежать – значит признать вину.
– Что ж, ладно, – вздохнул Йен.
Он шагнул вперед и крепко обнял Джейми, затем повернулся и исчез.
Джейми осторожно выдохнул, морщась от боли.
– Ступай с Богом, – прошептал он в темноту.
Лагерь затих. Люди лежали, словно бревна, завернутые в одеяла. Возле угасающего костра остались двое: Ричард Браун и Томас Кристи, каждый со своими мыслями.
Разбудить Клэр, рассказать ей? Джейми подумал минутку, прижавшись щекой к теплой массе ее волос. Нет, пожалуй, не надо. Конечно, присутствие Йена может ее подбодрить, но все же не стоит рисковать и возбуждать у Брауна подозрение. Если он заметит перемену в выражении лица или настроении Клэр… Нет, не стоит. Во всяком случае, не сейчас.
Он заметил легкое копошение у ног Кристи: мышь привела на пир друзей.
Глава 90Сорок шесть фасолин
На рассвете Ричард Браун исчез. Остальные, хмурые, но смирившиеся со своей участью, молча собрались, и под руководством угрюмого коротышки по имени Оукс мы продолжили путь на юг.
Что-то изменилось за ночь: впервые с момента отправления из Риджа Джейми слегка расслабился. Хоть я и чувствовала себя совершенно разбитой, эта перемена принесла некоторое утешение, а вместе с ним и любопытство – что же произошло? Не по той ли самой причине куда-то поспешил Ричард Браун?
Впрочем, Джейми ничего не сказал, лишь осведомился о руке, до того одеревеневшей, что не сразу удалось согнуть пальцы. Он по-прежнему не сводил глаз с наших спутников, однако и они явно успокоились. Я даже почти перестала бояться, что они потеряют терпение и повесят нас на первом суку, несмотря на присутствие Тома Кристи.
Словно в согласии с общей разрядкой атмосферы, погода неожиданно прояснилась, от чего настроение еще больше поднялось. Нельзя сказать, что наши отношения нормализовались, и все же без постоянного злобствования Брауна остальные по крайней мере иногда проявляли вежливость. Дорожные тяготы всех вымотали; мы катились по неровной колее, словно шарики из детской игры, то и дело наталкиваясь друг на друга, пыльные, молчаливые, объединенные к концу дня хотя бы усталостью, если ничем иным.
В Брунсвике все стало иначе. За пару дней до того Оукс явно чего-то ждал, и, когда мы приблизились к первым домам, он испустил протяжный вздох облегчения. Поэтому я даже не удивилась, еще издали заприметив Ричарда Брауна возле придорожной таверны, где мы остановились освежиться. Удивило меня другое: едва Браун шепнул Оуксу пару слов, как вдруг без всякого предупреждения он и еще двое навалились на Джейми, выбив из рук чашку, и прижали к стене.
Я выронила свою чашку и бросилась к ним, но Ричард Браун вцепился мне в руку и потащил к лошадям.
– Пусти! Ты что?! Пусти, кому говорю!
Я лягнула его и уже намеревалась выцарапать ему глаза, однако он схватил меня за запястья железными ручищами, словно зажал в тиски, и позвал на подмогу. Вдвоем они затащили меня на лошадь, хотя я орала во всю мощь легких. Со стороны Джейми тоже раздавались крики и всеобщий шум – из таверны вышли местные поглазеть на происходящее. Никто из них, впрочем, не стал вмешиваться в разборки большой группы вооруженных людей.
Том Кристи яростно протестовал; я успела заметить, как он барабанит по чьей-то спине – увы, безрезультатно. Человек, сидящий сзади, обхватил меня рукой за талию, дернул к себе так, что дух вышибло, и мы поскакали вперед, оставив исчезающий в пыли Брунсвик – и Джейми.
Мои яростные протесты, требования и вопросы не возымели никакого результата, не считая приказа угомониться, подкрепленного резким тычком в живот.
Трясясь от страха и бешенства, я подчинилась и только сейчас заметила, что Том Кристи все еще с нами, явно взволнованный.
– Том! – крикнула я. – Том, вернитесь! Они его убьют! Им надо помешать! Пожалуйста!
Кристи вздрогнул, приподнялся на стременах и посмотрел назад, на Брунсвик, затем повернулся к Ричарду Брауну и что-то прокричал.
Браун покачал головой, придержал вожжи, чтобы Кристи мог с ним поравняться, и, наклонившись, начал объяснения. Услышанное Тома явно не устроило, однако после бурной перепалки он сдался и подъехал ко мне.
– Ему не причинят вреда, – сказал Кристи, повышая голос, чтобы заглушить стук копыт и громыхание упряжи. – Браун дал слово.
– И вы ему поверили?!
Том встревоженно покосился на Брауна, который ехал во главе отряда, затем оглянулся на Брунсвик. На его лице отразилась было нерешительность, но он поджал губы и покачал головой.