Санников закатил глаза и нервно рассмеялся. Когда он снова уставился на полицейского, тот вдруг понял, что зрачки у фармацевта неестественно расширены, несмотря на хорошее освещение в комнате.
– Да у нас там все с прибабахом! – почти выкрикнул Санников. – Кого ни возьми!
– Вы что, под кайфом?
– А вы бы не употребляли, если бы каждую минуту ждали, что за вами придет псих, чтобы содрать кожу?! – Санников брызгал слюной, губы у него скривились, словно в судороге. Похоже, он принял что-то непосредственно перед появлением полицейского, и теперь действие наркотика усиливалось.
– Вот что, – решил Самсонов, вставая, – мы вас забираем в управление. Тем более я обещал вам защиту.
– Да-да! – мелко затряс головой Санников, затравленно озираясь, словно убийца мог прятаться где-то в комнате. – От чертова кролика!
– От него самого, – подтвердил Самсонов, делая знак Морозову. – Идемте в машину.
– Мне надо забрать вещи. Переодеться. – Санников вдруг словно пришел в себя. – Не могу же я ехать в комбинезоне, – он расхохотался.
Через четверть часа полицейским удалось загрузить его в машину, и они поехали в управление. Фармацевт болтал что-то без умолку, глядел в окна и поминутно тыкал в стекла пальцем.
Самсонов вскоре перестал прислушиваться к его бреду. Он думал о том, почему Веретнов назвал убийцу кроликом. Только из-за маски? Но его фраза звучала так, словно он знал преступника, а его панический ужас свидетельствовал о том, что Веретнов знал, чего можно ждать от убийцы. Он был уверен, что кролик доберется до него. И при этом не выдал его полиции. Считал это бесполезным, надеялся справиться своими силами? Было бы логичней, если бы члены «Гамбита» объединились против своего врага. Во всяком случае, Веретнова надо допросить. Вот только он ведь ничего не расскажет!
Самсонов принял обезболивающее, с трудом проглотив таблетку без воды. Надо было сделать это на работе у Санникова, где стоял кулер.
Почему преступник убил в шахматном клубе только одну жертву, а других нет? Почему именно в клубе? Как заманил ее туда? Или специально привез в «Табию», чтобы там пытать? Но к чему такие сложности, ведь в клубе нет подходящего холодильника? Или есть? Самсонов вспомнил, что в клубе своя кухня. Надо бы проверить размер морозильной камеры. Но в любом случае, у убийцы должно быть другое место с оборудованием.
Самсонов сосредоточился, пытаясь свести эти вопросы и факты воедино. И вдруг его осенило! Конечно, как он не понял раньше? Члены «Гамбита» знали своего убийцу, но не в лицо! Возможно, были наслышаны о нем, но никогда не видели. Они или насолили ему лично, или их просто заказали профессионалу. Возможно, их заказал тот, для кого некая Алиса стала камнем преткновения. И что, если это он приказал пытать членов «Гамбита» в качестве мести?
Вот почему жертвы не могут объединиться против одного из членов «Табии» и просто грохнуть его в темном переулке. Они понятия не имеют, кто из их товарищей по шахматному клубу охотится на них!
Убийца не играл с полицией. Все эти фигурки и тюльпаны, эсэмэски со стихотворением были посланы жертвам не для того, чтобы подразнить его, Самсонова. Преступник хотел, чтобы члены «Гамбита» боялись, чтобы они чувствовали дыхание смерти у себя на затылке, и ужас сковывал их сердца. Это с ними он разыгрывал партию!
Самсонов даже улыбнулся – так он был доволен, что смог понять хоть что-то в этом безумии.
– Как я буду убивать время в этой вашей бронированной камере? – услышал он вопрос Санникова.
– Пейте чай, – отозвался Самсонов. – Пейте чай.
Оставив Санникова в управлении на попечение Коровина, который, по своему обыкновению, не счел нужным скрывать своего крайнего удивления происходящим, Самсонов и Морозов отправились навестить Юсупова. Выяснить, где находится отставной майор, было несложно: его жена сказала по телефону, что супруг, как обычно, торгует в собственном магазине военной атрибутики.
Полицейские застали Юсупова за прилавком. В магазине не было ни единого посетителя, и Юсупов сидел, закинув ноги в берцах на табурет, и читал книгу в мягкой обложке. При этом он напевал себе под нос что-то вроде «тра-ля-ля, тра-а-ля-ля».
Завидев Самсонова, Юсупов сразу узнал его и отложил книгу.
– Жена позвонила и предупредила, что вы приедете, – кивнул он вместо приветствия. – Не увлекаетесь такой литературой? – Он постучал ногтем по обложке. – Про спецназ.
– Нет, я редко читаю, – честно сказал Самсонов. – Это мой коллега, – добавил он, указав на Морозова.
– Привет, – махнул рукой Юсупов. – Такое впечатление, что автор даже не служил. – Он взял книгу и перелистнул несколько страниц назад. – Вот послушайте! Как вам такое?
– К сожалению, я плохо во всем этом разбираюсь, – поспешно проговорил Самсонов. – И у нас не очень много времени. Я бы хотел задать вам пару вопросов.
Юсупов бросил книгу на прилавок.
– Ладно, я вас слушаю. Посетителей, как видите, все равно нет. Нашли убийцу?
– Нет.
– Но вы взяли след и дышите ему в затылок? – широко улыбнулся Юсупов.
– Даже не думаем, – признался Самсонов.
– Так чем я могу вам помочь?
– Вы были в Грузии с Веретновым?
Юсупов приподнял густые брови.
– Понятия не имею, – ответил он. – А когда он там был?
– В августе две тысячи восьмого.
– Я действительно был тогда в Грузии, однако с Веретновым там не встречался. А в каких войсках он служил?
– Не думаю, чтобы он находился там по службе, – ответил Самсонов. – Скорее, по личным делам.
– Тогда почему вы решили, что я мог с ним встречаться? – снова удивился Юсупов.
– Просто хотел узнать.
– Нет, я с ним познакомился через несколько лет в «Табии».
Самсонов понимал, что, раз Юсупов был отправлен в Грузию в составе российских войск, едва ли он мог иметь отношение к «Гамбиту». Но на всякий случай спросил:
– Вы были тогда ранены в ногу?
Юсупов кивнул.
– Шальная пуля. К счастью, прошла навылет, кость не задела. А то ковылять бы мне на протезе.
– Кто проводил операцию?
– Знаете, вы, наверное, удивитесь, но один из членов нашего шахматного клуба, – Юсупов улыбнулся. – Рубен Алиев. Он у нас был полевым хирургом. Это он сейчас цветами торгует, а тогда резал и зашивал.
– Его тогда мобилизовали? – удивился Самсонов.
– Да, кажется.
– Вы с ним в Грузии и познакомились?
– Конечно. Мы и потом общались. Не то чтобы дружили, но так, созванивались время от времени, пивко попивали. А потом он мне про «Табию» рассказал, и я решил вступить. Мои друзья в шахматы не играют, жена тоже. А там можно найти соперника и посильнее, и послабее.
Самсонов пытался сообразить, как могло получиться, что нигде не было упоминаний о том, что Алиев участвовал в операции в Грузии. Об этом стоит поговорить с ним самим.
– У меня к вам одна просьба, – сказал старший лейтенант Юсупову. – Может, она покажется вам странной.
– Наверняка, – отозвался тот. – То, что вы пришли ко мне сегодня, уже кажется мне странным, так что не стесняйтесь. Что вы от меня хотите?
– Сделать рентген вашего бедра.
Если Юсупов и решил, что старший следователь – идиот, то виду не подал. Он даже согласился после закрытия магазина подъехать в управление и позволить Полтавину сделать снимок его ноги. Этот снимок теперь был прикреплен к окну в кабинете Самсонова. Разумеется, ничего необычного на нем не оказалось.
Санникова допросили, благо, он уже отошел от действия наркотика. Ничего нового для расследования убийств он не рассказал, и Самсонов вызвал коллег из Отдела по контролю за наркотиками. Теперь Санников был их клиентом.
Самсонов же решил всерьез заняться Алиевым. Прямых улик против владельца цветочного магазина не было, но косвенные наводили на подозрения, и их нельзя было игнорировать. Дремину удалось получить ордер на обыск дома, дачи и магазинов Алиева, и несколько опергрупп выехали по адресам.
Самсонов и Дремин отправились к Алиеву домой.
– Не представляю, как мы сможем его прижать, если он не оставил где-нибудь улик, – говорил по дороге Дремин. Он вел машину, а Самсонов на соседнем сиденье с блокнотом в руках пытался составить что-то вроде схемы, которая могла бы объяснить, зачем Алиеву убивать членов шахматного клуба. Выходило, мягко говоря, невнятно. – По большому счету, у нас против него только то, что он хирург, имеет доступ к морозильным камерам, и через его фирму были отправлены первые букеты тюльпанов.
Самсонов перед выездом на обыск отправил несколько запросов насчет службы Алиева военным хирургом и получил исчерпывающий ответ. Рубен Викторович не был мобилизован. Он находился во время конфликта на территории Абхазии и присоединился к русским войскам в качестве добровольца. Так что никакой тайны тут не было.
– Думаешь, это он? – напрямик спросил Дремин, когда Самсонов ничего не ответил на его рассуждения.
– Не знаю, – признался тот. – Возможно. Разберемся.
Алиев оказался дома. Он скорчил кислую мину, когда разглядывал ордер, и только попросил ничего не сломать. Сам же уселся в кресло перед телевизором, который смотрел. Жена его отреагировала более бурно и позвонила адвокату. Она была полной женщиной и смахивала на донну из латинского сериала. Самсонов попытался успокоить ее и убедить, что обыск будет проведен аккуратно, и ее мужа еще никто ни в чем не обвиняет, но женщина была уверена, что на Рубенчика пытаются повесить глухари, и успокаиваться не желала ни в какую.
Самсонов сел рядом с Алиевым на стул.
– Не хочу вас отвлекать, – сказал он, глядя в телевизор, где шло какое-то юмористическое шоу, – и вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но, может, все-таки поговорите?
Алиев равнодушно пожал плечами.
– Почему нет? Что вы хотите знать?
Его жена была в другой комнате, следила за производившими обыск полицейскими и не могла помешать мужу.
– Знаете Сафара Юсупова?