Самсонов и Морозов нашли нужное помещение без труда. Оно было не заперто, и они сели за длинный черный стол, обставленный стульями. С одной стороны белел мультимедийный экран, с другой – стояла аппаратура, там же был установлен проектор, подключенный к ноутбуку. Возле окна имелся кулер.
– У этого Санникова что, паранойя? – недовольно проворчал Морозов, доставая из кармана маленькую хромированную пепельницу с крышкой и щелкая ею от нечего делать.
– Надеюсь, что да, – ответил Самсонов. – Я не ожидал такой встречи, и для нее должна быть причина. Похоже, что Санников чего-то боится. Настолько, что даже не стесняется этого.
– То есть боится он не нас? Не полицию?
В этот момент открылась дверь, и в зал скользнул человек в белом комбинезоне и бледно-зеленых бахилах. На голове у него была шапочка на резинке, которую он тут же сдернул и швырнул на стол.
Вид у Санникова был настороженный, движения дерганые, глаза перебегали с одного полицейского на другого. Все это Самсонов заметил, пока фармацевт шел от двери и усаживался напротив посетителей.
Санников сцепил руки в замок, тут же передумал и прижал ладони к гладкой поверхности. Пальцы у него слегка дрожали.
– Вам жарко? – спросил Самсонов, заметив, что по вискам и щекам Санникова катится пот.
– Это из-за целлофана, – ответил тот, ткнув пальцем в скомканную шапочку. – Голова не дышит. – Зачем вы пришли?
– Чтобы вам помочь. – Самсонов на ходу поменял тактику разговора. Вместо нажима и запугивания решил разыграть доброго самаритянина. – Вы не зря боитесь. Знаете ведь, что случилось с Йоргом, Бончовска и…
– Помочь? – перебил Санников, быстро моргнув несколько раз. – В каком смысле? – Было заметно, что при помощи вопросов он просто тянет время, берет тайм-аут для того, чтобы понять, как себя вести. Похоже, реплика Самсонова сбила его с толку, он не был готов к такому началу разговора. Этого полицейский и добивался. Самсонов решил развивать успех, пока Санников не сориентировался и не начал играть в отказку.
– Ясно ведь, что вы влипли, – заговорил он доверительно, глядя фармацевту в глаза. – Вы знаете, что некоторые ваши товарищи получили охрану? Например, Малинин.
– Он не мой товарищ, – быстро ответил Санников. – И я слышал, что это ему не помогло.
– Вы делали наркотики для кое-кого из клуба, верно?
Фармацевт судорожно сглотнул, откинулся на спинку стула. Теперь руки у него дрожали слишком заметно, и он торопливо спрятал их под стол.
– Какие еще наркотики?
– Хотите, чтобы вас выпотрошили, как Фрога?
– А его разве… – Санников осекся. Он выглядел как загнанный зверь. Похоже, им владел панический ужас, из-за которого он не мог соображать.
– Во всяком случае, не думаю, что вы хотите разделить его судьбу, – сказал Самсонов.
Повисла пауза, в течение которой Санников сидел почти неподвижно, глядя куда-то вниз. Кажется, он думал. Потом вдруг резко встал и направился к кулеру.
– Хотите чаю? – спросил он сипло. – Я много пью. Это полезно для организма. Особенно если работаешь на химическом производстве.
– Зеленый есть? – спросил Самсонов.
– Да. Кажется.
– Тогда с удовольствием, – старший лейтенант повернулся к Морозову. – Тебе что?
– Воздержусь, – буркнул тот, щелкнув пепельницей.
– Мне без сахара, – сказал Самсонов.
– Правильно, – одобрил Санников, наполняя пластиковые стаканчики кипятком. Голос у него дрожал так же, как и руки. Он помолчал, потом обернулся и открыл рот, словно собираясь что-то сказать.
– Мы вас защитим, – пообещал Самсонов. – Если хотите, поместим в специальную камеру. Бронированную, – он улыбнулся, давая понять, что шутит.
Санников истерично всхлипнул. Это, очевидно, был смешок.
– Я имел дело только с Веретновым, – сказал он, ставя перед полицейским стаканчик. Сам сел напротив. – Больше ни про кого ничего не знаю. Он говорил, сколько и к какому числу нужно сделать, забирал и платил.
– Где вы производили наркотики? Здесь?
– Да. После работы. Это было нетрудно, я ведь начальник отдела.
– Разве у вас не учитывается расход препаратов, ингредиентов и так далее?
Санников кивнул.
– Конечно. Я веду очень строгий учет.
– Понятно. Когда вы начали бояться за свою жизнь?
– После того, как Цыплакова убили. Чуть раньше я узнал от Веретнова про Фрога. Он рассказал мне о нем, правда, без подробностей. Не знаю даже зачем. Думаю, ему надо было выговориться. Кажется, он тоже боится.
– С чего вы взяли?
– Ну, раньше он так не дергался. Всегда был спокоен, а в последнее время… – Санников пощелкал пальцами, подбирая слова. – Психует. Заметно, что он на грани и едва сдерживается, чтобы не сорваться. И еще… – Фармацевт подался вперед и почему-то огляделся, словно убеждаясь, что, кроме него и полицейских, в комнате никого нет. – После смерти Цыплакова он сказал мне странную вещь. Я бы решил, что он прикалывается, но он так это сказал… Тогда я и почувствовал, что ему страшно.
– Что он сказал? – Самсонов и сам невольно подался вперед.
– «Белый кролик уже здесь! Он нас нашел, и он хочет крови». И потом Веретнов рассмеялся – как сумасшедший! – Санников откинулся на спинку стула и принялся пить чай большими глотками, не глядя на полицейских.
– И все? Он ничего не пояснил? Вы спросили, что за белый кролик?
Фармацевт покачал головой.
– Нет. Веретнов не любит лишних вопросов.
– Как вы с ним вообще познакомились? Что вы знаете о нем?
– Ничего не знаю. Никакого прошлого – такое правило. Нас свел Цыплаков. С ним мы вместе служили, а потом он нашел меня. Вроде как случайно встретились и пошли выпить пива – по старой дружбе. Ну и разговорились. Теперь-то я думаю, что он специально меня нашел. Им нужен был фармацевт, чтобы делать наркотики, а когда он узнал, что я и во взрывчатке разбираюсь, вообще вцепился в меня. Через него я познакомился с Веретновым, и тот… сделал мне предложение.
– Почему вы согласились иметь с ними дело? Не хватало острых ощущений или денег?
Санников хмыкнул:
– Ощущений! Скажете тоже! Конечно, все из-за денег. Я взял ипотеку, но едва сводил концы с концами. Жена-то у меня инвалидом стала, работать перестала.
Санников вспомнил женщину, которая дала ему телефон фармацевта.
– Вы с ней живете?
– Куда ж я денусь?
– А что с ней?
– Альцгеймер.
– Ипотеку-то выплатили?
– В прошлом году.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– Вы были с Цыплаковым в Чечне. Что вы там делали?
Санников заметно смутился.
– Я не могу об этом говорить. Не имею права.
– Почему?
– Секретное задание. Как и все прочие.
– Вам поручили кого-то взорвать?
– Да. Это была ликвидация.
– Заказали конкретного человека?
Санников кивнул.
– Да. Я сделал бомбу с дистанционным управлением, а Цыплаков – все остальное.
– Все закончилось удачно?
Фармацевт невесело усмехнулся:
– Для того мужика – да. Для нас – нет.
– Сорвалось? – Самсонов помнил о взрывах, про которые читал. Какой же из них был делом рук Санникова и Цыплакова?
– Бомба активировалась от постороннего сигнала. Так бывает, хоть и очень редко. Не повезло. Объект засел дома, и нам пришлось убраться из страны, пока на нас не вышли местные спецслужбы.
– Кого вы пытались убрать?
Санников покачал головой.
– Не имею права отвечать на этот вопрос. Серьезно. Да я и не знаю фамилии. Для меня это был просто «объект».
Самсонов помолчал. Он понимал, что фармацевт уперся. Наверное, боится заказчика больше, чем убийцу в маске белого кролика. Что ж, его можно понять.
– Кто-нибудь погиб во время этого неудачного покушения? – спросил он.
– Нет. Весь тротил израсходовался вхолостую, – с явным сожалением ответил Санников.
Похоже, работал он все-таки не только ради денег, но и для удовольствия. Самсонов почувствовал к фармацевту неприязнь, но постарался не подать виду.
– В каких еще операциях вы участвовали?
– Я больше не выезжал. Только делал бомбы. Обычно так, чтобы их можно было провозить частями, а потом легко собирать на месте. Но в последние годы занимался только наркотиками. Думаю, Цыплаков больше не брал заказы.
– На кого он работал?
– На очень серьезных людей, можете не сомневаться. Он не раз давал это понять. Предупреждал, чтобы я не вздумал проболтаться о наших делах.
– Вам что-нибудь говорит словосочетание «отряд «Гамбит»?
– Нет. А должно?
– Вы работали на эту группу.
– Не знал. Это имеет значение?
– Наверное, нет. Как вы думаете, кто убил Цыплакова?
Санников помотал головой.
– Не имею ни малейшего представления. Спросите Веретнова.
– А почему вы думаете, что тоже можете стать жертвой?
Фармацевт поднял глаза и уставился на полицейского.
– Это просто страх, – проговорил он тихо. – Понимаете? Когда Веретнов говорил об этом… кролике, было видно, как он боится. А он никогда ничего не боялся, уж можете мне поверить. Кто вселил в него этот ужас?
– Его ужас передался вам?
– А вы хотели бы, чтобы с вас содрали кожу?
– Не думаю.
– И я не хочу.
– У вас есть что-нибудь в бедре?
От неожиданности Санников растерялся.
– Что? В каком еще бедре?
Самсонов объяснил, что убийца испытывает странный интерес к бедренным костям своих жертв.
– Нет, у меня ничего такого в ногах нет, – сказал Санников, похоже, немного повеселев. Видимо, решил, что, может, убийца его и не тронет. – Даже перелома.
– У других, вроде, тоже ничего не было, – заметил Самсонов, которого запуганный и готовый на все фармацевт устраивал больше. – Кто из вас первый вступил в «Табию»? Вы или Цыплаков?
– Я. Он потом туда захотел попасть. Я порекомендовал, его взяли. Он всегда классно играл. Послушайте, вы задаете странные вопросы. У вас вообще есть подозреваемый? Хоть кто-нибудь?
– Мы думаем, что это кто-то из шахматного клуба, – ответил старший лейтенант. – Вы не замечали ни в ком ничего странного?